Чтение 9–й страницы книги ~Сизилия~

опровергнуть. Майка и трусы в сумке слишком явно намекали на близкие
отношения с их владельцем...

Я лежал в постели, а мысли кружились вокруг бесспорного факта. Я так и
видел перед собой всю сцену. Завязка: Шейла и этот мужчина прогуливаются -
возможно, рука об руку - по тропинке влюбленных. Вот они приходят на
удобное место. Он торопливо раздевается; земля влажная, и Шейла кладет его
одежду в свою сумку.

Она тоже собирается раздеться, но при виде его наготы вдруг решает
подразнить его, смеется и убегает. Далее он устремляется за ней; следует
сцена эротического преследования... В воображении я слышал их смех, видел,
как они гоняются друг за другом по освещенному луной хребту. Вот он почти
нагнал ее. Она увернулась, вскочила на гранитный валун и стоит, насмешливо
покачивая сумкой, а он отчаянно пытается дотянуться. Возможно, он схватил
ее за лодыжку...

Тут она потеряла равновесие, упала и покатилась по склону, ударяясь о
камни. На скалах потом нашли следы крови... Мужчина спустился вниз, нашел
ее в воде, увидел рану на голове, перепугался, начал лихорадочно искать
сумку, не нашел и прокрался в спящий поселок голым...

В моей теории имелись пробелы, но я устал, пережил сильный шок и был
достаточно низок, чтобы поверить в худшее. Перед тем как погрузиться в
сон, я вновь и вновь перебирал все те же неумолимые факты.

С какой другой целью Шейла могла прогуливаться по этой дороге ночью?

Чем еще можно объяснить, что у нее в сумке оказалось мужское белье?

Как иначе она могла свалиться с широкой безопасной дороги?

От всего этого мне делалось дурно. Я больше не винил неизвестного
мужчину. Я уже не искал убийцу - это был несчастный случай. Я уснул,
возненавидев память о Шейле...

Я спал слишком долго и проснулся с неприятным привкусом во рту. Встал,
оделся, сварил себе чашку кофе, собрал вещи Шейлы и засунул их обратно в
сумку, собираясь отнести ее в полицию. Они, конечно, заинтересуются и
возобновят дело.

Потом я засомневался... Мне, пожалуй, не хотелось, чтобы дело
возобновили. Не хотелось демонстрировать полиции майку и трусы. Не
хотелось признаваться, что эти вещи лежали в сумке Шейлы. Мне была
ненавистна перспектива стать объектом всеобщего показного сочувствия и
тайного любопытства, когда откроется, что за несколько дней до свадьбы моя
девушка встречалась с другим.

Между прочим, Джейн еще не знала, что лежало в сумке. Я мог просто
вручить сумку полицейскому Кларку, а вопрос о мужской одежде не поднимать,
раз уж я пришел к выводу, что это не убийство. Я сунул майку и трусы в
ящик, закрыл сумку и вышел из дому.

Спустившись по склону и завернув за угол, я обнаружил, что на берегу
собралась большая толпа. Слышался разговор на повышенных тонах, и я
прибавил шагу, подумав, уж не начинается ли тот полномасштабный бунт,
который предсказывал Артур Дженкинс. В горле стоял комок. Последние
события выбили меня из колеи, и я готов был верить худшему обо всем и обо
всех.

Первым меня заметил - и тут же подозвал - Перс Уолтерс. Все головы
повернулись в мою сторону, ожесточенный спор прекратился. При всем своем
предубеждении против Станции, независимые колонисты иногда прислушиваются
к моим советам по вопросам рыбной ловли. Наверно, дело в знании мной моря:
они уважают человека, которой знает больше, чем они сами.

В середине толпы, опираясь на свою трость, стоял багровый от гнева Джед
Спарк. Я заметил его внука Джима и двух других молодых хулиганов - Тома
Минти и Билла Йонга. Джейн тоже стояла там рядом с Аланом Фипсом. Молодой
Пол Блейк наблюдал за событиями со снисходительным любопытством. Эрик Фипс
являлся центром группы, собравшейся возле большого грузовика, на котором
лежали две резиновые лодки и свернутая сеть. Кларк, конечно, отсутствовал.
К счастью, не было никого из моих людей со Станции.

- Что случилось, Перс? - спросил я.

Он уставился на мою руку.

- Это сумка Шейлы, - медленно выговорил он. - Я узнал бы ее где угодно.

Всеобщее внимание неожиданно переключилось на сумку. Я подумал:
неизвестный мужчина тоже в этой толпе. Я пристально всмотрелся в лица. Они
выражали удивление и что-то похожее на страх. Трое юношей - Минти, Спарк и
Йонг - смотрели широко открытыми глазами. Суеверный ужас или нездоровый
интерес на этих лицах легко можно было принять за выражение вины.

- Я нашел ее вчера вечером, - сказал я. - Ничего интересного там нет,
но я решил, что лучше отнести ее в полицию. - Я оставил эту тему и снова
спросил: - Что здесь происходит?

Перс встал рядом со мной и начал рассуждать тоном адвоката, защищающего
безнадежное дело.

- Я спрашиваю вас, профессор, - произнес он, - разве это справедливо?
Разве это честно? Мы не можем пользоваться своими траулерами. Вы их у нас
забрали - и правильно, учитывая чрезвычайные обстоятельства, - добавил он
поспешно. - Мы платим речной налог, мы платим за лицензию на рыбную ловлю.
Мы живем рыбной ловлей, и закон говорит, что ею нельзя заниматься без
лицензии. Нам это не нравится - мы считаем реку своей собственностью, - но
мы платим. Разве не так, парни?

Общий гул одобрения.

- Так вы согласны, что это несправедливо, профессор?

- Что несправедливо? - я не уловил сути.

Крупный мужчина в грязной рубашке пробился через толпу и встал передо
мной, воинственно уперев руки в бока.

- Кажется, вы здесь главный, - начал он, - так что я изложу факты.
Тогда вы, может, скажете этим, чтоб убрались с дороги и не мешали нам
заниматься делом.

- Это зависит от фактов. - Мне совсем не нравилось положение, в котором
я оказался. Этот человек держался уверенно, но независимые колонисты
ожидали от меня поддержки.

- Мы приехали сюда из Инчтауна. - (Возглас из толпы: "И можете
убираться обратно!") - И мы бы не поехали за пятьдесят миль, если бы не
знали точно свои права. Мы проверили. Для того, чем мы займемся, лицензия
не нужна.

- А чем вы займетесь? - терпеливо спросил я.

- Протралим реку, чтобы выловить планктон. Планктон здесь густой, как
каша. Нам хорошо заплатят на фабрике в Инчтауне. Ведь на планктон не нужна
лицензия, обычно с ним невыгодно возиться. Для толстиков лицензия нужна, а
для планктона нет.

Он подчеркивал каждый пункт, тыча толстым указательным пальцем мне в
грудь. Он был прав.

- Вы своей сетью и толстиков поймаете, - заметил я. - У вас же частая
сеть; вы поймаете все, что плавает.

- Толстиков? - Он хохотнул. - Когда в воде столько чернуг? Ни одного
шанса... Я вам скажу, что сделаю. За каждого толстика, которого я поймаю,
я внесу в церковный фонд пятьдесят аркадов. Справедливо?

Пожертвование на церковь - заведомо выигрышный ход; всякие возражения
после этого выглядят неблагородно.

- Вам потребуется много наличности, чтобы заплатить штраф, - слабо
возразил я.

- Значит, решено... - Он воспринял мое замечание как согласие. -
Джордж! Выгружай!

Он пошел к грузовику, не обращая внимания на недовольный ропот.

- Зря вы ему разрешили, профессор, - запротестовал Перс.

- Извини, мы ничего не можем сделать. И вообще, это неважно. Планктон
нам не нужен. Забудем об этом.

Я почувствовал, что мои акции упали. Людям казалось, что я должен
как-то остановить чужаков.

Через несколько минут показался Кларк, и недовольные мной рыбаки насели
на него. Хотя его мнение совпало с моим, это меня не реабилитировало. В их
глазах я остался человеком, давшим зеленый свет ловцам планктона.

Как бы то ни было, я вручил Кларку сумку Шейлы, и мы пошли по
набережной посмотреть, как пойдут у приезжих дела.

В считанные минуты, пользуясь баллоном со сжатым воздухом, они надули
две лодки, побросали в них сети, закрепили на транцах подвесные моторы - и
ярко-желтые катера с рычанием поплыли вниз по течению.

- Ну что, - послышался голос рядом со мной, - пока что кризисы удается
предотвращать?

- А, доброе утро, Артур. Пришел посмотреть на представление?

Артур Дженкинс отвел меня в сторонку.

- Странное дело, - спокойно заметил он. - Ты обратил внимание, что
условия для драки были идеальные? Риверсайдцы считали, что нарушены их
права. Чужаки попирали установленную традицию. И все-таки все закончилось
мирно.

- Страсти еще могут накалиться, когда они вернутся.

- Возможно... Я изучил сообщения об инцидентах, происшедших в последнее
время. Пока что у нас пятнадцать случаев необъяснимых драк.

- Сколько?

Я остановился. Спор с чужаками, а до этого - вещи, обнаруженные в сумке
Шейлы, совершенно вытеснили у меня из головы вчерашнюю вечернюю прогулку.
Нужно было рассказать о ней Артуру, даже если я окажусь паникером.

Он слушал очень внимательно. Когда я кончил, он в задумчивости пососал
трубку.

- Говоришь, голубое свечение, - повторил он медленно. - Водоворот с
гипнотическим эффектом. И ощущение страха. Страх... Может ли страх
заставить людей нападать друг на друга? В общем-то, не обязательно.
Рассмотрим это дело логически.

- Ну, - рискнул предположить я, - светился, очевидно, планктон -