Чтение 9–й страницы книги ~Экипаж "Меконга"~

- Ай! - вскрикнула женщина.

Монтер заглянул в дверь и увидел, как женщина выронила что-то из рук.
Тут же к ней подскочил большой черный кот...

- Брысь! - крикнул Бенедиктов.

Монтер отпрянул от двери. Черный кот, окруженный роем голубых искр и
отчаянно мяукая, выскочил из кабинета. Шерсть его стояла дыбом, искры
трещали. Кот ошалело метнулся монтеру под ноги, получил пинок и крупными
скачками помчался в коридор.

Монтеру стало не по себе.

- Пронька подумал, что я для него кинула, - смеясь, сказала Рита и
вышла из кабинета. - Вы кончили осматривать? - спросила она.

Бенедиктов вышел вслед за ней и уставился на монтера.

- Кто вы такой? - сказал он встревоженно. - Что вам надо?

- Штрафовать надо... за такие штуки... - хрипло буркнул монтер, глубже
надвигая кепку.

Он быстро пошел к выходу и с силой захлопнул за собой дверь.

Вова Бугров с юных лет отличался незаурядной физической силой и,
уразумев это, не слишком усердствовал в науках.

После седьмого класса он решил, что с него достаточно, и с размаху
кинулся в бурные житейские волны, не будучи оснащен ни логарифмами, ни
биномом Ньютона.

Некоторое время Вова работал в морской нефтеразведке, мотористом на
катере. Однако вскоре в нем пробудился дух стяжательства. Юный моторист
стал совершать дальние рейсы на один из необитаемых островков. Там он
собирал яйца морских птиц и сбывал их на базаре. Однажды диспетчер
подстерег Вову после очередного похода. Моторист и не пытался
оправдываться: рейс был на редкость удачным - катер, набитый яйцами,
говорил сам за себя. Кинув на яйца прощальный взгляд, Вова высморкался и
пошел в контору получать расчет.

С тех пор он никогда не работал больше под знаком табельного учета.

Знакомый киномеханик снабжал его кадрами из кинолент, и Вова печатал и
продавал открытки популярных актрис и актеров. Попутно он где-то добывал
этикетки номерных грузинских вин и, войдя в контакт с двумя-тремя
продавцами, украшал этикетками бутылки с дешевыми низкосортными винами.

На этикетках Вова чуть было не попался и решил переменить род занятий.
Через некоторое время на арене городского цирка появился новый борец со
звонкой фамилией Ринальдо. Именно в это время он поселился в доме, где
жили Коля и Юра, и обзавелся голубым мотоциклом. Это была золотая пора
афиш, тур-де-тетов и шумной славы среди городских мальчишек.

Началась война, и Вова был призван в армию. Недолго провоевав, он после
ранения остался в полевом госпитале в качестве шофера. До самого конца
войны он крутил баранку и дослужился до старшего сержанта.

После демобилизации Вова возвратился в родной город и поселился в своей
старой квартире в Бондарном переулке, где еще висела над кроватью
пожелтевшая цирковая афиша.

Вскоре в квартире появилась Клавдия Семеновна, дородная женщина с
решительными манерами. Она запрятала афишу в нижний ящик комода, разложила
повсюду подушечки с вышивкой и коврики, а у дверей повесила картонку с
надписью: "Ремонт капроновых чулок".

Военкомат направил Вову на работу в автоинспекцию, но там он прослужил
недолго. Раздобыв справку об инвалидности, он занялся домашним
производством пружинных силомеров для артели инвалидов. Это невинное
занятие служило прикрытием для других, куда более предосудительных. Вова
спекулировал обувью, тканями, граммофонными пластинками.

Если какое-нибудь большое учреждение переезжало с места на место, Вова
немедленно сколачивал артель грузчиков и сам умело перетаскивал
несгораемые шкафы. Он любил таскать тяжести. В эти волнующие минуты он
начисто забывал про справку об инвалидности.

Вова любил разнообразие. Он был одним из организаторов "международной
игры молодежи". Помните? Простаки получали письма и высылали в указанный
адрес пять рублей, да еще вовлекали своих знакомых, так как в письмах было
сказано, будто бы "игра" основана на геометрической прогрессии и каждый
участник, вложив пятерку, в течение трех месяцев обязательно получит 6725
рублей.

Из других игр Вова больше всего любил футбол. Ему ничего не стоило
слетать в Москву на выдающийся матч и вечерним самолетом вернуться
обратно. Вообще, надо сказать, Вова был не жаден и легко тратил деньги. Он
берег здоровье, избегал спиртных напитков и каждый год выезжал с женой на
курорт. Отдыхая и развлекаясь, он подрабатывал при этом моментальной
фотографией.

На "Узбекистане" Вова возвращался из увеселительной поездки по Волге.
Увидев загадочный нож Бенедиктова, он смекнул, что, показывая фокусы с
таким ножиком, можно недурно заработать. Когда нож исчез, Вова хорошенько
приметил место падения женщины в красном сарафане. Прямо с пристани он
отправился на такси вслед за машиной, увозившей биофизика, и узнал таким
образом, где тот живет.

Несколько дней Вова колебался: узнает его Бенедиктов или нет, если он
нанесет ему визит под личиной водопроводчика или монтера. У него были
основания полагать, что, узнав его, Бенедиктов не кинется с радостными
криками к нему в объятия. Но Вове позарез нужно было выяснить, что
случилось с ножом: уцелел он или затонул. И, будучи человеком нахальным,
он решил идти напролом.

...Он вышел из подъезда и зашагал к остановке.

"Зря время потерял, - хмуро думал Вова. - Ни черта не узнал про ножик.
Только с котом познакомился..."

И, вспомнив черного кота, обсыпанного искрами, он со злостью сплюнул.

Вова не знал, что кошки обладают хорошими электрическими свойствами.
Правда, серьезным источником электричества они служить не могут:
подсчитано, что для получения пустяковой мощности в 15 ватт надо
одновременно гладить полтора миллиарда кошек.

"А может, не зря я сходил? - продолжал размышлять Вова уже в
троллейбусе. - Этот... хозяин кота... не в духе он был. Ругался, на жену
кричал... Утонул, наверное, ножик, потому и нервничает гражданин. Ясное
дело, утонул. Эх, не схватил вовремя!.. За ручку надо было хватать...
Ладно, поищем на морском дне. Уж больно занятный он, ножик этот самый..."

И, развалившись на сиденье, Вова размечтался о неслыханном аттракционе.
Вот он приезжает в небольшой городок. По заборам - афиши. На афишах - он,
Вова, в красном... нет, в зеленом халате. На голове - чалма, горло
проткнуто ножом. Надпись: "Знаменитый факир..." Фамилию потом придумаем.
Вечером клуб битком набит. Он, Вова, выходит на сцену в зеленом... нет, в
черном халате...

Надо у соседа акваланг взять и понырять как следует в том месте. Ила
там нет, чистый песок. Поищем!

Вова сбил кепку на затылок и подмигнул своему отражению в стекле.

6. ОПРЯТИН БЕРЕТ БЫКА ЗА РОГА

...И перестанем размазывать белую кашу

по чистому столу.

И.Бабель, "Одесские рассказы"

Теперь, читатель, заглянем в одну из лабораторий Института биологии.

Это большая, светлая комната, заставленная стендами и термостатами. На
белых столах - электроизмерительная аппаратура, микроскопы, колбы и
батареи пробирок с цветными жидкостями. И повсюду - белые кубики
парафиновых блоков с залитыми в них препаратами для гистологических
исследований.

Опрятин открыл дверь лаборатории и сразу увидел Бенедиктова. Грузный,
взлохмаченный, биофизик стоял возле стенда, окруженного толстой медной
спиралью, и расстегивал ремешки, на которых висела подопытная собачка -
белая, в рыжих пятнах. Выйдя из стенда, она отряхнулась и неприязненно
обнюхала ноги экспериментатора.

Опрятин подошел, поздоровался.

- Что вам угодно? - сухо спросил Бенедиктов.

- Я к вам по делу. Нужна небольшая консультация по поводу рыбного
хозяйства.

- Обратитесь к кому-нибудь другому. - Бенедиктов отвернулся.

- Я сожалею о нашей ссоре на теплоходе, - негромко сказал Опрятин. - Я
готов взять свои слова обратно, товарищ Бенедиктов.

Биофизик помолчал. Затем он мотнул головой на стеклянную загородку в
глубине лаборатории, бросил отрывистое: "Прошу".

Они сели друг против друга у стола, заваленного бумагами и кубиками
парафиновых блоков.

- Видите ли, - начал Опрятин, - мы работаем над проблемой поднятия
уровня Каспия. Намечаются широкие опыты. В море появится ионизированная
вода. Так вот: как отразится это на самочувствии рыбы?

Бенедиктов откашлялся и ничего не ответил.

- Разумеется, наш институт официально свяжется с вашим, - продолжал
Опрятин, не спуская взгляда с лица Бенедиктова, - но я хотел бы, так
сказать, предварительно...

- Каковы показатели ионизации? - спросил Бенедиктов, придвигая к себе
спиртовку, на которой стояла никелированная ванночка.

Завязался скучноватый разговор. Бенедиктов отвечал нехотя, односложно.
Он кашлял, ерзал на стуле, глаза у него были красные, неспокойные.