Чтение 9–й страницы книги ~Двадцать тысяч лье под водой~

- Настигаем! Настигаем! - кричал канадец.

Но в тот момент, когда он готовился метнуть гарпун, животное спасалось
бегством, развивая скорость не менее тридцати миль в час. И в то время как
мы шли с максимальной скоростью, животное, словно издеваясь над нами,
описало вокруг нас большой круг! У всех нас вырвался крик бешенства.

В полдень нас отделяло от животного такое же расстояние, как и в восемь
часов утра.

Капитан Фарагут решился, наконец, прибегнуть к более крутым мерам.

- А-а! - сказал он. - От "Авраама Линкольна" животное ускользает!
Посмотрим, ускользнет ли оно от конических бомб! Боцман! Людей к носовому
орудию!

Орудие на баке немедленно зарядили и навели. Раздался выстрел, но
снаряд пролетел несколькими футами выше животного, которое находилось на
расстоянии полумили от фрегата.

- Наводчика половчее! - скомандовал капитан. - Пятьсот долларов тому,
кто пристрелит это исчадие ада!

Старый канонир с седой бородой, - я как сейчас вижу его спокойный
взгляд и бесстрастное лицо, - подошел к орудию, тщательно навел его и
долго прицеливался.

Не успел отзвучать выстрел, как раздалось многоголосое "ура!".

Снаряд попал в цель. Но удивительное дело! Скользнув по спине
животного, выступавшей из воды, ядро, отлетев мили на две, упало в море.

- Ах, чтоб тебя! - вскрикнул взбешенный старик. - Да этот гад в броне
из шестидюймового железа!

- Проклятие! - вскричал капитан Фарагут.

Охота возобновилась; и капитан, наклоняясь ко мне, сказал:

- Покуда фрегат не взлетит в воздух, я буду охотиться за этим зверем!

- Вы правильно поступите, - ответил я.

Можно было надеяться, что животное устанет, не выдержав состязания с
паровой машиной. Ничуть не бывало! Часы истекали, а оно не-выказывало ни
малейшего признака утомления.

К чести "Авраама Линкольна" надо сказать, он охотился за зверем с
неслыханным упорством. Я думаю, что он сделал по меньшей мере пятьсот
километров в этот злополучный день 6 ноября! Но наступила ночь и окутала
мраком волнующийся океан.

В ту минуту мне казалось, что наша экспедиция окончена и мы никогда
более не увидим фантастическое животное. Я ошибался.

В десять часов пятьдесят минут вечера снова вспыхнул электрический свет
в трех милях под ветром от фрегата - столь же ясный, яркий, как и в
прошлую ночь.

Нарвал лежал неподвижно. Быть может, утомившись за день, он спал,
покачиваясь на волнах? Капитан Фарагут решил воспользоваться благоприятным
моментом.

Он отдал нужные приказания. "Авраам Линкольн" взял малый ход, чтобы не
разбудить своего противника. Встретить в открытом океане спящего кита
вовсе не редкость, и сам Нед Ленд загарпунил не одного из них именно во
время сна. Канадец снова занял свой пост на бушприте.

Фрегат бесшумно приблизился на два кабельтовых к животному. Тут машина
была остановлена, и судно шло по инерции. На борту воцарилась тишина. Все
затаили дыхание. Мы были всего в сотне футов от светящегося пространства.
Сила свечения еще увеличилась и буквально слепила глаза.

Я стоял на баке, опершись о борт, и видел, как внизу, на бушприте, Нед
Ленд, уцепившись одной рукой за мартинштаг, потрясал своим страшным
орудием. Всего двадцать футов отделяло его от животного.

Вдруг рука Неда Ленда поднялась широким взмахом, и гарпун взвился в
воздухе. Послышался звон, как при ударе по металлу.

Электрическое излучение угасло мгновенно, и два гигантских водяных
столба обрушились на палубу фрегата, сбивая с ног людей, ломая фальшборты.

Раздался страшный треск, и, не успев схватиться за поручни, я вылетел
за борт.

7. КИТ НЕИЗВЕСТНОГО ВИДА

Неожиданно упав в воду, я был ошеломлен, но сознание не потерял.

Меня сразу же увлекло на глубину около двадцати футов. Я хорошо плаваю;
и хотя не притязаю состязаться с такими пловцами, как Байрон и Эдгар По,
но, очутившись в воде, я не растерялся. Двумя сильными взмахами я всплыл
на поверхность океана.

Я стал искать глазами фрегат. Заметили ли там мое исчезновение?
Повернул ли "Авраам Линкольн" на другой галс? Догадался ли капитан Фарагут
послать в поисках меня шлюпку? Есть ли надежда на спасение?

Мрак был полный. Я едва различил вдали какую-то темную массу, которая,
судя по огням, постепенно угасавшим, удалялась на восток. Это был фрегат.
Я погиб.

- На помощь! На помощь! - закричал я, пытаясь, что было силы, плыть
вслед "Аврааму Линкольну".

Одежда стесняла меня. Намокнув, она прилипала к телу, затрудняла
движения. Я шел ко дну! Я задыхался!..

- На помощь!

Я крикнул в последний раз. Захлестнуло рот водой. Я стал биться, но
бездна втягивала меня...

Вдруг чья-то сильная рука схватила меня за ворот и одним рывком
вытащила на поверхность воды. И я услышал, да, услышал, как у самого моего
уха кто-то сказал:

- Если сударь изволит опереться на мое плечо, ему будет легче плыть.

Я схватил за руку верного Конселя.

- Это ты! - вскричал я. - Ты!

- Я, - отвечал Консель, - и в полном распоряжении господина профессора.

- Ты упал в воду вместе со мной?

- Никак нет. Но, состоя на службе у господина профессора, последовал за
ним.

И он находил свой поступок естественным!

- А фрегат?

- Фрегат! - отвечал Консель, ложась на спину. - Не посоветовал бы я
господину профессору рассчитывать на него!

- Что ты говоришь?

- А то, что, когда я прыгнул в море, вахтенный крикнул: "Гребной винт
сломан!"

- Сломан?

- Да! Чудовище пробило его своим бивнем. Полагаю, что "Авраам Линкольн"
отделался небольшой аварией. Но для нас это плачевная история. Фрегат
потерял управление!

- Значит, мы погибли!

- Все может быть, - спокойно ответил Консель. - Впрочем, еще несколько
часов в нашем распоряжении; а за несколько часов может многое случиться!

Хладнокровие невозмутимого Конселя ободрило меня. Я поплыл сколько
хватало сил; но промокшая одежда сдавливала меня, как свинцовая оковка, и
я с трудом держался на воде. Консель это заметил.

- Не позволит ли, сударь, разрезать на нем платье? - сказал он.

Вынув нож, Консель вспорол на мне одежду сверху донизу, и пока я его
поддерживал на воде, он сдернул ее с меня.

Я в свою очередь оказал такую же услугу Конселю. И мы, держась друг
возле друга, продолжали наше "плавание".

Все же положение не стало менее ужасным. Нашего исчезновения, возможно,
и не заметили. А если бы и заметили, фрегат, потерявший управление, все
равно в поисках нас не мог пойти против ветра. Рассчитывать можно было
только на шлюпки.

Консель хладнокровно обсуждал все возможности нашего спасения и
составил план действий. Удивительная натура! Флегматичный малый чувствовал
себя тут как дома!

Итак, единственная надежда была на шлюпки "Авраама Линкольна". Стало
быть, нам необходимо было как можно дольше продержаться на воде.

Экономя свои силы, мы решили действовать таким образом: в то время как
один из нас, скрестив руки и вытянув ноги, будет отдыхать, лежа на спине,
другой будет плыть, подталкивая перед собою отдыхающего. Мы сменяли друг
друга каждые десять минут. Чередуясь таким образом, мы надеялись
удержаться на поверхности воды несколько часов, а может быть, и до
рассвета!

Слабая надежда! Но человек так уж создан, что никогда не теряет
надежды. И все же нас было двое.

Но если б я, как это не парадоксально, и утратил всякие иллюзии, если б
в минуту слабости и готов был сдаться без борьбы, - я _не мог бы_ этого
сделать!

Столкновение фрегата с нарвалом произошло около одиннадцати часов
вечера. Стало быть, до рассвета оставалось почти восемь часов. Задача
вполне выполнимая при условии чередования. Море было спокойное, плавание
почти не утомляло нас. Время от времени я вглядывался в густой мрак,
нарушаемый лишь фосфорическим свечением воды, встревоженной взмахами наших
рук. Я глядел на светящиеся волны, которые, разбиваясь о мою руку,
разбегались по широкому водному полю, испещренному свинцовыми бликами. Мы
словно плыли в море ртути.

Около часу ночи меня внезапно охватила крайняя усталость. Руки и ноги
сводило судорогой. Консель должен был поддерживать меня, и забота о нашем
спасении пала на его долю. Вскоре я услыхал его прерывистое и тяжелое
дыхание. Консель задыхался, и я понял, что долго он не выдержит.

- Оставь меня! Оставь! - говорил я.

- Оставить господина профессора! Ни за что! - отвечал он. - Я надеюсь
утонуть первым.