По-моему, усложняешь ты очень. Устал, видно.
просплюсь как следует, тогда все вопросы выясню и все проблемы вырешу.
Правильно я говорю, а, Валентин?
тут же начал набирать номер телефона. - Здоровый отдых - это, знаешь... -
уже рассеянно пробормотал он, прислушиваясь к гудкам в трубке. - Але,
слушай, это Валентин говорит. Я тут немного дела расчистил, постарался изо
всех сил, некоторый просвет образовался... Ну, что ты, да разве я...
Савченко, - или "Валентин Темин организует здоровый отдых". Драма из
современной жизни минимум в трех действиях, два мы уже видели.
жизни он слегка позавидовал беззаботному Валентину с его Милочками и
Леночками.
досады, как кот, которого тронули за усы.
Берестовой, ее продолговатые зеленые глаза, глядящие куда-то мимо него,
сквозь него, и до жути ему захотелось вот так же весело и беспечно, как
Валька Темин, набрать неизвестный номер телефона и сказать:
кино пойдем?
3
Конечно, я не так на работу торопился, как на встречу с Линьковым. Не
потому, что меня увлекала мальчишеская игра в детектива-любителя, ей-богу,
не до того мне было! Но гибель Аркадия своей бессмысленностью, откровенным
алогизмом колебала все устои того рационалистически четкого микромира, в
котором я прожил всю сознательную жизнь. Расследуя, изучая, анализируя, я
пытался укрепить эти самые рационалистические устои, которые у меня на
глазах издевательски шатались и раскачивались. Я знал, что если мне не
удастся это сделать, пропал я, и неизвестно, как дальше жить и как, в
частности, работать. Сначала Аркадий действует неизвестно почему, потом
Нина... Кто следующий? Может, я? Что я сделаю? Брошусь под трамвай?
Перейду работать в торговую сеть? Или законтрактуюсь на китобойное судно?
Почем я знаю, чего мне ждать от себя, если самые близкие люди делают то,
чего они делать ни в коем случае не должны, не могут? Тут я раздумывал
некоторое время, звонить Нине или... Позавчера утром и вопроса такого не
существовало, а сегодня... Нет, не могу я, не буду!
То есть должен он или не должен, это большой вопрос, но хорошо бы ему
счесть, что он должен. Интересно, догадается он, почему я спрашиваю, пил
ли Аркадий в тот день что-нибудь спиртное? А впрочем, раньше придется
спросить, растворяется ли это снотворное в воде или в спирте, так что
смысл последующего вопроса будет ему ясен. Нет! Нельзя докучать ему
вопросами не по специальности. Это еще у кого-нибудь надо выяснить. Только
у кого же? Я всю дорогу в автобусе листал записную книжку с алфавитом, но
только у проходной сообразил, что надо позвонить девушке по имени Мурчик,
потому что Мурчик - фармацевт и работает в аптекоуправлении. С Аркадием
они расстались вроде мирно; мы потом ее раза два встречали на улице, и
ничего, беседовали вполне нормально и дружелюбно.
наконец-то догадался, откуда у нее эта странная кошачья кличка. Но потом
Мурчик расстроилась, разахалась, даже, кажется, слезу пустила в трубку, и
мурлыканье пропало.
И еще оказалось, что вообще-то смертельная доза не так уж и велика:
проглоти пачку, и почти наверняка спокойненько скончаешься через два-три
дня, если, конечно, за это время врачам на глаза не попадешься. Но для
того чтобы молодой, здоровый парень мог наверняка умереть за несколько
часов, нужна доза куда больше. А Аркадий (или кто-то другой за него) мог
иметь в виду только этот вариант, - он знал, что рано утром придет
уборщица... Все же и тут нелепость, дополнительная нелепость во всей этой
нелепейшей истории! Ну почему Аркадий или кто угодно другой задумал
сделать это именно в институте? Почему? Если это Аркадий затеял, он не мог
не понимать, что дома у него будет больше времени в запасе. Если кто
другой, тоже должен был сообразить, что в институте труднее провести все
это незаметно.
дома от зоркого глаза Анны Николаевны нипочем не укроешься, это любому
понятно, кто ее видел хоть раз.
условия: тут нужна как минимум отдельная квартира, притом без семьи, чтобы
никто не заметил манипуляций с таблетками и вообще не проболтался потом о
приходе Аркадия. А после выпивки надо было бы немедленно тащить Аркадия
домой, чтобы он не заснул тут же за столом или на улице. По тем же
причинам отпадает ресторан или кафе.
"другой" работает в институте... Неужели это "Радж Капур"? Ладно, дождусь
вот Линькова, с ним поговорю, а потом сразу начну подбираться к
эксплуатационникам. Кто же из наших с ними в дружбе? Постой, постой! Да
ведь соседкина племянница Лерочка там работает! Значит, через тетю Машу
надо действовать.
надо попытаться работать. Торчу я в лаборатории минимум полчаса, а даже
хронокамеру не проверил. Хорошо, если наладка сразу пойдет, а если нет,
так ведь на одну наладку не меньше часа понадобится.
хронокамере, стараясь думать только об эксперименте и больше ни о чем.
к нам, долго ее разглядывала и сказала, что впечатление создается жуткое.
Ну, со стороны технического отсека ничего особенного не увидишь, там одни
только кабели. А вот спереди, со стороны лаборатории, Хронокамера
действительно впечатляет. Двухметровая стеклянная стена, стекло
толстенное, поблескивает тускло и как-то зловеще. Сверху над ней нависает
один электромагнит, внизу, прямо будто из пола, торчит второй. Верхний
похож на шляпу с полями, нижний - на гофрированный стоячий воротник, вроде
тех, что были у испанских грандов. А стекло между ними - как плоское
безглазое лицо. Электромагниты составные, из секций; с секциями этими мы
каждый раз заново бьемся, изощряемся вовсю - то один выдвинем, то другие
уберем. Поля ведь наши сложные, капризные, конфигурация такая, что черт
ногу сломит, если его туда занесет. Вот и приходится каждый раз перед
началом эксперимента проверять, какое нынче настроение у нашей красотки
хронокамеры и куда она вздумает зашвырнуть наш разнесчастный брусок,
именующийся перемещаемым объектом.
пространстве перемещаться туда-сюда, это уже фантастикой попахивает, очень
даже здорово попахивает. Да ведь совсем недавно это и была чистейшая
фантастика, даже не научная. Я сам, помню, статью читал насчет того, что
есть научная фантастика и что есть просто фантастика, и там в качестве
примера приводилась "Машина времени" Уэллса: мол, научность тут состоит не
в машине времени, которая есть сплошной вымысел и вообще только
художественный прием, а в анализе и критике капиталистического общества.
Читал я и вполне соглашался, а было это, кажется, на пятом курсе
университета - ну, значит, всего шесть лет назад. А сейчас вот она, машина
времени, ты с ней каждый день возишься от звонка до звонка и зарплату за
это получаешь дважды в месяц.
тысячи раз описанная и в газетных репортажах, и в книгах о работе ученых.
Два письменных стола, табуретки, диван, маленькая ЭВМ у двери - ну, ничего
выдающегося. Только вот хронокамера. И главное - пульт управления!
водили смотреть на него (это год назад было, Нина тогда еще в институте не
работала). Пульт действовал безошибочно; девочки сразу начинали глядеть на
нас другими глазами ("Удивление плюс восхищение плюс ярко выраженная
готовность влюбиться" - так определял Аркадий их реакцию). Он и вправду
неотразим: белоснежный, аж светится, тумблеры и лампочки на нем, как
разноцветные созвездия на фантастическом белом небе, а посреди всего этого
великолепия два осциллографических экрана, как пара огромных немигающих
глаз.
Ленечка Чернышев. Он сначала приоткрыл дверь и опасливо оглядел
лабораторию, словно думал, что тут ядовитые змеи водятся, а потом боком
втиснулся внутрь да так и остался у порога - боком ко мне, голова
развернута прямо на меня, ноги врозь. Это Ленечка умеет, как никто, -
выберет самую невероятную и неудобную позу и со страшной силой за нее
держится. То ли он не хочет энергию тратить на изменения и перемещения, то
ли ему все равно, в какой позе находиться, и никаких неудобств он при этом
не ощущает, уж не знаю. Я мельком глянул на него, сказал: "Здоров,
Ленечка!" - и опять прилип к хронокамере. Ленечка тихо постоял, потом
начал слегка покряхтывать (это он так готовится заговорить), наконец
кашлянул и довольно отчетливо спросил:
видел, что я работаю, а не утреннюю зарядку делаю. Помог бы лучше. Я весь
Посняков Андрей
Жюль Верн
Корнев Павел
Посняков Андрей
Орлов Алекс
Суворов Виктор