Чтение 9–й страницы книги ~Тайна древнего колодца~

выдержала и провалилась, обнажив утыканные старыми гвоздями балки. Ветер
укрыл ободранный скелет дома легким слоем песка. Я заглянул в окно с тонкими
матовыми стеклами. Пустая комната тоже была засыпана песком. На полке в углу
валялась небольшая розовая кукла. Конечно же, это была игрушка дочери
Роберта Ресталла. Она лежала без одной руки и, казалось, пристально смотрела
огромными голубыми глазами на пригорок, где находился колодец, словно тоже
слышала могучий призыв, сулящий богатство неизвестности.

-- Бедные люди! -- по-испански тихо произнесла Линда у меня за спиной.
Я обернулся к девушке. Она была очень бледна.

-- Да, -- сказал я, -- здесь жили очень бедные люди... -- и тотчас же
осекся. Невозможно было говорить что-либо еще в этой юдоли безнадежной
нищеты. Я кивнул и, указывая вперед, двинулся дальше, остальные последовали
за мной. Мы прошли еще немного и оказались у края колодца. Это был широкий
кратер, заполненный грязной зеленоватой жижей. Мы остановились. Слышно было
только, как скрипели раскачиваемые ветром доски. И где-то далеко надрывно
горланили чайки.

Некоторое время все молчали. Потом Брэггс произнес:

-- Эта грязь... -- и умолк. Я увидел, как он вздрогнул при звуке
собственных слов. Я знал, что он хотел сказать, и закончил его мысль:

-- Эта грязь, -- громко заговорил я, нарушая трепетное волнение,
охватившее нас, -- покоится тут вот уже полтора столетия, с того самого
утра, как колодец заполнился водой. С того дня и начались разные беды. Но мы
пришли сюда не для того, чтобы отметить печальный юбилей или позволить себя
испугать... Мы должны сделать свою работу, и мы сделаем ее, Дег, -- приказал
я, -- сфотографируй все это. Мисс Линда, не хотите ли приняться за дело?
Прошу вас!

Мои товарищи посмотрели на меня с изумлением, едва ли не с обидой, но
всем, похоже, стало немного легче. Пока Дег делал первые снимки, Линда
открыла кожаную сумку, висевшую на плече, и достала из нее небольшой прибор,
похожий на транзисторный приемник. Девушка направила прибор в сторону
колодца и нажала кнопку. Послышалось негромкое тиканье. Мы все внимательно
смотрели на нее. Она скривила губы и, взглянув на нас, объявила:

-- Легкие следы лучей дельта.

-- Тогда идемте на берег, -- предложил я. -- Раз речь идет о туннеле,
через который поступает вода в колодец во время отлива, то давайте не медля
искать это место. Мы не имеем права терять время.

Дег поспешил вперед, чтобы сделать снимки. Мы вдруг увидели, как он
споткнулся и упал. До нас донесся металлический лязг.

-- Дег! -- крикнул я, и мы поспешили к нему, но он уже поднялся.

-- Проклятье! -- воскликнул он. -- Именно тут это должно было
произойти.

Оказывается, он упал в яму, заваленную металлоломом и мусором. Никто из
нас даже не улыбнулся. Мы двинулись дальше на север. На песке не было видно
никаких следов, лишь кое-где встречались прогалинки зеленой и желтоватой
травы.

Спустя какое-то время мы увидели еще одну сторожку и под нею колодец, в
котором нашел смерть Роберт Ресталл и трое его отчаявшихся товарищей. Из
длинной железной трубы, торчащей в гранитной скале, с легким плеском лилась,
устремляясь к колодцу, вода. Недалеко стоял джип, мотор которого служил,
очевидно, генератором электричества, рядом лежало несколько канистр из-под
бензина.

Илк наклонился, поднял резиновый сапог и перевернул его. Он был полон
воды. Неподалеку валялась почти засыпанная песком старая кожаная куртка.

Мы осмотрели колодец. Он был глубиной метров в десять и медленно
заполнялся водой. Внизу виднелись балки. Именно там погибли от внезапного
выброса газа четыре человека. Казалось, тут ощущалось какое-то ледяное,
смертоносное дыхание. Тот, кто прорыл этот колодец, защитил его с изощренной
фантазией, с жестокой решимостью, на какую только был способен. Внезапно во
мне родилось сильнейшее чувство протеста. Ну, что ж, если нам брошен
вызов...

-- Пошли, ребята, спустимся к берегу. Начнем оттуда!

Мы не стали больше обращать внимания на окружающее нас -- на утесы,
покрытые мхом и маленькими розовыми цветочками, на деревья, сгибающиеся от
ветра, на могучие дубы. Мы двинулись вдоль берега, и Линда пристально
следила за стрелками своего небольшого прибора.

Мы уже два часа обследовали побережье. Профессор Брэггс с тревогой
спросил:

-- Опять ничего, мисс Линда?

В его голосе звучал едва ли не страх. Девушка сжала губы и покачала
головой:

-- Легкие следы... Такой уровень радиоактивности можно обнаружить
повсюду.

-- Ну, а у тебя, Дег, как дела со снимками? --спросил я у фотографа.

-- Я сделал немало хороших кадров. И должен признаться, -- добавил он,
-- немного проголодался.

Мы преодолели гряду скалистых камней, усыпанных ракушками, и прошли
небольшой участок песчаного пляжа. Я помогал Линде перебираться по камням,
на которых росли низенькие, ярко-зеленые сосны. Волнение усилилось. Море
словно нападало на нас, время от времени обдавая колючими холодными
брызгами. В одной из скал на берегу я заметил широкую расщелину, где вода
бурлила и пенилась как-то особенно сильно.

-- Посмотрите-ка сюда, мисс Линда, -- попросил я, -- а потом отправимся
в другую сторону, чтобы...

-- Мартин! -- перебила меня девушка. -- Идите сюда!

Подбежав, я услышал, как громко -- словно большие напольные часы --
тикает приборчик в ее руке.

Глава 7. НАКАНУНЕ

Нам показалось, будто ветер внезапно утих и море успокоилось: мы
слышали только ритмичное тиканье счетчика, суровое и настойчивое, словно
голос, доносящийся из какого-то иного мира.

Мы окружили Линду и, затаив дыхание, смотрели на ее маленький прибор,
на котором то загоралась, то гасла желтая сигнальная лампочка, казавшаяся
нам живым существом.

Я спросил:

-- Что все это значит? Есть радиация?

Линда с трудом оторвала взгляд от прибора и посмотрела на меня. Мне
показалось, она была испугана.

-- Да, -- ответила она не совсем уверенно, -- лучи омикрона и... очень
сильные. Смотрите! Стрелка указывает на отметку 32, это значит...

-- Неважно, что это значит, мисс Линда, -- прервал я ее. -- Мы все
равно в этом не разбираемся. Нам ясно только одно -- вход, видимо, здесь.

Я посмотрел на широкую расщелину в скале. Оттуда из-под этого мрачного
укрытия сквозь бурлящую воду какой-то таинственный голос вот уже Бог весть
сколько веков шлет свой загадочный призыв. И все это время, вплоть до
сегодняшнего пасмурного утра, он оставался не услышанным. Услышать зов
предстояло нам -- услышать, понять и ответить. Наступило долгое молчание. Я
понял, что все мои товарищи тоже страшно волнуются, предчувствуя
непредвиденные испытания. Первым заговорил Брэггс. Он неуверенно шагнул по
скользким камням, взглянул на бушующие у самых его ног волны и обратился к
нам:

-- Вы сказали "видимо", Мартин? Почему? Вы не уверены, что это...
именно здесь?

Я ответил не сразу. А прибор между тем настойчиво и равномерно тикал.

-- Нет, профессор, -- пожал я плечами, -- у меня нет уверенности в
этом. .Вполне возможно, что в каком-нибудь другом месте на побережье в ста
метрах отсюда или в одной миле прибор мисс Линды обнаружит еще более сильные
сигналы. Может быть, и напрасно, -- добавил я, -- но необходимо продолжить
обследование.

В это время ветер усилился, высокая волна накрыла всех с головой и
рассыпалась в дюнах за нашими спинами. Брэггс невольно пригнулся. Потом он
опять заговорил. По лицу его крупными каплями стекала вода, глаза выглядели
усталыми.

-- Да. Мартин, вы правы, -- медленно сказал он, -- лучше... лучше
продолжить поиски. Но я возразил:

-- Если только вы не устали, профессор, и вы тоже, мисс Линда...

-- Идемте дальше! -- дружно ответили они, и голоса их звучали одинаково
решительно.

Мы продолжали поиски, продвигаясь вдоль кромки воды. Низкие темные тучи
наползали на море, от чего вода становилась свинцово-серой. Мы опять
пробирались по нагромождениям серых камней, чередовавшихся с небольшими
просветами песчаного пляжа, и Линда отважно карабкалась рядом, наблюдая за
прибором, который теперь упрямо молчал.

Я чувствовал, как во мне нарастает какое-то мучительное возбуждение,
желание поскорее предпринять что-то еще. Дважды мы в волнении
останавливались, когда раздавались тихие сигналы прибора, боясь, что он
опять затикает громко и неумолимо. Ведь тогда нам придется выбирать...

В абсолютном молчании мы добрались до южной оконечности острова, где
начинался болотистый берег. Тут я остановился и решил:

-- По-моему, бесполезно идти дальше. Фокс и Лемб искали воду, когда
наткнулись на этот вход... Мало вероятно, чтобы они дошли до этой низины.

Мы не спеша вернулись к расщелине в скале и молча присели отдохнуть.
Илк открыл фляжку и протянул ее Линдс. Резко и сладко запахло ромом. Линда
отпила глоток.

-- Спасибо, -- проговорила она. Потом взглянула на меня и с робкой
улыбкой протянула фляжку мне. Я передал ее Дегу:

-- Выпей, мальчик, -- предложил я, -- потом сходи к Спленнервилю и