городские события. Мне не пришлось долго искать. "Городские новости" за 14
мая поместили заметку под заголовком: "Самоубийство или несчастный
случай?" Я запомнил ее почти наизусть. "Вчера вечером неизвестная девушка
подошла к прокатной лодочной станции. Лодочник, удивившись позднему
заказу, назначил двойную цену, однако незнакомка не стала Торговаться.
Лодка отошла от причала, чтобы не вернуться уже никогда.
шесть часов пополудни от причала лодочной станции отошла прогулочная
лодка, она не нарушала никаких правил, но поскольку в этот час в акватории
не было других лодок, я следил за ней. (Учитывая внешность, возраст, а
также пол гребца, к этим словам спасателя можно отнестись с полным
доверием.) У нас на вышке мощная оптика, и я видел все до мельчайших
подробностей, - утверждает спасатель. - Женщина отплыла от причала всего
метров двести. Потом она резко наклонилась к левому борту, словно что-то
разглядывала в глубине. Лодка качнулась и, хотя волны совершенно не было,
неожиданно перевернулась. Я сейчас же поднял тревогу. Катер подошел к
месту происшествия буквально через несколько минут. Однако на поверхности
плавала лишь перевернутая лодка. Мы обшарили все дно. Аквалангисты искали
не меньше трех часов до полной темноты. В этом месте нет никаких течений,
однако тело утонувшей девушки так и не удалось найти. Полиция просит всех
знакомых или родственников погибшей помочь установить ее личность".
все. Даже короткое цветное платье, похожее на сарафан.
замедленного действия. Я не стал смотреть, отозвался ли кто-нибудь на
призыв полиции, я не хотел больше ничего знать. Необходимо было время для
того, чтобы разум мог освоиться с этой нечеловеческой информацией,
переработать ее и как-то приспособить к обычной нашей логике...
назойливо вертелась у меня в голове: "Пять месяцев спустя утонувшую
случайно встретили на проселочной дороге..."
наполнило его на востоке ровным призрачным светом. Вода казалась
совершенно застывшей, неподвижной и тяжелой. Весла с трудом погружались в
нее. И когда, откинувшись всем телом назад, Гвельтов вырывал их из воды,
было слышно, как большие тяжелые капли шлепаются обратно и море.
очертания берега, едва проступавшие из тумана. Туман гасил звуки, сжимал
пространство. Можно было подумать, что все окружающее на сотни километров
вокруг представляет собой это расплывчатое белесое марево.
отбора проб воды и мрачно спросил:
хотя бы сориентироваться. Мне кажется существенным в точности повторить
все условия, если ты помнишь, в тот раз мы брали пробы в шесть утра.
разрушающиеся с восходом солнца. Не так уж много у нас шансов повторить
сто тридцатую пробу.
действием возросшего давления механизм сработает, крышка цилиндра
откроется и пропустит внутрь порцию черной воды... На глубине ста метров
вода всегда черная, с редкими точками огней... Я и сейчас видел рой этих
огней, окруживших брошенный за борт цилиндр. За последнее время свечение
моря значительно возросло, и никто толком не знает причины. Обилие
планктона, наверно... Уменьшились запасы рыбы, равновесие нарушилось, и
образовавшуюся пустоту заполнили собой планктон и медузы. Особенно медузы.
Их белесые, похожие на студень тела плотной массой запрудили всю
прибрежную зону, завалили пляжи. Даже здесь, вдали от берега, их липкие
тела окружали лодку. Я видел, как трос, привязанный к цилиндру, перерезал
одну из этих зыбких тарелок и обе ее половинки спокойно поплыли в разные
стороны, словно ничего не случилось.
разладились, словно Артам был виновен в моем открытии. Прошла неделя, а я
все не находил в себе сил даже близко подойти к улице, на которой жила
Веста, и старался о ней не вспоминать. Мой мозг словно погрузился в такой
же белесый и плотный туман, как тот, что сдавливал сейчас море.
этикетками из лейкопластыря. Ряды стеклянных бутылок снились мне по ночам.
Они заполнили всю лабораторию, всю мою жизнь...
сто сорок первой Гвельтов не выдержал. Сказал, что с него на сегодня
довольно. Из чувства противоречия я отобрал у него цилиндр и сам бросил
его за борт в сто сорок второй раз. И когда лебедка кончила наматывать
трос, сказал, чтобы он греб к берегу.
маслянистой... Солнце наконец разогнало последние клочки тумана, и стало
видно, что жидкость в последней бутылке действительно отличается от
остальных проб. Она слегка опалесцировала и казалась более плотной. Я едва
дождался, пока лодка пристанет к берегу.
каплей воды под бинокуляр. Они заполняли собой все пространство...
Непривычно огромные, с выпуклыми ядрами и увеличенными зернами хромосом.
Их желеобразная оболочка мало походила на оболочку амеб, хотя это были
несомненно амебы, древнейшие и простейшие существа нашей планеты. Но в
отличие от тех амеб, которых я хорошо знал, эти не пользовались движением
с помощью переливания своего тела из одной ложноножки в другую. Ничего
подобного. Они стремительно пересекали поле зрения бинокуляра. Больше
всего их тела во время движения напоминали крошечных кальмаров, и я не был
уверен, что они не используют тот же принцип реактивной отдачи струи воды,
которым пользуются кальмары. Иначе трудно было объяснить скорость их
движения. Для простейших организмов это было, пожалуй, слишком... Я
бросился к определителю Левина. Исходя из одноклеточного строения, я отнес
их к классу "Протозоа" и тут же убедился, что такого вида в определителе
нет...
мозгу. Мне вдруг захотелось остановить эту амебную круговерть, чтобы
рассмотреть получше. Нет, не для этого... Я и так все прекрасно видел. Мне
захотелось убить их, увидеть, как они умирают... Я отлил часть пробы в
чашку Петри, под руки попался пузырек с цианидами. Пожалуй, это то, что
нужно. Я открыл пузырек и набрал яда. Доза была достаточна, чтобы свалить
лошадь. Когда капля яда сорвалась с конца пипетки и упала в чашку, я
держал ее в левой руке, мне показалось, что чашка слегка нагрелась. Этого
быть не могло, и все же... Я вновь подошел к микроскопу. И не поверил
своим глазам. Амебы в чашке были живы. Их движение ускорилось, стало,
пожалуй, более упорядоченным. И они были живы!
взял из сейфа новую, нераспечатанную склянку с ядом. Кроме того, я вставил
в чашку термометр и проделал весь опыт, не отрываясь от окуляров
микроскопа. В момент, когда капля с ядом упала в чашку, по всем амебам
словно прошла мгновенная конвульсия. Затем они стремительно двинулись
навстречу друг другу и соединились в одну общую колонию, похожую на
маленький рогатый шар подводной мины... Мне даже показалось, что на концах
ее рожек сверкнули синие искорки крошечных разрядов, но в этом я не был
уверен... Температура в чашке поднялась на четыре градуса. Вода
действительно нагревалась! Но это было еще не все. Колония окуталась
облачком мути, потом вода очистилась и амебы снова распались на отдельные
организмы. Правда, теперь они двигались общей группой, параллельными
курсами, словно каждую секунду были готовы встретить вместе новую
опасность. У меня не хватило духу продолжать опыты, я лишь втянул в
пипетку немного воды, стараясь не задеть ни одного из членов этой
таинственной колонии. Анализ показал, что цианиды были разложены на более
простые безвредные соединения. Скорость, с которой был проделан этот
химический фокус, превосходила все известное современной науке. К тому же
энергия, выделенная на это, была слишком велика, ее остаток нагрел воду.
Амебы все вместе обладали слишком малой массой для выделения такого
количества энергии. Откуда же она взялась? Что еще могут эти таинственные
существа? Что они собой представляют? Колонию неизвестных науке бактерий
или нечто большее, гораздо большее? Нужны новые опыты, более серьезная
постановка проблемы, специалисты, наконец. Больше я не имел права работать
один.
термостатом в сейф, запер лабораторию и пошел домой. Нужно было все
обдумать.
догадки, связывавшей в одно неразрывное целое все события последних дней.
История с Вестой, похищение журнала, заметка в газете и, наконец, мои
сегодняшние амебы - все входило в эту догадку. Не хватало лишь последнего
штриха, чтобы все стало ясно.
"пиковое" время, улицы полны народа, к остановке троллейбуса не
протолкнуться. Стиснутый плотной массой человеческих тел, я всматривался в
незнакомые и разные лица, и может быть, впервые думал о том, что все мы
одно племя на небольшой, в сущности, планете Земля. У всех у нас разные
занятия, устремления, и все же в минуту опасности люди сплачиваются
вместе. Сейчас они еще ничего не знают и чем скорее узнают, тем лучше...
Прозоров Александр
Шилова Юлия
Корнев Павел
Буркатовский Сергей
Лукин Евгений
Пехов Алексей