Он на секунду прислушался - Хэмиш углубился в историю.
Домов здесь было меньше, и на дороге, кроме них, никого не было видно.
Где-то в стороне брехали собаки косматые, длиннорогие коровы провожали их
подозрительными взглядами. У изгороди сложенной всухую из плитняка, нашли
что-то съедобное вороны и теперь подняли над этим шумную свару.
Дорога карабкалась вверх, а склоны с обеих сторон придвинулись ближе.
Вскоре пот смыл с кожи почти всю подземельную грязь. Мешок на плечах
заметно потяжелел. Тоби делал это вовсе не для того, чтобы порисоваться
перед мальчишкой. Он надеялся, что не для того. Он делал это потому, что
это ему полезно.
- Вот бы мне твои мускулы, - мечтательно вздохнул Хэмиш, даже налегке с
трудом поспевавший за ним.
- Вот так их и зарабатывают. Это настоящая работа для настоящих мужчин.
- Да, теперь никто бы не назвал Тоби Стрейнджерсона удилищем.
- Ты хотел сказать, это работа для мула?
- Есть вещи и похуже, чем быть мулом. Мулы сильны и выносливы, и они
знают, что им нужно. - К тому же и с любовными делами у них неважно, что
тоже роднит его с ними. Интересно, подумал Тоби, не видят ли девушки в нем
мула?
- Ну и оставайся мулом, если тебе нравится. Я лучше буду лисом.
Тоби расхохотался. Паренек расплылся в улыбке.
На верхушке седловины Тоби остановился и опустил мешок на плоский
валун, дыша как загнанный олень, повернувшийся мордой к гончим.
- О духи! - простонал Хэмиш, плюхаясь на землю. - Я уж думал, ты не
остановишься передохнуть!
Тоби вытер лицо краем пледа. Он стоял в туннеле, стенами которому
служили Бинн-Вег и Бинн-Одгар, а крышей - низкая, тяжелая туча. Он смотрел
на Страт-Филлан словно бы через окно. Почти лишенные деревьев склоны
поросли травой и кустарником, перемежавшимся полосами голой скалы или
вереска. На этом фоне ярко зеленели пятна ивняка и еще более яркие пятна
болот. Маленькая хибара у Скалы Молний находилась слишком далеко, чтобы
разглядеть ее отсюда, даже самой скалы почти не было видно. Замок скрылся
за склоном, а маленькие домики Тиндрума можно было увидеть, только если
точно знать, куда смотреть.
- Родина! - вздохнул Хэмиш.
- Тебе нравится, да?
Паренек уклонился от ответа.
- Я понимаю, в общем-то ничего особенного, - поспешно ответил он. - Па
говорит, что мы бедны. В других гленах растет больше мужчин, способных
сражаться, и у них больше скота на продажу. Но тут наш дом, так что мы
любим его. Кэмпбеллы из Филлана - самые храбрые воины в Хайленде, это
что-нибудь да значит.
- Ага, - кивнул Тоби и, снова вскинув мешок на плечи, зашагал дальше по
дороге. Он тоже родился в глене, но не любил его. У него не было здесь ни
семьи, ни наследства - земли, ремесла или скота, даже шестнадцатой доли
вола. У него было одно-единственное достояние: сильное тело, и он обязан
использовать его как следует. Как другие должны растить урожай или
оттачивать талант, ему надо набираться сил. А что дальше - там видно
будет.
- В чем дело? - Хэмиш догнал его и пошел рядом. Он с беспокойством
смотрел на своего героя.
- Где кончается храбрость и начинается обыкновенная глупость?
Шагов тридцать тот молчал, не зная, что ответить.
- Ну ты и циник, Тоби.
- Правда?
- Помнится, и па говорил тебе то же самое.
- Перед тем, как высечь меня, кажется. Храбрость - это, конечно,
хорошо, но ее можно одолеть. Если уж рисковать жизнью, то за что-то
стоящее. Нет смысла просто так швыряться ею, чтобы показать, какой ты
храбрый. - Возможно, сейчас он рушил веру мальчика во все, во что тот до
сих пор верил.
- Но есть же у нас и другие достоинства! Мы честны, мы трудимся не
покладая рук, и мы можем сами позаботиться о себе.
Тоби промолчал.
- Но никто не работает больше тебя, - заметил Хэмиш еще шагов через
сто. - И сдается мне, ты не имеешь с этого ни любви, ни ласки, ведь верно?
Тоби почувствовал раскаяние:
- Мы, мулы, никогда не жалуемся.
- Ты думаешь, Страт-Филлан того не стоит?
- Я думаю, он стоит очень многого.
Хэмиш просветлел.
- Правда?
- Правда. - Конечно, стоит, в стратегическом отношении. К людям это не
относится.
Дорога спускалась по северному склону, и теперь им все чаще стали
попадаться маленькие, мутные ручейки. Еще пятнадцать минут - и дорога
привела их к шумному ключу, вода которого стекала по камням в небольшие
прудики. Тоби направился к одному, давно уже ему известному.
Оставив мешок на камнях, он сбросил плед и плюхнулся в воду, а за ним и
Хэмиш. Вода была до боли холодна, но все равно доставляла наслаждение. Они
подурачились немного, брызгаясь друг в друга. Хэмиш болтал не умолкая, как
выводок голодных птенцов.
- Давно у тебя волосы на груди, Тоби?
- Который, этот или эти два?
Вопросы Хэмиша становились все более наглыми, и в конце концов он
обозвал Тоби лонгдирком - длинным кортиком. Это было довольно
распространенное прозвище растущих парней, и Тоби часто приходилось
выслушивать его и в свой адрес, да и Хэмишу вскоре наверняка предстояло
услышать его, и не раз. Однако обращенное ко взрослому, оно звучало
довольно двусмысленно, особенно учитывая обстоятельства. Именно с учетом
этих обстоятельств, а также потому, что Хэмиш сделал это нарочно, Тоби
взревел и прыгнул на него. Хэмиш выбрался на берег и с воплями бросился
прочь. Тоби поймал его, отволок обратно к пруду и окунал головой вниз до
тех пор, пока тот не прекратил ржать как безумный и не взмолился о пощаде.
Восстановив таким образом попранное достоинство, они выбрались из воды.
- Будешь стирать плед? Ма говорит, единственный месяц, когда можно
стирать пледы, - это август.
- Нет. Лучше вытряхнем их как следует.
Оба уже дрожали от холода. Вдвоем они встряхнули по очереди оба пледа и
приготовились одеваться. Плед - отрез шерстяной ткани в черно-зеленую
шашечку - длиной мог доходить до девяти футов. Плед Тоби был шириной в
шесть с половиной футов. Он положил на землю пояс, потом расстелил поверх
него плед. Уверенными движениями человека, проделывающего это каждый день,
он сложил его посередине, оставив несвернутыми углы, потом лег на
сложенное место так, чтобы нижний обрез приходился ему чуть ниже колен,
перекинул правый угол на левое бедро, левый угол - поверх правого, чтобы
спереди был двойной слой ткани. Он застегнул пояс, взялся за угол полы
левой рукой и встал. Левый угол он перекинул через плечо, чтобы тот
удерживался собственным весом, и скрепил его застежкой, закрыв, таким
образом, почти всю спину и половину груди. Длинный правый угол он продел
под пояс спереди, любовно разгладив складки. Шапочка, спорран на поясе - и
он готов идти дальше.
Хэмиш тоже был готов. Тоби вскинул мешок на плечо, и они тронулись в
путь.
- Ты любишь наш глен, правда, Тоби? Только честно?
Тоби вздохнул. В мире найдется много чего поинтереснее этого пустынного
ущелья. Оно останется его домом, пока он нужен бабке Нен, но особой
привязанности к нему он не испытывал.
- Откуда мне знать? Я ведь не видел еще ничего, кроме него.
- Так ты собираешься? - с завистью в голосе спросил Хэмиш. -
Собираешься отправиться на поиски счастья?
Снова этот проклятый вопрос: "Чьим человеком он будет?"
- Возможно. От Эрика ничего не слышно?
- Только то, что ты и сам знаешь - он работает у печатника в Глазго.
Брат Хэмиша был ровесником Тоби и почти что другом. Как и его, Эрика по
возрасту не взяли биться при Парлайне. Он ушел из глена в поисках работы
несколько месяцев назад, так поступали в последнее время многие - лишенные
собственности молодые хайлендеры, чей лэрд не мог предложить им земли и не
нуждался в воинах. Эрику повезло, ибо большинство заканчивали шахтерами
или солдатами-наемниками. Впрочем, ни у кого из них земли не было меньше,
чем у Тоби, однако он не мог представить себя шахтером. Он просто не
уместился бы в штреке. Да и в качестве солдата он представлял бы слишком
соблазнительную мишень.
У него были совершенно другие замыслы. Солдаты говорили, что в Англии
на ринге можно заработать очень неплохие деньги. Он надеялся найти
состоятельного покровителя и стать боксером - но он не мог уйти, пока был
нужен бабке Нен, и уж во всяком случае, не собирался говорить об этом
Хэмишу.
- Тоби?
- Ну?
- Если ты будешь уходить... возьмешь меня с собой?
Этот вопрос застал Тоби врасплох. Он засмеялся:
- Зачем? Куда?
- Куда угодно. Я тоже хочу повидать мир. - Хэмиш нахмурился, и его
худощавое лицо приобрело скорбное выражение. Его отец болел. Все знали,
что Хэмиш будет следующим школьным учителем в глене. Воины не читают
книжек, а он и так уже знал больше, чем нужно для того, чтобы учить.
Какой толк чемпиону от тощего книжного червя? Никакого. Но говорить это
вслух - жестоко. Это самый тяжелый случай поклонения герою из всех
известных ему до сих пор - возможно, усугубленный чтением романтических
Якубенко Николай
Орлов Алекс
Корнев Павел
Круз Андрей
Суворов Виктор