прощало. Тридцать лет каторги - за картинку размером двадцать на
восемнадцать. Аккурат по месяцу за квадратный сантиметр, подсчитал Илья.
Сама художница, госпожа Куркина, едва ли потратила на нее и сотую часть
этого времени.
появились эти двое. Точнее, сперва погас свет.
психиатрическую помощь - не то, чтобы очень секретную, но как бы слегка
негласную. Илья еще не знал, чего от него хотят, но заранее был готов на
все. Другой возможности избежать каторги ему бы не представилось. Илье
завязали глаза и куда-то отвезли. Через месяц, после короткой подготовки,
его отпустили - с новыми документами и первым заданием. Задание было легким,
почти смехотворным. Ему поручили какую-то мелочь: встретиться,
познакомиться, выспросить...
насовсем. Временами ему казалось, что этот счастливый миг уже близко.
Впрочем, собеседников Илья не видел. Врали они или говорили правду - он не
знал.
было причин специально мазать его кровью, чтобы привязать крепче. Крепче уже
некуда. Его элементарно продвигали по службе - из простых наблюдателей в...
исполнители?.. В "универсалы", так сказал голос под кожей.
это позволяло отложить окончательное решение еще на несколько секунд.
значит поехать на каторгу. Можно удрать, но кто поручится, что вместе с
динамиком ему не вшили маячок? Можно достать терминал и учинить скандал на
всю Сеть. Только что он поведает миру? Лиц не видел, имен не знает... И даже
если люди поверят, каторги ему не избежать. Такие приговоры не обжалуют.
и открылась дверь...
лезвие на ноготь. Совершенно тупое. Илья поискал в шкафчике точилку.
Загадал: найдет или не найдет?
щеголяла в одинаковых кофтах - зрелище было и смешным, и жутким. Илья провел
в окраинных блоках уже достаточно, но такого единообразия в одежде еще не
видел.
"неотложке" надо подумать о методах более гуманных. Черы - пусть безмозглые,
но все-таки люди, и резать их, как скот, не годится".
рукописной табличкой: "Тарасов А. В. ЧЕР".
самолюбие, да?
пластине замка. Дверь, вместо того чтобы затрещать, легко распахнулась и
ударилась о какие-то коробки в прихожей.
рубашке среднюю пуговицу и достал завернутый в газету нож.
протиснулся между шкафом и углом кровати.
уборкой, не то переездом - повсюду лежали какие-то тряпки, омерзительно
заношенные носки, книжки, перевязанные бечевкой пачки дешевой серой бумаги и
прочее барахло. У стены возвышалась стопка из картонных ящиков, вероятно
набранных в овощной лавке.
поверх допотопных очков в роговой оправе. Тарасову было около шестидесяти,
но он был еще крепок - с крупным лицом, большими руками и довольно мощным
торсом. Очки его только портили.
толстую дужку. Без очков он выглядел солидней.
на конвертере не был?
оказались те же пачки бумаги.
бесплатно, сел и поехал. В лавке тоже все бесплатно. Харчи, шмотки - чего
душе угодно! Хочешь - ходи на работу, не хочешь - на кровати валяйся, кино
смотри с утра до вечера. А ты мешаешь...
нормальный, но Илья знал: это фикция. Ему еще на первом инструктаже
объяснили, что настоящее сумасшествие умеет маскироваться. Тот, кто гуляет
по улице без трусов или мнит себя Наполеоном, практически безвреден. Хуже с
такими вот "нормальными". Пока они не начнут действовать, их не определишь.
А когда начнут, бывает уже поздно.
дурит, отвлекает.
отличаться от судьбы человечества. Сознательное упрощение... автоэнтропия,
если угодно, и как результат - самозаклание. Я к твоим услугам, палач.
санитар. Спасай свое общество.
диагноз "болен мозгами". Но сейчас он играл роль не медика, а судьи, и
диагноз приравнивался к смертному приговору. Тарасовым, конечно, надо было
заниматься - лечить, лечить и лечить. Но не убивать. Если казнить всех
странных людей, то на Земле, считай, никого и не останется.
затрясся от безмолвного смеха и потянулся к карману, из которого торчал
белоснежный платок.
какой-то хилый нерв возле уха. - Объект опасен. Предупреждаю тебя,
Царапин!..
что тот находится гораздо ближе, чем раньше. Тарасов завершал длинное
движение правой кистью, в которой вдруг что-то блеснуло. Не позволяя себе
анализировать, Илья выбросил вперед руку с ножом, выбросил так резко и
далеко, как только мог И, почувствовав, что попал, провернул лезвие в обе
стороны.
сидеть не только на западе Европы, но и в местах менее комфортных, например,
в , Африке или на юге Камчатки, .где слово "юг" кажется издевательством.
Правильно вести себя в тюрьме Илья научился еще в первый срок, и особых
проблем у него не возникало, но, кроме проблем особых, были и рядовые,
каждодневные - они-то и дали ему множество полезных навыков.
кружилась от зуда, и чтобы как-то занять руку, он продолжал колоть тело -
сначала сползающее, а потом и лежащее. Силы в этих ударах было меньше, тупой
нож не входил и на половину, но прежде чем Илья выдохся и упал в кресло, вся
комната покрылась мелкими бордовыми брызгами.
Вот отмоюсь ли...
Шилова Юлия
Каргалов Вадим
Посняков Андрей
Белов Вольф
Белогорский Евгений
Апраксина Татьяна