странное. Здорово взбудоражило людей. И никто не понимает, что это значит, и
никто не догадывается, почему это произошло. И тут являешься ты с девчонкой
и под незарегистрированным именем. По мне, дело тут нечисто. А ты как
считаешь? Все это настораживает. Наталкивает на мысли о связи с ночным
происшествием. Если ты сейчас начнешь отвечать на вопросы, мы, возможно,
придем к выводу, что все это - не более чем совпадение. И всем станет легче.
Ты будешь виноват лишь в том, что пришел сюда в неподходящее время. Мы
принесем извинения. Но пока мы ни в чем не уверены, давай считать тебя нашей
новой проблемой. Ее вестником.
коляску. В ней уютно полусидела-полулежала старая женщина. Во всяком случае,
Мун принял ее за женщину. Под пледом виднелись джинсы и теннисные туфли. Из
подвернутых обшлагов торчали тонюсенькие, как хворостины, запястья. Большая
голова, повернутая вбок, опиралась на высокую спинку кресла. Седые волосы
были очень коротко подстрижены, лицо - сплошь в морщинах.. Когда она
заговорила, Мун окончательно убедился, что перед ним женщина.
что вы ее к нам привели. Очень необычный ребенок. Вы знаете, что в ней
необычно?
ли вам о ней.
необычно?
обмолвился о ее шерсти.., нет, о волосах. Он предпочитал называть это - даже
в мыслях - волосами и не знал, поправила бы его Линда, если б услышала. Он
решил, что не стала бы.
вам сегодня ночью снилось.
катастрофы - не зелень. Я была в пустыне, и со мной - маленькая девочка,
вроде вашей дочери. Вся в шерсти. Мы подошли к мужчине, который восседал в
огромном деревянном кресле, как на самодельном троне. Мужчина был огромный,
жирный, на лице - ужасная гримаса вожделения. Он ел с ножа собачьи консервы.
Я еще ни разу в жизни не встречала этого человека, мистер Мун. И никто из
этих джентльменов, - указала она на людей в сером, - с ним не знаком, но и
они увидели его во сне. Как и все, с кем я сегодня разговаривала. Кроме вас.
Но вы поступили гораздо интереснее, чем если бы просто увидели во сне этого
человека или девочку. Вы привезли ее сюда. И это, на мой взгляд, весьма и
весьма необычно.
подумал, что она хочет спасти его от недобрых, циничных людей в сером. Но
его улыбка осталась без ответа. Он вмиг упал духом, как будто расположение
этой женщины было важнее всего на свете, а он не сумел его завоевать.
заслониться - старуха протянула руку и шлепнула его по губам. Он отдернул
голову и вскинул руки, но старуха уже отстранилась.
снами здесь ведаю я. Кто тот, жирный?
сидело в голове, ждало своего часа. Если уж на то пошло, у Муна бродило в
мозгу смутное подозрение, что Келлог, кем бы он ни был, в ответе за все
происходящее.
скажете?
мне приснился, а вам. - Произнеся эти слова, он вдруг вспомнил свой
последний сон. Домик на берегу озера, деревья. Но это было бесполезно, не
имело ничего общего с тем, что ее интересовало. Он выбросил из головы
никчемные воспоминания.
что вы не знаете, как до него добраться? - Вновь сверкнули зеленые глаза
старухи, но губы ее дрожали.
Понятно?
двери, и Мун явственно, почти физически ощутил, как переключается ее
внимание. В голосе появилась растерянность, мысли теперь блуждали неведомо
где. Человек в сером подошел и взялся за подлокотники кресла.
***
поставили койку, отчего комната уподобилась тюремной камере. Когда вышел
последний человек в сером, он встал и попробовал отворить дверь. Она
оказалась на запоре. Он вернулся в койку и долго лежал, невидяще глядя в
зеленый туман, что заполнял комнату.
которую показал на допросе, что его фамилия - Мун. Он улавливал в себе
отчетливый привкус двух жизней. Оба набора воспоминаний, казалось, отступили
в некую далекую точку. Вместе со смутными представлениями о жизни до
катастрофы и сном о доме у озера.
телом.
Муном. Как ни крути, у Хаоса дочери не было.
самоуверен, и смахивал на чокнутого. Волосы были седы, а глаза казались
изношенными, как будто он слишком подолгу разглядывал в зеленом мареве
бесчисленные ряды крошечных буковок. Он скользнул в комнату Муна и прижал
палец к губам, а следом вбежала девочка, бросилась к лежащему на койке
"отцу" и обвила его руками.
к его груди, а он обнимал ее и водил рукой по волосам, и некий инстинкт
заставлял его шептать: "Все хорошо, все будет хорошо". Хотя ему очень слабо
в это верилось.
выведет.
работа, а теперь из-за тебя она еще тяжелее. Я хочу, чтобы ты ушел. Ну,
пожалуйста.
Даже кивнул, словно объяснил больше, чем достаточно.
представляешь сколько. Когда ты ей делаешь больно, ты делаешь больно всем. И
конечно, в конце концов тебя за это прикончат.
знаешь. Да кто мог вообразить, что ты сюда пролезешь, не зная даже ее
имени?!