мозаичное панно. Он любил быть незаметным и замечать все, любил быть
внимательным и беспристрастным свидетелем разговоров, не предназначенных
для чужих ушей, любил сливаться с фоном, превращаясь в чуткое око мира.
Выследить костерок, понаблюдать естественную жизнь ничего не
подозревающих людей, сидевших рядом, было для него не работой, а
удовольствием, от которого трудно отказаться. Поэтому Кеменер, как ни
спешил, все-таки привязал коня к кустам у реки и подобрался к лощинке.
побуждение бывает полезнее для дела, чем холодный расчет. Примерно так и
подумал Кеменер, рассудок которого советовал побыстрее ехать на алтарь,
когда увидел, кто сидит у костра. Сдерживая дрожь от подступающего
азарта, он подобрался поближе к костру и затаился, превратившись в глаза
и уши.
узнал сразу. Тот сидел у костра вполоборота к Кеменеру и сосредоточенно
смотрел на огонь, замкнув руки на коленях. В распахнутом вороте рубашки
виднелась крепкая шея, темные с сильной проседью волосы были отброшены
за плечи. С ним был высокий молодой человек с правильными чертами лица.
Кеменер не сомневался, что никогда еще не видел этого парня, и
постарался рассмотреть его и запомнить.
накручивал на палец длинны? темные волосы и улыбался в ответ своим
мыслям удивительно приятной, чуть рассеянной улыбкой. "Красавчик, -
отметил Кеменер. - Этот никогда не будет незаметным, как он ни старайся,
- подумал он с чувством собственного превосходства. - Кто же это такой у
них там, в Тире?"
спутнику:
совете и что сплетничали на Фиолетовом алтаре. "Никогда бы не подумал,
что он так молод".
случайность, непредсказуемость в окружающий мир, а Кеменер любил
четкость и точность. Маги были угрозой его скрытности и незаметности,
они могли ощущать мир глубже и дальше, чем он, и Кеменер испытывал к ним
профессиональную ревность. Но они были глухи и равнодушны к фактам и
мелочам, так много говорившим Кеменеру. Это позволяло ему относиться к
ним с превосходством и даже некоторым презрением.
вся эта ночь, и костер... и воздух такой прозрачный. Давно мы так не
сидели.
Окажись среди людей - и ни зло, ни страсти не пройдут мимо тебя.
Беспокойное существо человек, всегда ему что-то нужно, и часто - то, что
принадлежит другому. Мир полон голодных душ, таких, как Каморра.
Я помню из истории, что со времен Кельварна на острове почти не было
междоусобиц. Если бы не уттаки... - Он шевельнул прутиком головешки
костра.
высадились корабли Кельварна, уттаки всегда оставались врагами
пришельцев с моря. Правителей городов Келады объединял страх перед общим
врагом, поэтому дело не доходило до междоусобных войн. Но дворцовых
интриг всегда хватало. - Магистр задумался, припоминая исторические
сведения. - Каморра - первый случай, когда кто-то из людей выступает на
стороне уттаков, - добавил он. - Опасность налицо.
не помню, чтобы он считался хоть с кем-то, кроме себя... да, и своей
жены Варды, магини ордена Аспида. Когда она злилась, то грозила
превратить его в гадюку, и, кажется, он этому верил.
суеверий, касающихся магии! Правда, в полной книге заклинаний есть глава
"Метаморфы", где описаны превращения, но еще не было случая, чтобы такое
заклинание сработало. Кстати, а что с ней случилось, с Вардой?
кустами, начал подумывать о том, что пора возвращаться к коню, но
следующая фраза Альмарена заставила его насторожиться.
если неизвестно, как им пользоваться?
рук. - Во всяком случае, из-за камня он убил Шимангу.
обеспокоенно спросил Альмарен.
палку и подбросил ее в костер. - Но для начала мы попробуем запугать его
- он наверняка испугается, когда поймет, что нам известно об убийстве.
подсказал маг. - Ведь это амулет, он дает излучение.
вытрясут из него камень вместе с душой, если понадобится. Конечно, не
ему было поручено достать Синий камень, но ему было бы приятно преуспеть
в том, что стоило гордому Шиманге жизни. Прикинув, что у него на это
осталась одна ночь, шпион отполз от костерка, вскочил на коня и пустил
его галопом, чтобы быстрее прибыть на алтарь.
правилам хорошего тона, заржали навстречу незнакомцу, а тот, подгоняемый
шпорами Кеменера, только всхрапнул в ответ. Люди У костерка, услышав
ржание, подняли головы и прислушались.
было предполагать. Кеменер понял и ошибку Шиманги, стоившую ему жизни, -
Шиманга недооценил Мальдека, сочтя его мельче и проще, чем тот был на
самом деле. Опять эта самоуверенность магов, их равнодушие к мелочам,
осуждающе подумал Кеменер.
Мальдека. Он знал и то, где живет Мальдек, и даже то, что ночью тот
запирается на крючок изнутри. Оказавшись у дома, Кеменер внезапно
увидел, что дверь открылась и оттуда крадучись вышел сам Мальдек. Если
бы события последних дней были известны Кеменеру, он сразу понял бы, что
нужно делать, но шпион ничего не знал и потому заколебался взвешивая,
что лучше - обыскать комнату, пока в ней нет хозяина, или последовать за
ним. Чутье прирожденного разведчика побудило Кеменера выбрать второе, и
он оказался прав.
этим, пристроился за углом ближайшего дома. Мальдек вытащил из ямы
что-то небольшое, завернутое в темную тряпицу, и положил на подставку,
достал из-за пазухи жезл Аспида и положил рядом. Затем он развернул
тряпицу, и Кеменер увидел Синий камень. Камень ярко светился, озаряя
лицо и руки мага.
засунул сверток в головку жезла. Запечатав крышку жезла заклинанием, он
спрятал амулет за пазуху. Затем он засыпал яму под плитой и ушел домой.
Шпион проводил его взглядом и тоже пошел, но не спать, а собираться в
дорогу.
найти все необходимое. Начав с конюшни, он принес охапку сена своему
коню, затем пошел в кухню, отыскал там кое-какую еду, взял кожаный мешок
и наполнил водой. Напоследок он побывал у себя в комнате и забрал свои
вещи, остававшиеся здесь на время поездки к перевалу.
кинжал, просунул в дверную щель и откинул крючок. Мальдек крепко спал.
Кеменер сразу же увидел висящую на спинке стула куртку, сунул руку в
нагрудный карман и вытащил жезл Аспида. Вернувшись на окраину, он
вскочил на коня и поскакал по южной дороге, к западному краю соленого
озера Тикли.
IV
долину. Витри возвращался с рыбной ловли, еле волоча ноги, но не от
тяжести улова, которого едва хватало на ужин. Лето выдалось жарким и
засушливым, поэтому озеро, где рыбачил Витри, обмелело и перегрелось, а
рыба ушла на дно и не попадалась в сети. Встречные сельчане, видя
мрачное лицо паренька, сочувствовали неудачливому рыбаку и обвиняли во
всем погоду, тот соглашался, не признаваясь, что причина его дурного
настроения кроется не в плохом улове. Витри уже смирился с тем, что
вторую неделю возвращается с рыбалки налегке.
подружку - веселую, подвижную и очень хорошенькую девушку с круглым