Чтение 9–й страницы книги ~Поединок с собой~

- Помни, что это опасно. Особенно следи за Франсуа, которого ты хотел
обучить джиу-джитсу, и за Полем - это тот, который лежал за ширмой.
Мишель, наверное, будет вам помогать.

- Ладно, - хмуро сказал Роже. - Буду следить. А этот, Жозеф, он не
струсит, не удерет?

- Профессор говорит - он храбрый. Сегодня ночью он спас профессору
жизнь.

- Ладно, - повторил Роже. - Посмотрим, какой он храбрый.

Ночью Раймону не спалось. Он лежал и глядел в потолок. Там качалось
смутное световое пятно - отсвет далекого уличного фонаря. Деревья за окном
глухо и тревожно шумели, несколько раз начинал накрапывать дождь, и редкие
капли тяжело ударялись о карниз.

Раймон вертелся на неудобном раскладном кресле и удивлялся, как
безмятежно, полураскрыв рот, спит Альбер. В смутном ночном свете лицо его,
без очков, выглядело совсем детским.

"Зачем, собственно, мне спать здесь? - думал Раймон, с невольным
страхом и отвращением прислушиваясь к странному хрипловатому дыханию
Мишеля и Франсуа, спавших неподалеку на жестких кушетках. - Кто-то
простонал во сне... Это, наверное, Поль... он за ширмой... Внизу спать
удобнее... Почему именно этот Леруа спит внизу... Там Луиза, а он смотрит
на нее так, словно сто лет с ней знаком... Ах, да, ему надо раньше всех
вставать и идти на рынок... Но все-таки лучше бы и мне спать внизу...
Профессор, кажется, тоже не спит... Какая странная комната... Ах, вот что,
тут были две комнаты, от стены осталась только плохо заделанная полоска на
потолке. Получился почти зал, двусветный... Понятно, так удобней наблюдать
за всем, что делается в лаборатории... Боже мой, что за жуткая жизнь у
профессора... все время наедине с этими чудищами, да еще и в опасности...
Какая нужна сила воли, чтоб держаться так, в одиночку, без помощи...
Луиза... да, Луиза несчастна из-за него..."

Он открыл глаза и не сразу понял, где находится. За окнами ярко сияло
солнце, щебетали птицы, а здесь, в лаборатории, продолжалась своя,
фантастическая и зловещая жизнь. Из туалетной вышел Мишель, на ходу
расчесывая свои густые светлые волосы. Альбер, сидя на постели, проводил
его восхищенным взглядом.

- Понимаете, он моется и чистит зубы, - тихонько сказал он Раймону.

Мишель услышал это и сообщил своим ровным голосом:

- Мне следует соблюдать гигиену. Иначе засорятся поры кожи, да и зубы
могут скорее износиться.

Раймон поежился. Черт знает что! Он начал поспешно одеваться. Профессор
Лоран уже сидел в углу за столиком и смотрел, как Франсуа делает расчеты.
Лицо у него было такое бескровное, что когда он опускал глаза, то казался
мертвецом.

Вскоре появился Роже, позвал их вниз, накормил вкусным завтраком.
Напившись крепкого черного кофе, Раймон почувствовал себя бодрее.

- Так, значит, нам с вами предстоит провести пару часов в приятном
обществе, - сказал он, обращаясь к Роже.

- Ладно, чего ж, - без большого воодушевления отозвался Роже.

Профессор Лоран тоже побывал внизу и явился тщательно выбритый, в
хорошем сером костюме, в белоснежной рубашке. Но лицо его выглядело еще
более усталым.

- Мишель, с тобой останутся двое, - сказал он. - Мне нужно ненадолго
уйти. Если Франсуа или Поль будут неправильно вести себя, помоги
справиться с ними. Если ты сам разладишься, тебе дадут Т-21.

- Может быть, сразу дать им Т-24? - спросил Мишель.

- Нет. Франсуа должен к вечеру закончить важный расчет. Он будет
работать со счетной машиной. А Поль и по ночам плохо спит без снотворного,
нельзя его приучать к Т-24. Да я ведь сегодня не делал с ними никаких
опытов, должно все обойтись без шума. Мы скоро вернемся. Ты беспокоишься?

- Да. Франсуа не в порядке. Поль - тоже. А значит - и Пьер.

- Ничего. Втроем вы справитесь, - помолчав, сказал профессор. - Заприте
дверь.

Он ушел с Альбером. Раймон и Роже заперли дверь и сели неподалеку от
Мишеля. Мишель внимательно смотрел на них своими странными ярко-синими
глазами.

- Вы будете работать вместе с профессором? - спросил он.

- Да... - кашлянув, отозвался Раймон.

- Это хорошо. Ему одному трудно. Очень трудно. Франсуа помогает только
в расчетах, а я читаю литературу и веду записи, провожу некоторые опыты.
Но профессор давно не мог никуда выходить. Я тоже не мог. Я ведь ничего не
знаю, что там делается. - Он широким жестом указал на окна.

- А вам тут не скучно? - спросил Раймон, чувствуя, что говорит
глупость.

Мишель снисходительно улыбнулся.

- Мне не бывает скучно, - сказал он. - У меня есть книги, есть мои
обязанности. А с тех пор как я стал усложняться, я вдобавок часто
задумываюсь о себе...

Роже вытаращил глаза.

- Я думаю о своем будущем... о том, что я собой представляю и чем
отличаюсь от людей... и какая польза от моего существования...

Раймон нервно забарабанил пальцами по спинке стула:

- Гм... да! Все это очень благородные мысли...

- Благородные? - переспросил Мишель. - Этого слова я по-настоящему не
понимаю.

- Не понимаете? Но вы же прекрасно говорите... по-французски.

- Я могу говорить еще по-английски, по-немецки и по-русски, - сообщил
Мишель. - Но я читаю только техническую литературу. Сент-Ив говорил, что
мне нужно давать и другую литературу... беллетристику, для расширения
кругозора и словаря... Но профессор пока не находил для этого времени, я
был слишком загружен.

- А если вы сейчас попробуете почитать? - предложил Раймон. - В моей
комнате есть Мопассан, есть Толстой и Хемингуэй. Кому из нас идти вниз,
Роже?

- Я схожу, - поспешно отозвался Роже: он чувствовал, что не сможет
остаться здесь один. - Кстати, я посмотрю, как себя чувствует... мадам
Лоран.

Луиза спала. Бледное лицо ее слегка разрумянилось, губы приоткрылись,
она казалась совсем девочкой. Роже на цыпочках вышел из комнаты и помчался
за книгами. Он прихватил еще себе детективный роман в яркой обложке.

Наверху все было тихо. Мишель с любопытством посмотрел на книги.
Раймон, подумав немного, протянул ему томик рассказов Мопассана. Роже
уткнулся в детективный роман.

Мишель с удивительной быстротой перелистывал страницы. Раймон
исподтишка наблюдал за ним. Мишель дочитал до конца один рассказ, начал
читать другой, потом остановился и пожал плечами. Потом снова перечитал
первый рассказ.

- Да, это литература совсем другого рода, - заметил он.

- Вам что-нибудь непонятно? - спросил Раймон.

- Мне не вполне понятно, с какой целью все это написано.

Раймон заглянул в книгу. Мишель говорил об одном из самых поэтических
рассказов Мопассана - о "Лунном свете".

- Вот вы говорите, что задумываетесь о себе, - сказал он. - Почти все
люди думают о себе: кто они, зачем они, что ценного в их жизни.
Естественно, что они думают и о любви...

- Я знаю, что такое любовь, - спокойно сказал Мишель. - Она основана на
инстинкте продолжения рода и еще - на сходстве характеров.

Роже открыл было рот, чтоб возразить, но Раймон сделал ему знак.

- Это, пожалуй, слишком упрощенное объяснение, - сказал он. - Иногда
речь вовсе не идет и даже не может идти о продолжении рода. А характеры
любящих бывают даже диаметрально противоположными.

- Такая любовь не может быть прочной, - доктринерским тоном заявил
Мишель. - В вей нет подлинной основы.

Роже все-таки не выдержал.

- Послушай, приятель, - заговорил он. - Вот я, например, не был женат и
детей у меня нет. Что ж, по-твоему, я никогда не любил?

- Наверное, нет, - сказал Мишель. - Это называется: случайные связи. Я
читал.

- Читал! Вот если б ты сам... - язвительно начал Роже, но осекся.

- У меня отсутствует пол. Я, в сущности, только мозг, - все так же
спокойно ответил Мишель. - Но разумом я все понимаю.

- Ну хорошо, - сказал Раймон. - Если вы все понимаете... Вот, например,
профессор Лоран и его жена - ведь у них нет детей, однако... - Он
замолчал: пример был явно неудачен и даже бестактен.

- А они и не любят друг друга, - бесстрастно констатировал Мишель. -
Профессор вообще не может любить. Он тоже - прежде всего мозг.

- Вот это да! - восхитился Роже. - Метко сказано! У тебя, приятель, я
вижу, котелок неплохо варит!

- Котелок? - недоуменно переспросил Мишель.

- Это морской язык. Роже - моряк, - пояснил Раймон. - Он хочет сказать,
что вы очень интересно рассуждаете.

- Тогда почему же вы со мной не соглашаетесь? - спросил Мишель.

- Жизнь гораздо сложнее, чем вам представляется, - осторожно сказал
Раймон.

- Это, наверное, кажущаяся сложность... - начал Мишель.

Его слова прервал грохот. Франсуа вскочил, опрокинув стул и стол. Он
стоял, угрожающе пригнувшись, и монотонно мотал головой, как медведь. Лицо
его побурело. Мишель схватил шприц.

- Постарайтесь схватить его сзади и держать, - шепнул он. - Главное -
поплотнее перехватите трубку у горла.