лепетать что-то относительно того, как приятно порой чувствовать себя не
высокомерной правительницей, а просто взбалмошной девчонкой, которая
пугается коней, подсматривает за грубыми утехами слуг на сеновале и не
понимает разницы между словами "мальчик" и "юноша".
напряжение. Она явно высматривала, куда было бы сподручнее затащить свою
властительную жертву. Вот прямо так, на траве, Сайла, похоже, не привыкла.
Ну и он тоже. По крайней мере, в последнем та-лан отражении. В предыдущем
Кальт Лозоходец в юношестве любил не только на траве, но и в ледяном горном
потоке, на поле битвы среди еще теплых тел, в походной повозке и трижды --
на шкуре, второпях брошенной в жестокий снег Северной Лезы.
Ты по сей день боишься коней?
из-под фундамента которой разбегались пять светящихся ручьев.
по уверениям Ибалара, он мог сохранить свою силу. Потом в руки Лагхи попала
Овель исс Тамай (между прочим -- племянница ныне здравствующей княжны). Ее
След был хорош. Гнорр пришел к выводу, что не стоит во всем беззаветно
доверяться вот уж восемь лет как покойному эвероноту. Тем более что со
временем Лагха осознал: ему нужна жена. Нужна именно потому, что слугам
Князя и Истины -- всем без исключения, от эрм-саванна до гнорра -- жен иметь
запрещено. Но времена меняются, милостивые гиазиры. Любой власти для
Отраженного слишком мало. И лишний раз показать всему Варану, что ты превыше
всех, что ты можешь позволить себе наперекор разным там Заветам жениться на
молоденькой распутнице из древнейшего варанского рода -- именно то, что
нужно гнорру, дабы все поняли, что его власть растет изо дня в день и,
значит -- ей нет предела в грядущей вечности.
посчастливилось выжить, взял ее в жены. Но Овель была холодна с ним,
выполняла свои обязанности супруги с подчеркнутым равнодушием и строжайшим
образом следовала Уложениям Жезла и Браслета. Лагхе, вроде бы, это было
безразлично. Отраженные не знают любви. Он повторял это себе, стиснув зубы,
по десять раз в день. Отраженные не знают любви. И все-таки -- они любят.
Любят если не женщин, то их обожание, восхищенные взгляды, признательные
вздохи на рассвете. Всего этого Овель Лагхе дать не могла. А Сайла --
смогла.
Лагхе, ослепительной улыбкой блаженства, Лагха подумал: "Да, Шилол меня
раздери, Ибалар все-таки мог выжить."
пятерню в ее удивительно густые волосы, вспомнил заключительные слова из
доклада Альсима: "Таким образом, можно не сомневаться в том, что в
наступающем шестьдесят третьем году южане рассчитывают применить военную
силу в море Савват."
догадках, вошел в Сайлу с неподдельной страстью. И когда Сайла издала
восхищенный стон, под сердцем Лагхи что-то кольнуло. Нет, все-таки эта
женщина пришлась ему определенно по нраву. Не то что ее племянница --
ослепительная и холодная, словно бескрайний снежный ковер Северной Лезы,
родины Кальта Лозоходца.
неровным, взволнованным. И его губы прикоснулись к ее губам, чтобы испить
эту хмельную свежесть без остатка.
Тамма, тайный советник уезда Медовый Берег, при бледном, скупом свете
заходящей луны, сочившемся сквозь узкое окно под потолком, был стол.
перед ней на расстоянии меньшем, чем того допускают приличия. Ягодицы Лормы
прикоснулись к массивной дубовой столешнице. Об этом поведали советнику
пальцы его левой руки, скользнувшей по спине Лормы вниз -- вниз, в надежде
пройтись по соблазнительной мягкой ложбинке, до времени скрытой дешевой
тканью ее длинного, тяжелого платья.
воткнулась быстроперая стрела. Вздрогнула и, пожалуй, имей она путь к
бегству, могла бы и убежать. "Нет, не могла бы; просто не захотела бы", --
мелькнуло в сознании советника, чресла которого уже полнились свинцовой
тяжестью вожделения. Преодолев слабое, показательное сопротивление Лормы,
Йен обнял ее правой рукой, привлек к себе и его левая рука обрела желанное,
проскользнув в новообрященный просвет между столешницей и "наименьшей из
двух спинок" Лормы, как, пожалуй, не преминул бы выразиться местный учитель.
недостаточно громко. В общем-то, скорее шепнула, нежели сказала. Это
означало "да". Впрочем, даже если бы это означало "нет", советник быстро
объяснил бы Лорме, что сказала она именно "да".
излюбленную и неповторимую нежную хрипотцу. Йен наложил на уста Лормы печать
тяжелого, тягучего поцелуя. Поцелуя любви и власти.
Сегодня Уложения Жезла и Браслета пребудут в неприкосновенности. Нет
времени. Сейчас нет времени, иначе их отсутствие станет чересчур уж
подозрительным. Милостивому гиазиру тайному советнику, понимаете ли,
вздумалось поглядеть в звездозорную трубу, а дочери землевладельца Круста
Гутулана возжаждалось препроводить тайного советника на самый верх Перстовой
Башни.
спиной и, наградив поцелуем в шею, распластал гибкий стан местной крали на
столе. Поддавшись сильным рукам Йена, в общем-то совершенно непохожим на
обычные холеные грабли государственных чиновников, мягко шурша, по бедрам
Лормы поползло вверх платье. Тайный советник одним артистичным движением
ловко распустил шнуровку на своих парчовых пурпурных панталонах (узлы были
исподволь ослаблены опытным Йеном еще за столом) и, предоставив своим рукам
вольно ласкать крупные груди Лормы, ввел своего Гиазира в покои невинности
так, как то принято у истинных аррумов Свода Равновесия -- очень, очень
требовательно. Он здесь хозяин. Он -- и никто другой.
собственноручно отирая ноги Лормы посредством льняного платка для чистки
"облачных" клинков.
-- до того как познакомиться с тайным советником, бедняжка действительно
была девственницей. Это до двадцати-то лет, о Шилол!
запрещенных Сводом светских романах и Лорма, кажется, совершенно утратила
чувство действительности.
капризной девочки.
будем встречаться еще не раз и не два и ты еще научишься по-настоящему
ценить это время, но сейчас надо идти. А то мы уже все звезды пересчитали.
носом о ее. -- Ты очень красивая девушка и я буду любить тебя долго и часто.
Так долго и так часто, как того позволят мои обязанности тайного советника.
Но если твой отец, а в особенности же мамаша что-то заподозрят, они в первую
очередь прикажут конюхам тебя высечь. А во вторую очередь...
пропустив пальцы между йеновой шнуровкой на панталонах, прикоснулась к нему
так, что тот против своей воли вздрогнул от неожиданности.
она, а он -- пугливая девственница, которой домогается тайный советник, а
вообще говоря аррум, хотя это для нее и не очень большая разница. В этот
момент Йен подумал, что бояться ему, собственно, совершенно нечего -- ну
заподозрит папаша, ну пятое-десятое... В худшем случае, придется папашу
зарубить. В лучшем -- пристанут, чтобы он женился на их дочери-сокровище и
будут стращать доносом в Свод, ха-ха. Донос на аррума!
догадывался, равно как и не сомневался в том, что это задержит их еще по
меньшей мере на тридцать коротких колоколов, ибо девушка едва ли искушена в
Первом Сочетании Устами. Но спрятать извлеченного требовательными пальцами
Лормы Гиазира прочь, подальше от горячих губ девушки, Йен не мог. Ибо это,
Русанов Владислав
Шилова Юлия
Пехов Алексей
Андреев Николай
Мороз Александра
Орлов Алекс