все реже и реже, и наконец-то Влад остановился: полное безлюдье,
оказывается, угнетает сильнее, чем галдящая и жующая толпа. Он хотел
повернуть обратно и потихоньку присоседиться к каким-нибудь туристам - но
укорил себя за малодушие и поворачивать не стал. Ноги гудели; наступали
сумерки. Влад решил, что стоит позаботиться о ночлеге и завтра уже выбрать
место не спеша, основательно; кефир и пирожки он купил еще днем, на станции,
и теперь поужинал при свете фонарика, с головой завернулся в одеяло и уснул
на хвое, под зверский визг комаров.
шкуре. Влад мерз и маялся жаждой, пил росу и собирал малину, жарил на костре
свежепойманных верховодок и ел их, водянистых, без соли. Искусанная
кровопийцами кожа зудела; до ближайшего сельского магазина, где Влад покупал
хлеб, было два часа ходьбы. Иногда его подкармливали туристы, но чаще он
проводил целые дни, не встретив ни одного человека. Время тянулось, как
жвачка, Владу казалось, что он неделями и месяцами дела с каждой минутой все
лучше, и белый призрак, открывший Владу двери, отступал все дальше в его
памяти, еще немного - и Влад поверит, что никакого призрака не было.
под следствием... знаешь, грешили не то на крысиный яд в котле, не то на
пестициды... там же поля кругом... Как раз самолет пролетал накануне,
опылял... Комиссия работает... В хозяйстве клянутся, что ничем таким не
брызгали, все безвредно... Директриса с инфарктом слегла... такая беда!
Подумать только... Болтали про военные испытания, облучение, чего только не
придумали... какой-то умник наркотики приплел... Ага, целый лагерь
малолетних наркоманов, как же...
ледяной сосульки.
Десять человек в больнице! А Димка... ты не пугайся.... Димка в
реанимации... Я уж подумала грешным делом - лучше сыну в бегах быть... чем в
реанимации... ты уж прости...
почувствовать себя настоящим... А если честно, я хотел посмотреть, как они
будут без меня. Как они все - без меня..."
серых халатах, вызывающих у Влада отвращение и жалость; через пару дней,
выпущенные "на свободу", они храбрились и зубоскалили, топя в пошлых
шуточках минувший страх.
часов перекинулось на весь отряд, зацепило и соседей, но в меньшей степени.
Слегли несколько учителей, подрабатывавших в лагере воспитателями. Болезнь
проходила у всех по-разному, но общие звенья все-таки были: депрессия и
слабость, тошнота и рвота, сильная головная боль, в особо тяжелых случаях -
вот как у Димки-с галлюцинациями.
Супчик.
котле сварили.
убедиться, что он не прав. Волосы у девчонок, конечно, пострадали, но до
лысин было далеко, и слова Ждана оказались "полемическим преувеличением".)
выздоровление "отравленных". Только Димка Шило, к которому не пускали
никого, в том числе Влада, по-прежнему оставался в реанимации.
валко. Что случилось и кто виноват - не знали, да и теряли надежду
когда-либо узнать.
к окну. Влад осаждал врачей, уговаривая, упрашивая, доказывая. Он пытался
подкупить медсестер, плел что-то врачам о неисследованной силе человеческих
взаимоотношений, клялся, что от одной только встречи с ним Димке станет
легче... Он говорил чистую правду, но ему не верили.
лагеря, всем было не до того, в особенности директрисе, которая, похоже, так
никогда и не задаст Владу сакраментального вопроса: "Зачем ты это сделал?"
снилось, что он - грибница. Что он не человек, а комок тоненьких подвижных
корешков, и эти корешки пронизали пространство вокруг, подобно живой
паутине. И всякое существо, оказавшееся слишком близко, эта паутина пеленает
сама, без помощи паука; корешки прорастают в ничего не подозревающую плоть,
вокруг Влада ходят, улыбаясь, школьные приятели с проросшими головами,
учителя, из чьих шей выпирают расплодившиеся в теле корни... плачет Иза,
насквозь прошитая белыми отростками... Лежит в реанимации Димка Шило,
приросший к койке, пришитый к матрасу белыми волоконцами. А мама-мама!..
меня, видать, организм покрепче, а бедный Димка плох... Узнай, Влад - может,
надо скинуться всем классом на лекарства?
лагере они часто играли с Димкой - и последняя партия осталась
неоконченной...
ему необходимо было знать о ее теперешней жизни. Но как?..
собралась и ушла; Влад понимал, чего ей стоит этот визит, и искренне желал
маме удачи.
себе у бабушки, полностью выздоровела и знать тебя не знает. Во всяком
случае, это они так думают, - и мама рассмеялась, а у Влада отлегло от
сердца.
весть: наконец-то перемены к лучшему! Димка поправляется, через несколько
дней его переведут в палату и разрешат посещения...
решалась.
больнице. Он, дневавший и ночевавший под окнами реанимации! Сильный стресс,
решили все, а Димка, поправлявшийся медленно и с трудом, все чаще спрашивал
о Владе, а ему говорили, что тот в отъезде...
чтобы идти к Димкиным родителям. Чтобы объяснить на пальцах, почему именно
им следует увезти сына из города. Увезти подальше - и сразу, как только тот
поправится.
направлению к Димкиному дому - но тут же возвращался. Что он им скажет? Что
объяснит? Расскажет про белесые волоконца, прорастающие в телах других
людей? В их душах? И что он услышит в ответ?
поправившись, Димка получит некий иммунитет против... против этого, чему
Влад не знал названия. Ну, короче говоря, все будет по-прежнему, будто
ничего не случилось, будто реанимация приснилась Димке, как Владу снится
грибница...
рассматривая блеклые, неприятные. фотографии.
вещества: медленная смерть".
про "абстинентный синдром".
маме, чтобы та присмотрела за сыном на предмет наркотиков; Влад долго
успокаивал маму, а потом долго ворочался в постели, а потом, среди ночи, ему
явилась такая мысль, что пришлось вставать, в одних трусах идти на кухню и
долго заваривать чай, так долго, что мама проснулась, увидела свет, вышла,
обеспокоенная:
Ты только не обижайся... А про настоящих моих родителей где-то можно найти
сведения?
наследственная болезнь... и надо проследить, откуда... это наследство...
***
три, Влад наконец решился и позвонил в знакомую, много раз открывавшуюся
перед ним дверь.
к отступлению. - Это очень важно. Это касается Димки.
убедительный: бледные щеки, бегающие глаза, разве что на лбу не написано: "Я
принес вам очередную крупную неприятность..."