- То же самое. Не ногами ты ходишь, а головой, ясно? Ты ведь не думаешь о
том, как оторвать пятку от земли, перенести ее вперед и так далее.
- Движение - это что-то понятное, но стрельба... У человека нет такого
органа.
- А у танка есть. Видишь вон ту канаву? Разозлись на нее, обзови, ударь!
- Ругаться с ямой? - недоверчиво переспросил Тихон.
Несмотря на абсурдность этой затеи, он впился взглядом в маленький овраг и
принялся аккумулировать злость. Долго ждать не пришлось - многочасовая
попытка приручить голубой огонь смерти высосала из него все соки и залила
вместо них жгучую ненависть. Спустя секунду его уже переполнял настоящий
гнев. Нет, Тихон не потерял рассудок, он знал, что канава - всего лишь
углубление в земле, но вместе с тем он понимал: эта самая канава является
тем барьером, который отделяет его от Школы. Он не мог позволить себе в
чем-то усомниться, слишком свежа была память об отчислении Филиппа.
Тихон упустил тот миг, когда накал достиг предела. Возможно, он
шевельнулся, или что-то шепнул, или только подумал - одно из орудий
исторгло мохнатую струю пламени, похожую на ветвистую молнию, и овраг
захлебнулся белым сиянием. Рыхлая почва зашипела, обращаясь в пар, в дым,
в ничто, и вознеслась к небу медленным грязно-серым столбом. ,
- И, заметь, без рук, - удовлетворенно произнес Игорь. - Стреляют не
руками, а чем?..
- Головой.
- Потренируйся еще, это не так утомительно, как кажется.
Тихон и не устал. Накопитель был полон, реактор мерно дышал в штатном
режиме, словно заверяя: я всегда буду рядом, я не подведу.
Следующие два часа ушли на отработку достигнутого. Тихон переехал на
свежий участок с тщедушными кустиками и планомерно его обуглил. Выстрелы
ложились не абы как, а в намеченные цели - сначала в расход отправилась
вся торчащая растительность, потом мелкие пригорки, и, когда он уже
замахнулся на целый холм, Игорь без всякого предупреждения вытащил его в.
класс.
Тихону и раньше не нравилось присутствие лейтенанта в танке, это смахивало
на вторжение в частную жизнь, теперь же, насильно выдернутый из машины, он
едва сдержался, чтоб не высказать своих претензий.
- Орел, - бесцветно молвил капитан, разглядывая Тихона.
- Не порть мне юношу, - хмуро сказал Игорь. - Зазнается - опять под кару
полезет. Ну, птица, проголодался? Обедать пора.
Он обошел первые три капсулы и пооткрывал крышки. Марта и Зоя бодро
соскочили на пол, Анастасия чинно перешагнула через борт только после
того, как Игорь подал ей руку. Тихон спохватился, что мог бы помочь
старушке и сам, ведь она тоже поддержала его во время экзекуции, но его
остановила мысль о том, что этот ритуал выполнял Филипп, который теперь
обретается дома, и не просто так, а со сброшенной памятью. Тихон никогда
раньше не думал о приметах, он вообще о многом не думал, например, о том,
как он ходит: оторвать пятку от земли, перенести вперед...
- Эй, проснись!
Его подтолкнули в спину, и он, споткнувшись, чуть не упал.
- Не выспался? - спросила Марта, как-то по-особенному шкодливо улыбаясь. -
Мешает кто?
- Я один сплю, - буркнул Тихон.
- Мы здесь все поодиночке. Не всегда, конечно, - тихо добавила она, взяв
его под руку.
Такое внимание ему оказывали впервые. Щипки и взаимные хватания, крайне
популярные в Лагере, не в счет - там было не влечение, а сплошное
ребячество, да и не очень-то Тихон этим увлекался. Весть о том, что в
некоторых отрядах собираются ввести новый практический предмет -
сексуальную этику, вызвала в нем двойственные чувства: с одной стороны, он
вместе со сверстниками испытывал к этой теме повышенный интерес, с другой
- не представлял, как сможет переступить через себя. Уж очень
отвратительным казалось ему то, чем занимается Алена со старшими
воспитанниками.
Зоя и Анастасия отстали, а на очередном перекрестке вовсе исчезли - может,
их кубрики находились где-то в другом углу, а может, они попросту не
хотели мешать. Марта была на полголовы выше и в стрелках на полу
ориентировалась куда лучше, но держалась так, будто не она ведет Тихона, а
он ее.
Мастерица, решил про себя Тихон. Она, должно быть, многое умеет.
- Кстати, мы с тобой соседи, - вкрадчиво произнесла Марта. - Угостишь
обедом?
- Угощу, - сказал он, борясь с желанием послать ее к черту. - Там,
наверное, опять морковь. Пойдем, дерьма не жалко.
Марта ничего не ответила, а лишь мелко затрясла локотком. Тихон исподлобья
глянул на ее лицо и увидел, что она смеется.
- Я думала, ты шутишь, - воскликнула она, ковырнув пальцем розовое пюре. -
И вот этим тебя кормят?
- Однажды умудрился пожрать, как человек. Обратись к Игорю, он поможет.
- Нет уж. В классе у меня с ним все нормально, а вот вне занятий...
- Не переживай, он со всеми новичками так.
- Марта, а ты давно в Школе?
- В Школе с две тысячи двести девятнадцатого года, - сразу помрачнев,
отчеканила она.
- "Не переживай"... - усмехнулся Тихон. - Это ты переживаешь. Что вы как
запрограммированные? Ты откуда, с Аранты?
- В Школе с две тысячи двести девятнадцатого года, - повторила она,
поднимаясь с кровати. - Спасибо за морковь, я поем у себя. Кубрик сорок
один - шестьдесят два. Заходи как-нибудь.
- Как-нибудь, - кивнул в ответ Тихон. - Приятного аппетита.
На этот раз прилечь ему не дали. Когда он доскреб постылое пюре, с потолка
явился голос и велел прибыть в класс в течение девятнадцати минут.
- Почему девятнадцать, а не восемнадцать и семь десятых? - возмущенно
бросил Тихон, не надеясь, что его услышат.
Он задвинул поднос обратно в печь и по-быстрому умылся, на большее времени
не оставалось. Прогулочным шагом до класса около шестнадцати минут, скорым
- примерно одиннадцать. Откуда у него эти сведения, Тихон не знал, его
опыт был совсем невелик, однако в точности расчетов он не сомневался.
Выскочив из кубрика, он чуть не столкнулся с группой незнакомых курсантов.
Пятеро парней - молодые, обаятельные, веселые.
- Добрый день, - вякнул тот, что повыше.
- Где ты видишь день? - зло спросил Тихон.
- Ну... по идее, сейчас день.
- Не уверен.
- Ты не подскажешь, нам нужна комната...
Курсант наморщил лоб, и другой за него закончил:
- Номер сорок три - восемьдесят.
- Прямо, четвертый поворот направо, - не задумываясь, ответил Тихон.
- Здорово, - восхитились они. - И ты вот так, запросто?..
- Это нетрудно.
- Давно, наверно, в Школе? - с уважением поинтересовался долговязый.
- В Школе с... - механически начал Тихон, но умолк и, бросив "счастливо",
пошел прочь.
Растерянно потоптавшись, пятерка направилась по своим делам. Тихон
пожалел, что у него мало времени, ему вдруг захотелось вернуться и
поговорить с курсантами по-человечески, тем более что парни явно были
такими же воспитанниками-недоучками, как и он. В Лагере Тихон
общительностью не отличался, но теперь это казалось таким естественным:
познакомиться, выяснить, из какой они колонии, посетовать, что, кроме
Земли, нигде не бывал.
И еще мельком, каким-то краешком сознания Тихон успел удивиться, как
быстро он привык. Давно ли он в Школе? Всю жизнь.
- Опоздал на сорок секунд, - прокомментировал его приход Игорь.
В классе никого не было, пустовало даже кресло капитана.
- Встретил там, - невольно стал оправдываться Тихон. - Пятеро, бестолковые
такие.
- Новый экипаж "утюга", - пояснил лейтенант. - Только что пятнадцать
человек отправили на Пост.
- Идут, хохочут, - сказал Тихон с завистью, но прозвучало это почему-то
как осуждение. Дураки. Игорь, у меня в печке меню странноватое, -
потерзавшись, начал он. - Хотелось бы слегка разнообразить.
- Потерпи еще часов двести, будет тебе разнообразие.
- А раньше никак?
- Претензии не ко мне, а к твоему организму. Войдешь в ритм, тогда и
поговорим.
- Ритм? Да вы сами его сбиваете! Часов нет, календаря нет, ни дня, ни ночи
- ничего!
- Вот и я о том же, - спокойно сказал лейтенант. - Пока сам не
ориентируешься, все будешь делать по сигналу.
- И какой сейчас сигнал? - с сарказмом спросил Тихон. - В кабину?
- А зачем еще ты здесь нужен?
- Стрелком или водителем?
- Наблюдателем. Познакомишься с конкурентами. Раз - крутящийся шарик
остановился, и Тихон разглядел неровности на его боку. Два - шарик
приобрел массу и стал зеркальным. Три - в нос ударил запах клубники, такой
концентрированный, что его чуть не стошнило.
Мимо, смешно переваливаясь через кочки, ехал угловатый драндулет на
гипертрофированных колесах.
- Модель пассивная, создана только для демонстрации, иначе ты давно был бы
ранен, - раздался голос лейтенанта. - Одноместный броневик, истребитель
наземных целей. Это он с виду такой медлительный. Выжимает до двухсот, на
сильно пересеченной местности тебя обгонит. Мы называем его "блохой".
Вооружен слабо: три электромагнитных ускорителя, стреляющих ртутными