великолепная, почти сверхъестественная интуиция помогала спасать,
казалось, невосстановимые тела. Она надела перчатки - для большинства
работ требовался высокоадгезивный клей-гель. Была шутка:
обслуживания операции.
Селезенка, левое легкое, левая почка, печень, новый левый плечевой сустав,
левый локоть, запястье, колено, лодыжка...
Ред.
специальных растворах для поддержания их жизнедеятельности. Джессап начала
процедуру антиотторжения, чтобы быть уверенной, что каждый пересаженный
орган хорошо приживется в новом теле. В конце двадцатого века операции по
пересадке были варварскими, жестокими и негуманными. Позднее они стали
предметом изучения не только медицины, а ужасающие космические войны
довели до совершенства реабилитацию раненых.
мельком взглянула на классический профиль О'Хары.
заменила легкое. После отдыха, который они ему дали, его собственное
сердце еще могло работать, поэтому новое легкое спокойно легло в грудную
полость. Этот Спящий красавец был настолько Шалтай-Болтай, лучше было
сохранить и соединить все, что от него еще осталось.
крестцом и восстанавливали сломанные ребра с помощью костевого геля.
Печень и почка, селезенка, поджелудочная железа. Желчный пузырь ему не
требовался. Затем они начали восстановление кишечника, зашили разрез в
стенке желудка и склеили рваную рану, пересекающую брюшную полость.
мужчины.
присущей ей приземленностью, вполне могла развить эту тему основательно, с
многочисленными вариациями.
набросится какой-нибудь вирус, - добавила она.
левой ногой.
ассистентов хирурга, но так как каждый человек слегка отличается от
другого, так и машины, даже самые сложные, не могут заменить чутье живого
хирурга. Самые лучшие роботы не сравнятся с человеком в ловкости и
сноровке. Машине можно доверить работу, которую Джессап называла черной,
но она никогда не заменит человеческие руки.
О'Хара в единое целое. Обе валились с ног от усталости. И Ред объявил им
своим неумолимым голосом, что необходим немедленный отдых, поскольку
уровень работоспособности упал ниже отметки, допустимой для хирургических
операций.
хирургическое искусство. К тому же в смене Барди и Нелли он не был первым
пациентом.
проследовали за ним через дезинфицирующие зеленые лучи и вышли в коридор.
Барди взялась за ручку тележки.
польза? Сектор 22, койка 4.
уверены в том, что сможете снова внести его туда?
сказала Барди решительно, и они с Нелли вошли в двадцать второй сектор.
переместила пациента на кровать, принявшую его в объятия своих
высокочувствительных датчиков.
экран на десятиминутные отчеты о состоянии лейтенанта О'Хары. Затем
приняла душ из распылителя: всего лишь одна чашка воды дала ощущение
свежести. И наконец, заказала горячий коктейль с повышенным содержанием
протеина, легла в постель и поела. Ее разбудил звонок, и она долго терла
глаза, пытаясь посмотреть на экран. Состояние О'Хары не изменилось. Она
попробовала не спать до следующего отчета, но это было ужасно трудно.
Тогда Барди перепрограммировала устройство разбудить ее только в случае
значительных отклонений и уснула прежде, чем голова ее коснулась подушки.
почувствовала себя виноватой. Экран мерцал без изменений, Барди никак не
могла сообразить, почему наблюдение за пациентом проводится здесь. И тут
ее осенило: Шалтай - О'Хара! Она перемотала записи.
удовлетворительными. Никаких намеков на отторжение новых органов. Как,
впрочем, и никаких признаков пробуждения и проблесков сознания.
универсальный болеподавитель. Ей не нравилось думать о боли, неизбежной в
ее профессии.
весь предстоящий день, и вышла из каюты. Коридор был на удивление пуст.
Доносившийся отовсюду храп наводил на мысль, что новых нападений не было.
Ну, наконец-то долгожданное затишье в этой бойне. До мобилизации ей
оставалось тринадцать дней, и их еще надо было прожить. Барди стояла перед
дилеммой: полностью загрузить себя работой на весь этот срок или отдохнуть
и постараться направить мысли в мирное русло.
в следующую смену, если, конечно, доживут. В запасе один час. На
информационном табло сводки о последней атаке. Победа или поражение - не
все ли равно. В любом случае будет груда раненых тел. Она почувствовала
угрызения совести от таких непатриотических мыслей. И все-таки какие бы
победы ни были одержаны, она не находила в них ни доблести, ни славы. Нет
никакого оправдания подобным действиям. Барди не помнила уже, что
заставило ее пойти на эту работу, разве что минутное умопомрачение.
Правда, она многое знала и умела, но ведь и на передовой было
предостаточно легкой, рутинной и подчас ненужной работы.
секторе 22. Показатели превзошли все ожидания: новые органы пока
функционировали нормально, даже кожа О'Хары приобрела здоровый оттенок.
сзади. Он перевел взгляд с экрана на ее лицо.
должен очень надолго прийти в себя, чтобы осознать, что все еще жив! И
тогда он будет страшно благодарен.
не надо было бороться ни с горячкой, ни с болью.
лоб, отведя назад необыкновенно мягкие волосы. Потрясающе красивое лицо.
Лениво она провела пальцем по тонкому розовому шраму на щеке и тут с
удивлением заметила слабую улыбку.
Роджер!
слегка повернув голову к ней. Он все еще улыбался.
Но ведь мы тоже старались.
или нет?
красавца.
поддерживающего жизнедеятельность, ничего не изменится.