обожгла рот ледяной кислотой - от неожиданности свело скулы. Потом
сделалось вдруг ароматно и сладко. Собеседник остановил на нем взгляд:
как витрина палеонтологического парка. Хвощи, стегозавры, диплодоки,
рамфоринхи. Мезозой, одним словом. Где-то на рубеже верхней юры и нижнего
мела.
поднялся навстречу нимфе предфестивального архипелага.
блескучей нитью руку. Для поцелуя. Он ошалело ткнулся губами в пахнущие
календулой тонкие пальцы, не понимая, как за такое короткое время
зеленоголовое пугало в мужской каскетке смогло превратиться в превосходно
изваянное и весьма экономно обернутое темной драгоценной тканью
златоволосое существо.
втянула розовыми губами каплю крови. - Вы с нами, Кирилл?
улыбнулся. В ответной улыбке блеснули два ряда жемчужин. Он подумал, что
это ему, наверное, показалось - мог бы поклясться: каких-нибудь полчаса
назад у Марсаны были обыкновенные зубы. Но когда на пути к стоянке
катамарана их троица сошлась у лифта с компанией броско одетых в белое,
одинаково пернатоголовых (как белые цапли) девиц и одна из пернатоголовых
стала вызывающе улыбаться ему, он убедился, что дентожемчужный эффект
существует на самом деле. В искусно уложенных "перышко к перышку" волосах
алмазно вспыхивали крохотные искры. Девиц было пятеро. При некотором
различии в одежде и внешности на них лежала печать одинаковости:
одинаковые прически, прямые носы, лиловые губы, слишком светлая для
тропиков кожа, до странности одинаковое выражение мутно-маренговых глаз. У
всех пятерых. Такое впечатление, будто они чем-то одурманены.
вместе в лифте, восемь разделенных молчанием человек. Гуськом прошли
сырой, с морскими запахами коридор, ступили на подсвеченный, мокрый от
брызг перрон. Из-под каблуков серебристо-черных туфель Марсаны при ходьбе
вылетали длинные искры-змейки, растекались по мокрому полу, а затем их
словно задувало ветром. "Зря я не сменил рубаху", - с опозданием пожалел
Кир-Кор.
оживление.
которого и составляли пернатоголовые. Тримаран назывался "Амхара".
искрометные туфли. При искусственном освещении ее длинные ноги казались
еще длиннее, чем днем. Океан был залит мерцанием лунного серебра. Луну
закрывало собой широкое днище "Пацифики". Сверху все еще капало.
осознал, что близость этой женщины, легкое прикосновение ее рук волнуют
его. Он удивился своим ощущениям, но разбираться в этом не стал. Вероятно,
ему просто нравился ее вечерний наряд, вот и все. Короткое искристо-черное
платье временами отсвечивало синим и фиолетовым, и возникал эффект
"павлиньего глаза". Марсана выглядела задумчивой, от ее недавней
порывистости не осталось и следа. Задумчивость и "павлиньи глаза" на
одежде были ей очень к лицу. Кир-Кор смотрел на нее, и его одолевало
чувство какой-то неясной тревоги.
плоскостью.
взмахнула руками, Кир-Кор успел поймать ее над канатами релинга. И в этот
момент Кир-Кор ощутил свет луны на лице. "Синяя птица" ускользала летучим
призраком - дальше и дальше габаритные огни. Наверху - два
золотисто-желтых, как глаза тигра.
Благодарю, у вас замечательная реакция. Матис, где мои хайступс? -
Очевидно, спросила про туфли.
напоминали голоса чаек. Кир-Кор не мог разобрать ни слова - язык был
совершенно ему не знаком. Ветра не было. Пологие длинные волны мягко
приподнимали и опускали катамаран, и, после того как экипаж тримарана
умолк, над океаном распространилось удивительное лунное спокойствие.
"Синей птицы") казался подножием другого, отделенного проливом высокого
острова, обернутого золотисто-огненной лентой: пирсы, береговые причалы,
яхт-эллинги. Жилой ярус угадывался по приглушенно-мягкому сиянию линий,
точек, пунктирных штрихов на террасах. Севернее возвышался над лунным
зеркалом третий остров, и не нужно было ничьих подсказок, чтобы понять:
Театральный. Эта округлая гора, укрытая одеялом зелени, напоминала густую
крону платана, опоясанную гирляндами разнообразных огней. Вершину венчала
невыразимо прелестная хрустально-голубая диадема. Еще выше плавно
колыхался в воздухе, подобно занавесям полярного сияния,
бело-розово-голубой шедевр светопластики. Нечто вроде двух полусвернутых,
обнимающих друг друга крыльев.
брать судно на абордаж. Вдоль борта "Амхары" - словно вдоль аллеи - пять
мраморных статуй. Та, что замыкала шеренгу, шевельнула рукой - к ногам
Марсаны упала, брызнув искрами, серебристо-черная туфля. Одна, без пары.
Туфля с левой ноги. "Амхара" промчалась мимо буквально впритирку. Кто-то
из оперенных девиц рассмеялся. Гортанный смех странно прозвучал над лунной
водой.
форма носа, губ...
замаскировать характерную особенность негроидной расы - прогнатизм.
самое трудное для специалиста-пластолога? Замаскировать выпуклость глаз.
Поэтому взгляд у псевдоевропеоида кажется не совсем нормальным. Вы
заметили?
тримарана. - Расоргов здесь, видать, не жалуют и не щадят".
конвергенции? Увы, увы... Когда в небесах стал превалировать дигейский
фактор, на Земле многое, к сожалению, обмельчало. Интересы, поступки,
намерения. И даже страсти.
было не все просто.
стала глуповато-капризная, но очень изобретательная особа по имени Мода. В
последние годы, к примеру, модно выглядеть европеоидом.
Матис. - У монголоидов, впрочем, те же симптомы.
мода. Мне кажется, нам уже не выровнять беспрецедентный расовый крен. А вы
что думаете на этот счет?
результат политики абсурда. Исторически это прямо связано с генезисом
нравственных перекосов. Как только самые оборотистые берут верх и начинают
теснить, унижать, физически уничтожать самых совестливых и самых
талантливых - считай, дан старт угасанию. Считай - под ватерлинией
пробоина и цивилизация тонет с дифферентом на нос. Как знаменитый
"Титаник". На палубах, которые ближе к корме, долго еще поют и танцуют...
И пусть планетарная катастрофа растянута на столетия, все равно ведь у нее
полностью сохраняется значимость катастрофы". Вслух сказал:
европеоидов. Мне повезло.
порядке?
дигейского благополучия.
его лице ухмылку. Вернее, гримасу.
Сертаков Виталий
Самойлова Елена
Сертаков Виталий
Ильин Андрей
Каргалов Вадим
Куликов Роман