чужака. Присядь и будь как можно тише.
сосредоточиться. Чем меньше мешающих мыслей, тем лучше.
тонуть, но уже была видна вода в носовых корпусах. Он развернул багор и
крюком подтянул ближайшую лодку на то место, откуда они ушли. Еще пять минут
- и будет виден только торчащий из воды ряд мачт. Пять минут. Им бы этого ни
за что не сделать - если бы не Призыв Свежевателя: уже солдаты от форта
показывали в их сторону. Но они по-прежнему должны идти на зов
Свежевателя-Тиратект. Сколько пройдет времени, пока кто-то
высокопоставленный не решит, что можно пренебречь даже Призывом?
сюда, зажимая во ртах шкоты. Даже без Рама, сколько воспоминаний всколыхнул
вкус соли и такелажа! Он на ощупь помнил, где натянуть, а где дать слабину,
чтобы взять от ветра все, что можно. Корпуса катамарана были узкими и
быстрыми, поскрипывала мачта железного дерева под напором дующего в парус
ветра.
туча стрел. Странник дернул шкоты, уводя лодку влево. Описатель метнулся
прикрыть чужака. Вода перед ними со стороны штирборта закипела, но в лодку
попала только пара-тройка стрел. Странник снова дернул шкоты, ведя лодку
зигзагом. Еще несколько секунд - и они уйдут из-под выстрелов. Солдаты
бросились на пирс и завизжали, увидев, что осталось от корабля. Носовые ряды
затонули, весь передний ряд лодок ушел под воду. А катапульты были на них.
были видны южные вершины Скрытого Острова. Он знал, что там стоят мощные
катапульты, а в гавани острова - быстроходные суда. Еще несколько минут - и
это будет не важно. До него только сейчас стало доходить, насколько проворна
его лодка. Надо было сообразить сразу - лучшую лодку ставят в носовой ряд с
краю. Для разведки и преследования.
материковую гавань. В умопоглощающей толпе собрались на пирсе солдаты,
рабочие, белые куртки. Даже отсюда было слышно, что пирс превратился в
сумасшедший дом досады и бессильной злости. По Описателю расползалась глупая
улыбка - до него начало доходить, что и в самом деле может выйти. Он
перебрался через релинг, и элемент его подскочил в воздух, сделав
оскорбительный жест в сторону берега. При этом он чуть не свалился за борт,
но его увидели: дальний гнев на мгновение вспыхнул сильнее.
достать. Стаи на материковом берегу скрылись из глаз. Все еще радостно
трепыхалось на утреннем ветру личное знамя Свежевателя - мелькание красного
и желтого на фоне лесной зелени.
материка. Его Шрам помнил, что это горло было сильно укреплено. В обычных
условиях им там и пришел бы конец. Но сейчас лучники были оттянуты на
участие в засаде, а катапульты были в ремонте.
находка всех его путешествий. Странник так заорал от радости, что
Джакерамафан присел, а крик отразило эхо зеленых холмов с заснеженными
вершинами.
Глава 5
какой-то шум снаружи, и перепуганный голос мамы крикнул, чтобы он не
выходил. Потом было много дыма. Он помнил, как задыхался, кашляя, и пытался
выбраться на чистый воздух. Потом потерял сознание. Когда очнулся, он был
привязан к чему-то вроде медицинских носилок, а вокруг было полно каких-то
тварей вроде больших собак. Таких смешных в своих белых куртках. Он еще
подумал, где их хозяева. И они издавали странные звуки: бульканье, жужжание,
шипение. Некоторые звуки были такими высокими, что он их еле слышал.
видал замки только на картинках, но привезли его в настоящий замок, с
темными нависающими башнями, остроугольными каменными стенами. Они
поднимались по тенистым улицам, и камни постукивали под колесами. Собаки с
длинными шеями его не обижали, но привязан он был ужасно туго. Ни сесть, ни
посмотреть по сторонам. Он спрашивал про маму, папу и Джоанну и немножко
плакал. Перед ним появилась длинная морда, в щеку ткнулся мягкий нос.
Раздался жужжащий звук, отдавшийся глубокой вибрацией до самых костей. Он не
знал, был этот жест утешением или угрозой, но вздохнул и попытался перестать
плакать. Страумеру плакать не положено.
из золота и серебра на плечах.
Остановились они у двустворчатой двери шириной в два метра и высотой еле-еле
в метр. На белом дереве виднелись два металлических треугольника. Потом
Джефри узнал, что это было число - пятнадцать или тридцать три, в
зависимости от того, считать ногами или передними когтями. Много, много
позже он узнал, что его пленитель считал ногами, а строитель замка -
передними когтями. И его привели не в ту комнату. Ошибка, которая изменила
историю миров.
носилок и мордами развязали путы Джефри. Сверкали ряды острых, как иглы,
зубов. Очень громко звучали бульканье и жужжание. Когда Джефри сел, собаки
попятились. Две из них держали двери, пока выходили остальные четыре. Двери
захлопнулись, и цирковое представление окончилось.
представление, - эти вроде-собаки должны быть разумными. Как-то они смогли
захватить врасплох родителей и сестру. И где они теперь? Он чуть не начал
снова плакать. Возле звездолета он их не видел. Значит, их тоже захватили в
плен. Они пленники в этом замке, но в разных камерах. Значит, надо как-то
найти друг друга!
Надо было начинать думать, как выбраться отсюда. Джефри обошел комнату. Она
была большая и не походила на тюремную камеру, как их показывали в фильмах.
Потолок был очень высок и сходился куполом. Его прорезали двенадцать
вертикальных щелей. Сквозь одну из них проникал полосой солнечный свет и
падал на обивку противоположной стены; в нем играли пылинки. Другого
освещения в комнате не было, но в такой солнечный день и этого было более
чем достаточно. По четырем углам комнаты наверху, где стены начинали
загибаться в купол, нависали балконы с низким ограждением. Над каждым из них
в стене была дверь. По сторонам каждого балкона висели тяжелые свитки, а на
них было что-то написано - очень крупной печатью. Джефри подошел к стене и
потрогал жесткую ткань. Буквы были нарисованы. Чтобы изменить показанное,
надо было его стереть. Ух ты. Как в старые времена Ньоры, до Страумского
царства!
ней мелом. Собаки из палочек были нарисованы грубо - как дети рисуют в
детском саду.
Всего несколько дней назад он играл с ними в школе Верхней Лаборатории.
Последний год выдался очень странный - скучный и полный приключений
одновременно. В казармах, где все семьи жили вместе, было весело, но у
взрослых не было времени на игры. И ночное небо было совсем не такое, как на
Страуме. "Мы за краем Края, - говорила мама, - и мы делаем Бога". Когда она
сказала это первый раз, она смеялась. Потом люди это повторяли, и вид у них
был все тревожнее и тревожнее. Последние часы были сумасшедшими - учебная
тревога погружения в гибернаторы оказалась настоящей. И все его друзья
остались в гибернаторах... Он заплакал в страшной тишине. Никто его не
слышал, никто не мог помочь.
с друзьями ничего не случится. Если бы мама с папой могли объяснить этим
собакам...
детские тренажеры, - и все из того же белесого дерева, что и двери. Вокруг
самого широкого стола лежали черные подушки. Он был усыпан свитками,
покрытыми буквами и неподвижными рисунками.
настил пола. Там, где сходились стены, была клумба гравия два на два метра,
и здесь был запах, сильнее запаха дыма. Запах санитарной комнаты. Джефри
засмеялся: они и в самом деле были как собаки!
другой конец комнаты. Он предполагал, что он здесь один. На самом же деле в
этой "камере" было множество укрытий. Он на секунду задержал дыхание и
прислушался. Все тихо.., почти. На пределе слышимости, там, где не слышали
ни папа, ни мама, ни даже Джоанна, что-то было.
писк. Он сделал несколько шагов в сторону, пытаясь заглянуть за мебель, не
приближаясь. Звук не смолкал, и было ясно, что Джефри слышал именно его.
куда меньше, чем у тех, кто принес сюда Джефри, но форма морды была та же
самая. Они посмотрели друг на друга, и Джефри осторожно двинулся навстречу.
Щенок? Головка дернулась обратно, потом высунулась сильнее. Углом глаза
Джефри заметил движение в другом углу - из-под стола на него смотрела еще
одна черная фигурка. Джефри застыл, пытаясь подавить страх. Но бежать было
некуда, а эти странные звери помогут найти маму. Джефри встал на колено и
Маккефри Энн
Шилова Юлия
Махров Алексей
Акунин Борис
Шилова Юлия
Лукин Евгений