Чтение 9–й страницы книги ~Механика вечности~

Я поскреб свою щетину, потом провел рукой по его щеке. Вроде такая же.

- Давай переодеваться.

- Прямо сейчас? Лучше завтра, я с перепоя...

- Ничего, поправишься.

- А если я подцеплю чего-нибудь? - капризно проныл Миша, и меня это
взбесило.

- Ты хотел знать, что будет дальше? Слушай. В апреле Алена уйдет.

- Как так уйдет? - оторопел он.

- Насовсем.

- Врешь!

- Жалко, я паспорт не взял, там все написано.

Он отошел к окну и закурил. Представив, что сейчас творится у него в
душе, я пожалел, что не сдержался.

- Не расстраивайся. Конечно, вначале было трудно. А когда смирился, вроде
ничего, жить можно. Телевизором никто не достает. Сиди и пиши на здоровье.
Сам себе хозяин! Захотел - пошел в магазин или убрался. Не захотел - не
надо. К тому же стервой она оказалась порядочной. Угадай, что тебе
достанется после раздела имущества.

- Книги, компьютер и стол.

- Точно. И тесная конура в Перове. Нормально?

Миша докурил сигарету до самого фильтра, и яростно растоптал ее каблуком.

- А может, и к лучшему, - опустошенно, совсем как Мефодий, сказал он и
расстегнул ветровку. - Только денег у меня с собой - ноль. Подкинешь? Я
потом верну.

Мы посмотрели друг на друга и расхохотались. Истерический смех не
отпускал нас несколько минут, пока не заболели легкие. Когда мы все же
успокоились, утерли слезы и просморкались, то ощутили себя теми, кем
являлись по сути: больше, чем близнецами, больше, чем единомышленниками. Мы
были единой личностью.

Миша первым раскинул руки, и мы обнялись. Я устыдился, что не рассказал
ему всей правды, включая и то, в каком виде он застанет Люсьен. Я был
достаточно брезглив, чтобы позариться на чересчур доступное тело, и
Мишу-младшего ожидал неприятный сюрприз. Мысль о том, что я обманываю самого
близкого человека, больно резанула по совести, однако от нового порыва
откровения я удержался. Все, что хорошо для меня, полезно и для него.

Мы принялись торопливо раздеваться, вешая одежду на перила.

- Трусы тоже снимай, - распорядился я. - И носки. У разведчиков мелочей
не бывает.

- Может, не надо? Когда ты мне позвонил, я так переполошился, что надел
все вчерашнее.

- Ничего, у меня тоже не фиалки, - хохотнул я, показывая свой еще не
хрустящий, но уже недалекий от этого носок. - У Люсьен спал не раздеваясь,
так что извини.

- Ты ее не...

- Да все разговоры, - буркнул я, проклиная свой длинный язык. - Но она
готова, никаких проблем.

Мы разделись догола и некоторое время стояли друг напротив друга,
переминаясь на ледяном полу. За пять лет мое тело почти не изменилось. Если
я чем-то и отличался от Миши, то лишь в лучшую сторону. Живот стал поменьше,
ноги постройнели, задница перестала быть рыхлой и складчатой, словно у
младенца.

- Все, надо спортом заниматься, - решил он.

- Такого за тобой не помню. Лучше кури поменьше, а то меня кашель по
утрам замучил.

Миша с трудом натянул мои джинсы с небольшой пачкой денег в кармане, а я
облачился в просторные брюки, скупо брякнувшие несколькими монетками. Себе я
оставил лишь машинку, тетрадь, ключи от квартиры в Перове и дискеты.

- Ну и правильно, - сказал Миша.

- Ты о чем?

- О твоей нынешней работе. Я о ней давно мечтал, только боялся.

Ах вот как! Он решил, что я теперь секретный агент.

- Понимаю, служба. Не волнуйся, никто не узнает, - заверил Миша. - Но мог
бы и сразу сказать, мы же все-таки... Если, нужно - я всегда пожалуйста. А
ты молодец, - добавил он с уважением.

- Спасибо, - сурово произнес я, делая лицо мужественным и честным.

- Волосы! - спохватился он. - Они у тебя короткие, а я уже месяц до
парикмахерской не дойду. Вдруг Алена заметит?

- Вряд ли. Лучше расскажи ваши последние новости. У кого были, о чем
говорили, кто с кем поссорился. Я уже забыл все.

Он посвятил меня в свежие семейные тайны, и я еще раз убедился, что моя
жизнь с Аленой была наполнена трясиной мелочной суеты. Споры о том, какую ей
надеть юбку, скандалы из-за того, какой варить суп, а за всем этим - глухая,
ватная пустота. Был ли я с Аленой счастлив? Или, потеряв ее, я приобрел
что-то гораздо большее?

Мы выкурили по последней и вновь обнялись.

- Ну, тебе вниз, мне наверх. Купи Люсьен пива, она тоже страдает. Водки
не забудь пару бутылок. Лучше пять, чтоб завтра не бегать, вдруг засветишься
где-нибудь? Только сразу все не отдавай, она меры не знает. Еды захвати, у
Люсьен шаром покати. И для сестренки ее чего-нибудь, мандаринов, что ли.

- Слушаюсь, мой генерал. Миша, а может, наша история для сюжета сгодится?
Шпионы во времени и так далее. Круто!

- Не советую, - ответил я многозначительно.

- Понял. Тогда последний вопрос.

- Ну, валяй.

- Сколько вас здесь, агентов?

В его голосе была такая мольба, что сжималось сердце. Не ответить было
нельзя. Одной ложью больше, что поделать!

- Четыре человека в каждом десятилетии, - сообщил я с предельной
конфиденциальностью. - Да, чуть не забыл. Скоро в "Реке" под твоим именем
выйдут четыре книжки. Не отказывайся, так надо. Продолжай работать, теперь
тебя начнут печатать. Пиши, пиши, пиши - это все, что от тебя требуется.

- У меня к тебе тоже есть одна просьба. Если позвонит Костик, скажи, что
я согласен.

- Какой еще Костик?

В мозгу что-то тревожно тренькнуло.

- Ну Костик, Афанасьев.

- Не знаю я никакого Афанасьева. Откуда он взялся?

- Долго объяснять, - нетерпеливо ответил Миша. - Да знаешь, знаешь, забыл
только. В общем, если позвонит, соглашайся.

- С чем?

- Да не важно. Просто скажи: "Я согласен".

Направляясь к Люсьен, Миша сиял, как начищенный самовар. Я сочувственно
смотрел ему в спину, борясь с желанием догнать и объяснить все
по-человечески. Нет, этого делать нельзя, особенно после того, как он
переполнился гордостью за свое будущее.

Остановившись у знакомой двери, я без труда нашел нужный ключ. Замок
повернулся мягко, петли не издали ни звука. Алена любила, чтобы в доме был
порядок.

- Миш, ты? - раздалось из комнаты.

- Я.

Чтобы ответ получился будничным, мне пришлось собрать в кулак все свое
самообладание.

- Который час? - Алена ленилась повернуться на бок и глянуть на
будильник.

- Девять.

Я скинул ветровку, затем ботинки и, воткнув ноги в родные тапочки,
остановился перед спальней.

- Вставать неохота. Сигареты купил?

- Нет.

- Почему? И чего так долго? Миш, сделай кофе.

Я с облегчением потопал на кухню. Сзади послышались шаги, и в дверях, на
ходу запахивая халат, появилась Алена. Я поспешно отвернулся и с двойным
рвением занялся завтраком.

- А где "доброе утро"?

Придется посмотреть.

Медленно, словно боясь ослепнуть, я отошел назад и повернул голову. Это
была та самая женщина, к которой я привык, та, которую я знал и любил. Алена
стояла растрепанная и не проснувшаяся, но ее сонливость разительно
отличалась от той, что я увидел в Мише. На ее щеке обозначились две розовые
складки от подушки, глаза раскрылись еще не до конца, из-за чего лицо Алены
приобрело умильно-беззащитное выражение. Она смешно наморщила носик и налила
в чашку воды.

Халатик распахнулся, и я увидел ее грудь - почти полностью. То, что
оставалось за бирюзовой тканью, манило сильнее, чем все женщины мира, вместе
взятые. Я знал это тело так же хорошо, как свое, но сейчас полуприкрытая
нагота Алены почему-то взволновала меня, как никогда прежде.

- Чего такой напряженный? И почему без сигарет?

- Деньги забыл.

Алена зевнула и пошла в ванную. Сейчас она скинет халатик, а под ним -
ничего. Я услышал, как зашуршала клеенчатая занавеска и зашумел душ. Пена в
кофейнике вскипела и выплеснулась наружу.

- Алена!

- Да?

- Ты никогда не пила кофе в ванной? Я поставил чашку на стеклянную
полочку между стаканом с зубными щетками и бритвенным станком.

- С ума сошел?

Я отдернул занавеску - Алена даже не попыталась прикрыться. Черт, да она
же моя жена! Видно, я и правда спятил. Я торопливо сбросил Мишины тряпки и
встал под горячую струю рядом с Аленой.

- Кажется, ты задумал что-то нехорошее.