Чтение 9–й страницы книги ~Мессия очищает диск~

вытаскивая меня из моей вопящей мамаши, коряво наложила щипцы и не пожалела
силушки - в результате чего головка невинного и некрещеного младенца
оказалась изрядно сплющена с левой стороны. Сейчас это практически не видно;
да и чудо-Верка, моя личная парикмахерша, настолько приловчилась прятать эту
асимметрию, что я даже иногда нравлюсь девушкам. На первых порах. На вторых
же они говорят, что я - бездушное чудовище, которому недоступна истинная
красота.

Пожалуй, это правда.

Я был бездушным чудовищем.

И еще я был компьютерным гением.

- Добрейшее утречко! - бодро выкрикнул шеф, выбираясь из машины.

Его круглое щекастое лицо растянулось во все стороны самым добродушным
образом, я уже почти дошел до него - и в этот момент "вольво" набух
сизо-огненным шаром, из которого нелепо торчала голова Десантуры, пламя
скомкало шефа целиком, как бумажную фигурку, я почувствовал, что мне очень
жарко, и увидел в сердцевине пылающего ада чью-то руку.

Она махала мне, словно приглашая войти.

Странная такая рука: тощая, жилистая, безволосая, покрытая необычной
татуировкой... Я постарался приблизиться, чтобы рассмотреть татуировку, и
мне это удалось - на предплечье гостеприимной руки скалился усатый дракон,
топорща спинной гребень.

Потом я оглянулся и увидел самого себя.

Я лежал ничком около чадящей машины, рядом со мной валялась оторванная
взрывом голова Десантуры, блестя золотыми зубами, под моим правым ухом
торчал зазубренный осколок, а от подъезда ковыляла причитающая дворничиха
тетя Настя.

Я увидел это и запомнил навсегда - потому что я никогда ничего не
забываю.

Это мое проклятие и моя работа.

Когда-то я прочитал в одной умной книженции, что "полушария человеческого
мозга по-разному обеспечивают контакт с различными областями внешних
раздражителей". Имелось в виду, что левое полушарие занимается логическими и
аналитическими операциями, раскладывая все по полочкам и приклеивая к каждой
полочке соответствующий ярлычок; стихия же правого полушария - целостное
восприятие реальности, интуиция, пространственные и музыкальные
представления, то есть алогичное и бессознательное.

Там же было написано, что левое, логическое полушарие у младенцев
практически не функционирует, развиваясь в процессе социализации будущего
члена общества. Видимо, неловкая акушерка изрядно повредила правую часть
скрытого в моей бедной головке глобуса - в результате чего левая,
компенсируя дефект, стала развиваться излишне поспешно. Оттенки и обертоны
оказались для меня тайной за семью печатями - зато учителя в школе и
университете ходили на ушах при виде студиозуса, способного процитировать
учебник слово в слово с любой страницы и с любой строки на выбор. Они не
понимали, что для меня это так же просто, как для них обнаружить разницу
между алым и малиновым или не перепутать "до" и "фа", причем в разных
октавах.

А после университета меня подобрал шеф.

...Дракон на тощей руке подмигнул мне, радостно вызверясь блестящим
острозубьем, отчего стал ужасно похож на безвинно пострадавшего Десантуру, -
и оба полушария моего мозга растеклись киселем.

А когда я пришел в себя - я усиленно кланялся, держа в руках странного
вида инструмент со многими струнами, и смотрел на кого-то снизу вверх, видя
только четырехугольную шляпу с широкими полями и презрительно сжатый рот, до
которого не доставала тень от громоздкого головного убора.

Здесь это называлось Безумием Будды, но я еще ничего не знал и решил, что
это просто безумие.

Потому что мир был цветным и звонким.

Часть вторая

МАЛЕНЬКИЙ АРХАТ

В одном положении наносятся три удара, один удар вызывает три
повреждения, изменения многочисленны и непредсказуемы.

Из поучений мастеров

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

1

Итак, не соблаговолит ли прекрасная госпожа ответить на несколько
вопросов ничтожного канцеляриста?

"Прекрасная госпожа" Сюань, не оборачиваясь, молча кивнула и тихонечко
всхлипнула. Судья Бао оценил грациозность кивка и своевременность всхлипа
отставной наложницы, после чего немного помолчал, собираясь с мыслями. С
одной стороны, он втайне сочувствовал красавице Сюань, еще несколько дней
назад - всесильной фаворитке сиятельного Чжоу-вана, которую принц теперь
отсылал с глаз долой в ее родной уездный городишко. И вне всяких сомнений,
там Сюаньнюй Беспорочную (при этом словосочетании судья не удержался от
мимолетной улыбки, но тут же вновь стал серьезным) вскорости выдадут замуж
за какого-нибудь мелкого чиновника, и будет Дева Девяти небес прозябать в
провинции до конца дней своих, нещадно пиля муженька и рассказывая всем
встречным-поперечным о блистательной прошлой жизни, которая, увы...

Но, с другой стороны, это все личные заботы госпожи Сюань. А ему, судье
Бао, даже на руку, что недавняя фаворитка Чжоу-вана отныне впала в немилость
- как же, дозволил бы принц допросить свою любимицу до того, как Восьмая
Тетушка залила личико Сюаньнюй собственной кровью, вдобавок украсив
наложницу собачьим трупом!

Так что судья внутренне встряхнулся, приводя мысли в порядок и
отстраняясь от бренных чувств, туманящих холодное зеркало рассудка - а это
он умел делать не хуже бритоголовых служителей Будды, если не лучше иных из
премудрых хэшанов - и участливым тоном задал первый вопрос:

- Как вы полагаете, госпожа Сюань, зачем покушавшейся злоумышленнице
понадобилось убивать вашу собачку?

Вопрос звучал наивно, но задать его было необходимо.

Пауза.

Точно рассчитанная, не короткая и не длинная, как раз в меру.

- Не знаю! - Рыдающий вскрик, заламывание тонких рук и новая череда
всхлипываний, похожая на небрежный перебор струн циня. - Эта ужасная
женщина, эта бесовка, эта... убийца с немытыми от рождения волосами - ее
подослали!

- Вы подозреваете, кто это мог сделать? - Выездной следователь слегка
приподнял правую бровь.

Всякий, увидевший эту бровь, этот понимающе-ироничный излом, должен был
мигом сообразить: сказанное до того - чушь, пустозвонство, и продолжать не
стоит.

Но Сюаньнюй Беспорочная не интересовалась в данный момент чужими бровями
и намеками.

- Да! Подозреваю! - Забывшись, она наконец повернулась к судье лицом, и
Бао Драконова Печать увидел: красные, распухшие от слез веки, грязные потеки
туши на щеках, прорывшие бороздки в обильном слое белил, посиневшие,
трясущиеся губы, запавшие в уголках глаз морщинки... Нет, ничуть не походила
эта страдающая женщина на ту надменную утонченную красавицу Сюань, которую
судье пару раз доводилось лицезреть в несколько иной обстановке. - Я не могу
назвать вам имен, высокоуважаемый сянъигун, но это сделали враги сиятельного
Чжоу-вана! Более того - это сделали враги Поднебесной!

"Так уж прямо и Поднебесной?" - еле удержался, чтоб не спросить, судья
Бао.

Вместо этого он пододвинул бывшей красавице переносную жаровенку в виде
растопырившей лапы черепахи, и Дева Девяти небес судорожно принялась
отогревать над угольями зябнущие не по погоде руки.

- Тогда что мешало врагам государства приказать злоумышленнице убить
самого принца? Она вполне могла бы это сделать, - резонно возразил судья. -
И, полагаю, убийство кровнородственного вана на глазах у нингоусцев было бы
гораздо большей потерей для Поднебесной, чем трагическая гибель вашей
собачки - простите за откровенность.

Сейчас он мог позволить себе подобную откровенность - павшие фаворитки и
чучела тигров не опасны.

- Не знаю, - пролепетала госпожа Сюань, скривившись подобно маленькой
девочке. - Я...

Тут до нее, видимо, дошло, как она сейчас выглядит, и женщина поспешно
отвернулась.

- Извините меня, господин Бао, я вернусь через минутку. - И она почти
выбежала из комнаты.

Судья Бао не последовал за ней - сидел, оглядывал покои дома, подаренного
фаворитке принцем Чжоу года два тому назад. Изысканный вкус хозяйки был
виден во всем: шторы оттенка весенних цветов мэйхуа, на стенах пейзажи
работы Ван Мэя, стоившие целое состояние, мебель инкрустирована перламутром,
по углам - узкогорлые вазы с изображениями невинных отроков и небесных
полководцев...

Увы, ничто не постоянно в мирах Желтой пыли, и самое преходящее - милость
сильных мира сего!

Вернулась госпожа Сюань действительно на удивление быстро, и судья Бао в
очередной раз изумился, как разительно может измениться женщина за столь
короткое время. Исчезли слезы и потеки туши, лицо выглядело шедевром
живописца, прическа была искусно приведена в порядок, и только неестественно
блестящие и припухшие глаза выдавали состояние красавицы Сюань.

- Я не знаю, господин Бао, почему эта ужасная женщина не убила
сиятельного Чжоу-вана, - с порога заговорила Сюань, помахивая перед собой