кто-нибудь появится, спрячьтесь получше. А сейчас прислушаемся.
обходить долину. След вел в ущелье, заваленное камнями. Оно расширилось, я
остановился.
водорослей, тут же круг закопченного песка, холмик золы. У камня груда
тряпья, немытая сковородка с остатками пищи, огрызки жуга. Попробовал золу
рукой - теплая.
за лямки, что-то вроде пояса. Один из тех двоих, что преследовали меня
ночью. Не староста, а другой - длинный.
известный человек. Иногда на недели уходит в пустыню поститься. В столовых
всегда ест очень мало. Чуть-чуть. Его уважают.
готов помочь. Бывает, у кого-то пропала вещь. Если обратиться к Глглу, он
может сказать, где она. Даже - в какой срок потерявший ее найдет. Мне
этого не понять.
кто потерял вещь. Для Глгла.
получает.
"указывать", да и она сама могла бы. Объяснил, что поскольку двери тут не
запираются, можно ночью войти в дом, унести, например, куртку и спрятать
здесь, на острове. Потом, когда потерявший придет с просьбой помочь, надо
принять особую позу, показать сосредоточенность мысли и пообещать, что
вещь найдется, допустим, через три дня. После этого только и остается, что
ее подкинуть в нужный момент.
Не сделаете со мной что-нибудь страшное? Я вдруг испугалась.
холодно-высокомерный тон. - Вьюра, клянусь вам, нет. И совсем я не
странный. Просто, как и Глгл, вижу то, что не каждый видит. Но теперь и вы
прозрели. Вас удивляет мое знание некоторых вещей, вам незнакомых. Но тем,
что мне известно, я готов поделиться с вами и всеми горожанами.
"стоянки" Глгла.
кучу золы.
готовым?
водорослей поджег зажигалкой - девушка и внимания на нее не обратила,
поглощенная видом внезапно взвившегося пламени. А я-то насчет зажигалки
задумался - газ на исходе.
Когда-то сам выточил лезвие из вакуумной стали, сделал широкую, на плотный
обхват рукоять. Заточка "на клин", сам без усилий входит в дуб, черное
дерево, алюминий. Вьюра спросила, что это такое. Хотел объяснить, что
оружие, но сообразил, что этого слова на иакатском не знаю, так как оно не
попало в составленный в нашем НИИ словарь...
исполнительной власти, вообще никаких руководящих органов. Этакие
фанатичные работяги - иакаты. То поле тяпкой рыхлить жаждут, то мусор
убирать. Когда-то раньше захотели воздвигать дома, стелить мостовую.
Загадочная картина. Один, видите ли, неудержимо стремится резать ленту
заготовленной глины на отдельные куски, которые после обжига кирпичами
станут. Другого хлебом не корми, дай только стену сложить, третьему вынь
да положь возможность насладиться оштукатуриванием. Он, конечно,
прекрасен, трудовой энтузиазм. Но ведь без того, чтобы у кого-то в голове
был алгоритм строительства, - не город, только куча мусора.
создашь без осенившей кого-то общей идеи, конструкторских разработок,
подготовленной технической документации, точного плана работ. Кто
изготовил?.. Что связывает иакатов в единую систему?
столовых, абсолютный запрет есть на стороне. Даже крестьяне, у которых
зерно под носом, едят привезенные хлебцы. Значит, тем или иным способом в
кашеобразную массу вводятся особые вещества. Одному внушают желание
окучивать анлах, другому - красить вывески. Я и сам, наедаясь в столовых,
уже приобщился. Вот она связь, направляющая усилия горожан куда надо. При
этом некоторые, почему-то видящие все, как староста или Глгл, тайно
добывают для себя запрещенную свежую пищу и, не пользуясь столовыми,
избавлены от диктуемых букуном повинностей. Наконец кому-то еще в раннем
детстве попадает редкий наверняка гормон, который делает его поэтом,
редактором либо художником.
его, водя руками над пламенем. Подкладывает тоненькие палочки, улыбается,
глядя, как быстро они сгорают. Повернула толстую, еще сырую внутри плеть.
Та крякнула, девушка испугалась, а потом смеется. Поворошила костер и,
отскочив от полыхнувшего пламени, хлопает в ладоши. "Весела, как котенок у
печки".
позвал на помощь.
встал - катят полутораметровые волны. Будь я один, и не заметил бы, как на
том берегу очутился, а если вдвоем, то вдвоем и утонем.
рано утром стихотво...
к скале, прижалась лбом.
стихотворений, и все одинаковые. Кто же мы такие - наша редакция и
читатели? Вдруг все население города - больные. Открываются страшные вещи.
тверд. А сейчас падают опоры. Ни с того ни с сего явился остров. Что
дальше будет?.. Перестаю верить окружающему. Все зашаталось, как жить?
одичали. Может быть, уже вообще вымерли. Вы обманываете меня. Или иначе
толкуете слово "край", что все равно сводится ко лжи. Вам же известно, как
я его понимаю.
интереснее. Но оттуда к вам трудно добраться. Поэтому у меня такой
измученный вид.
чем все мы тут. - Она шагнула ко мне. - Откуда вы, признайтесь. Может
быть, вылезли из-под земли, где машина? Может быть, мы здесь все -
результат какого-то страшного опыта, социального эксперимента?.. И вообще
это гнусно, когда один из собеседников что-то скрывает. Говорит, говорит,
но останавливается у черты. Будто он достоин знать нечто важное, а тому,
кто рядом, не полагается. Первого это делает самовлюбленным эгоистом,
второго унижает.
Так ловко не каждый определит суть эзотерического, лишь для избранных
оберегаемого знания.
показалось вам услышанное, не забывайте, что с вами говорит друг. Я попал
сюда случайно, почувствовал, здесь что-то не так. Злой цели у меня нет.
То, что я вам расскажу, будет праздником. Узнаете много хорошего,
сильного. А главное, люди здесь поймут, что они неизмеримо лучше того, что
сами о себе думали.
настроения.) - Тогда давайте у костра.
Посняков Андрей
Лукин Евгений
Махров Алексей
Маккэфри Энн
Контровский Владимир
Шилова Юлия