Чтение 9–й страницы книги ~Евангелие от Крэга~

- Я слышу тебя, Флейж! Говори!

- Сэнни! С тобой... с вами все в порядке? - а это уже был ее Юрг, ее
звездный эрл.

- Да, да! Мы под крылом у Лронга, за нас не беспокойся. Но почему вы на
твоей Земле?

- Полный провал, Сэнни, - голос то усиливался, то затухал, как всегда
бывает, когда его пересылает кто-то другой; но слова долетали отчетливо. -
Стамена покалечило, я не связывался с тобой, пока не прилетели врачи и не
сказали, что жить он будет. Ребра переломаны, левую руку раздробило. Точно
под танком побывал. Хорошо, шлем выдержал...

- Крэги?

- Нет. Дэв взбесился.

- А... ты?

- Ни царапинки. Непостижимо! И еще невероятнее то, что все наши приборы
прекрасно работают в степи, у строфионов, но в Аду, черт бы его побрал,
мертвы, как сосульки. Спроси у сибиллы... О, меня зовут. Лечу со Стаменом,
пока он не очухается. Ты пойми меня, любимая, я иначе не могу. Оставайся на
Тихри сколько хочешь...

- Нет. Я - домой.

- Тогда усиль охрану. Флейжа отсылаю. Ких на нашей озерной площадке, что
на Барсучьем, буду держать с ним связь по радио... Бегу, бегу! Ну все. Будь!

Мона Сэниа вздохнула. Вздох получился таким протяжным, словно она вбирала
в себя весь воздух, прилетевший с Земли вместе с голосом.

- Вот так, - обернулась она к Лронгу, детским беспомощным жестом поднимая
кверху раскрытые ладони. - Я опять одна...

Ну и Харр по-Харрада, естественно, не выдержал:

- То есть как это - одна? А я?

Флейж, уже успевший вернуться под родные джасперианские небеса,
почтительно подал руку принцессе, выходившей из только что появившегося
кораблика. Кукушонок, истосковавшийся в этой пустынной каменной чаше, где
только изредка возникал Эрромиорг, заботливо переправлявший из замка все
необходимое, ринулся навстречу и, опустившись на подставленный локоть, от
счастья засвистел по-птичьи, подняв изящный серый клюв к вечереющему небу.
Гуен, восседавшая на куполе большого корабля, ставшего по совместительству
здешним замком, напротив, только захлопала крыльями, приподнимаясь, но не
взлетая; взгляд ее немигающих глаз был устремлен на отверстие люка. Когда в
нем показалась голова Харра, птица резко взмыла в воздух и заложила крутой
вираж, готовая в любой момент сорваться в смертельно опасное пике.

- Гуен, охранять! - успела крикнуть принцесса, подымая правую руку. - Это
свой.

Что-то в незваном госте, уже облачившемся в свое привычное одеяние, не
удовлетворило придирчивую стражницу; она пронеслась над самой его головой и
увесистой известковой каплей осквернила щегольской кафтан.

- Ах ты, кура безмозглая! - завопил Харр своим прекрасно поставленным
голосом. - Яйца несет?

- Нет, - пробормотал Флейж, давясь от хохота, но еще не зная, как
отреагирует принцесса на оскорбление, нанесенное ее гостю.

- Тогда - на вертел ее, сволочугу!

- Достойный странник, - сурово проговорил Сорк, появившийся из второго
вновь прибывшего корабля, - негоже сотрясать здешний воздух словесами,
уместными в придорожных кабаках, ибо тебя слышит юный принц.

- А ты не волнуйся, служивый, принцы таковым словам в первую очередь
научаются - и от стражников, и от мамок. Дело житейское. Но при даме
воздержусь и извинения приношу наинижайшие.

Повернувшись к даме задом, он принялся стаскивать с себя единственное
свое одеяние, обнажив при этом спину, густо курчавившуюся черным лоснящимся
волосом.

- Эрромиорг! - торопливо крикнула принцесса, посылая свой голос
одновременно по всем покоям просторного замка Асмура. - Я вернулась на
Джаспер. Благодарю тебя за все, что ты тут для меня приготовил, но вот
весьма спешная просьба: разыщи в гардеробе покойного лорда несколько
камзолов и плащей, пошире в плечах и подлиннее. И что-нибудь совсем уж до
пят, халат, что ли...

- Это отнимет всего несколько минут, моя принцесса, - донесся ответ.

- Ну вот, дело улажено, - бросила мона Сэниа через плечо, чтобы нечаянным
взглядом не смутить гостя.

Но что-то не похоже было, чтобы Харр по-Харрада вообще был способен
смущаться. Он нагнулся, набрал полные пригоршни голубых колокольчиков, уже
наполненных вечерней росой, и принялся этой цветочной кашей умащивать свой
ворсистый, как кошма, торс. В воздухе поплыл земляничный аромат, смешанный с
запахом мужского пота.

- А может, я его окуну, - неуверенно предложил Флейж, - море совсем
рядом, только через стенку перелететь...

- Опасно, - покачала головой мона Сэниа. - Хотя наши птицы не замечали
никого постороннего. Нет, рисковать гостем не стоит.

Только сейчас она всей кожей почувствовала, как сама истосковалась по
прозрачной, вольной воде - не в ванне, не в бассейне, а хотя бы в озере. А
тут - море... - Нет, - сказала она скорее себе, чем Флейжу.

И тут возле группы кораблей, которые, переставленные Эрромиоргом,
образовывали в центре каменной чаши что-то вроде крошечного, почти
игрушечного замка с одним шатровым залом и четырьмя башнями по бокам -
начали с шелестом появляться темные, изредка поблескивающие драгоценными
камнями, свертки. Да, эрл Асмур не любил пестроты, и если богатство тканей и
изысканный подбор черных и серых камней без слов говорили любому
джасперянину о несомненной роскоши такого наряда, то бродячему менестрелю с
варварской планеты такие одежды могли бы показаться едва ли не убогими.

Не дожидаясь приглашения, Харр по-Харрада с радостным криком: "Ага!
Посмотрим, посмотрим!" - устремился к вороху одежды, потирая ладони.

И мона Сэниа вдруг подумала, что в его голосе не сквозит ни тени жадности
- скорее восторг ребенка, слишком редко получающего подарки.

- Флейж, займись, - велела она, снова ныряя в свой кораблик, чтобы
достать оттуда засопевшего после долгого сна Ю-ю. Заснуть на одной планете,
проснуться на другой... И вдруг впервые в жизни ее охватил страх: а сможет
ли ее сын совершать эти перелеты, как все джасперяне? Унаследует ли он этот
природный дар от матери или таинственное НИЧТО будет закрыто для него, как и
для всех остальных обитателей Вселенной?

Она стерла со лба мгновенно выступившую испарину. Не думать об этом,
приказала она себе. Не думать четыре года - до того возраста, когда ребенка
впервые сажают на крылатого коня, дают в руки легкий меч и объясняют, что
такое мгновенный полет. Сейчас гадать бессмысленно.

Она быстро прошла в шатровый корабль через единственный люк, открытый в
промежутке между малыми корабликами-башенками. Да, и здесь Эрм был на
высоте: четыре приоткрытые двери в боковые помещения, а между ними богатые
диваны, крытые коврами, и столики с висящими над ними светильниками. Место
для сбора всей дружины. Слева и справа от входа - обставленные без лишней
роскоши, по вполне удобные комнаты для тех, кто будет делить с принцессой
дни - или годы - ее изгнания, нечто среднее между кордегардией и покоями для
гостей. Оружие, оружие, оружие. Эрм рассчитывал на худшее.

Мона Сэниа в который уже раз мысленно поблагодарила своего сенешаля и
прошла через весь шатер к двум отдаленным, только чуть приоткрытым люкам. О,
вот здесь, наоборот, все наводило на мысли о счастливых временах. Левый
дальний кораблик, превращенный в гнездышко для влюбленных, словно говорил о
том, что это - изысканная форма поклонения ей как прекраснейшей из женщин:
сдержанный в своих поступках и воспитанный в беззаветном почитании
королевской семьи, Эрромиорг никогда не позволял себе ничего большего, чем
почтительное повиновение; но эта комната была убрана так, как если бы он сам
мог провести в ней остаток жизни вместе с той, которая была мечтой всех
настоящих мужчин Джаспера.

Мона Сэниа это поняла.

А правый кораблик, стоящий вплотную к левому, был чистенькой, но без
фантазии убранной детской. Отделанная перламутром колыбель - дар
деда-короля; насест для Кукушонка. Удобное, но простое кресло для нее.

Она перекрыла отверстие, ведущее в общий шатер, и наложила на него
нерасторжимое заклятие. Теперь в детскую можно было пройти только через ее
собственную комнату. Она тихонечко вздохнула и покачала головой: если все
время вот так прятать сына, то ведь можно воспитать из него труса... Нет.
Вернется Юрг, они вместе что-нибудь придумают. И хватит тревог и сомнений:
недаром говорят, что они передаются младенцу с молоком матери. Чудо еще, что
он так спокоен и солнечно-приветлив... Она покормила малыша, уложила в
колыбель и кликнула Кукушонка. Вместе с легкокрылой птицей в шатер влетел
голос: "Владетельная принцесса! Твой супруг, командор Юрг только что передал
мне через магический амулет весть для тебя: "все самое страшное позади,
остаюсь при Стамене на эту ночь - возможно, потребуется моя кровь". Это все,
принцесса". - "Как это понять - потребуется кровь? Что, вся?" - "Не знаю, но
могу через мой амулет переслать командору твои слова..." - "Нет, нет,
Кродрих, не стоит - мы можем помешать ему. Благодарю".

Она впервые назвала его полным именем, и это вырвалось у нее совершенно
естественно: ведь они больше не были в походе. В этом тесном, так далеком от
королевской роскоши жилище мона Сэниа была наконец дома.

Она скинула тесную походную одежду и выбрала скромное, просторное платье.
Оно скорее подошло бы пожилой домоправительнице, чем молодой и счастливой
женщине. А ведь совсем недавно ее все называли "юная принцесса"... Наверное,
чтобы вернуться к этому ощущению юности, надо прежде всего снова
почувствовать себя любимой. А это опять отодвигалось еще на один день. Сэниа
досадливо тряхнула головой, и черные волосы рассыпались по плечам,
сдерживаемые только драгоценным аметистовым обручем. Какая бы она ни была, а
прежде всего она хозяйка дома. Легко и стремительно, как прежде, она
покинула свой шатер. Под ногами захрупали стебли по-вечернему полиловевших
соцветий; солнце уже коснулось кромки каменных стен, окружавших пологую чашу