скорее всего. Ганна слышала заботливый голос мужа. И Эльрика:
значение, если Эльрик опять уезжает? Что припасы? У нее, у Ганны, всегда
заготовлены ему в дорогу и мясо, и сухари, и сушеные фрукты. И овес для его
лошадей. Но зачем ему уезжать? Зачем?
заснула.
кровати. - А завтра все в порядке будет.
спрашивать придут.
знаю. Шефанго вздохнул:
расписанию. Но в Эзисе солнце раньше встает и раньше заходит, так что, по
удентальскому времени, эта самая молитва приходилась как раз на середину
дня. На первый взгляд, конечно, выходить под вечер не слишком разумно. Но
как раз в половине дневного перехода из города возле дороги стоял удобный
караван-сарай. Если отправляться в путь с утра, останавливаться там не
станешь. А до следующего дойти не успеешь. Вот и ходили караваны на юг,
выходя из Уденталя после вечерней молитвы.
раскланялся со стражниками, до которых дошли уже слухи о безобразном
избиении Хальпека, но еще не дошел приказ об аресте шефанго. Кина
проигнорировала мрачных солдат.
неказистой лошадкой. Лошадку звали Мымра. И предназначалась она изначально
исключительно для того, чтобы возить Эльриковы доспехи да разного рода
объемистое барахло. Де Фокс купил ее перед последней войной, в которой
довелось ему участвовать - лет пять назад, - и тогда Мымра послужила верой и
правдой. Для наемника, каковым являлся Его Высочество, самым верным способом
заработать деньги был грабеж, а рыжая кобыла Эльрика меньше всего годилась
для перевозки награбленного. Вот и таскала послушная Мымра добычу хозяина.
До первого перекупщика.
Правда, ни одна из этих женщин не сидела в седле так легко и незаметно. И ни
одна из них не умела править, не раздирая губы трензелем, легко и ласково
касаясь поводьев.
окинул эльфийку и Мымру. Поморщился. - А там я тебе что-нибудь добуду.
Поприличнее.
ноздри. Она застоялась в уютной конюшне. Соседство послушной и тихой Мымры
давно раздражало кобылу. А теперь еще, извольте видеть, хозяин не дает
сорваться в галоп, выбирает повод, заставляет идти размеренной скучной
рысью.
толкотни и шума. Постоял, покачиваясь с пятки на носок, глядя, как
спешивается огромный легкий эльф, как подхватывает он на руки ослепительной
красоты девушку, совершенно не похожую на страшилище-брата.
такими были". Впрочем, отношения этих двух эльфов его не касались. Девочку
неплохо было бы заполучить в свой гарем, но кто знает, чего ожидать от
эльфиек? Пусть уж лучше остается сама по себе. А вот этого, здоровенного,
если он сумеет понравиться ему, Сулайману, можно, пожалуй, осчастливить
предложением постоянной работы.
эльфа. Так себе поклон, прямо скажем. Не поклон даже, а скорее намек на
него. Или даже намек на намек поклона. - Ну да Джэршэ с ним, в конце концов,
от парня не умение шею гнуть требуется".
раскачиваться и пожевал губами. - Твое место у воинов.
клыки? Вроде у эльфов не бывает клыков? Но это порождение икбера все же
больше похоже на эльфа, чем на человека.
обидит. Если что - зови меня, я всем морду набью.
много. Мужику морду набьем. Добро продадим. Большими людьми станем, а?
отправилась в указанную келью.
***
Постоялые дворы расставили. Даже погода здесь и то как на заказ. Ни дождей
промозглых. Ни солнышка жаркого. Охрана конная едет, шуточки шутит - знают
парни, нечего здесь бояться. Сулайман на верблюде раскачивается, привычно в
такт шагам колыхается, смотрит вокруг с улыбкой масляной. Эльфийка
синеглазая на лошадке своей едет, лютню настраивает. Дочь порока, конечно,
но ведь какая красивая - глаз не оторвать. А этот-то, страшный, и верно брат
ей. Это ж только брат может за пять ночевок ни разу в келью к такой женщине
не зайти. Масхут вон не удержался, попробовал зайти... Ну и летел Масхут
через весь двор. Да нет, никто его не бил - Эльрис его, как котенка
нашкодившего, взял за ремень да за шиворот и бросил. Хорошо Масхут летел. Ай
хорошо. Но не понравилось ему летать. Не ходит больше к эльфийке.
Его, значит, в голову, а девочку, значит, в хвост. Ведь и Махмуд себе тоже
что-то думал. Да только посмотрел, как Масхут летал, и не думает больше. Эх,
люди... Рождены ползать, куда вам летать! Махмуд не думает. А Эльрис -
впереди. Ему самому так вроде привычней. Но как на конях сидят! Что он, что
сестра его. Слышал Сулайман, что эльфы - наездники не хуже исманов. Слышал.
Сейчас увидел. Лучше эльфы. Стыдно признаться в этом старому толстому
Сулайману, чей прадед вместе с эльфами под Аль-Барад ходил. Стыдно, да куда
денешься - свои ведь глаза не обманывают.
караван. Огромные верблюды плыли над дорогой, выпятив надменные морды и не
замечая в своей надменности, как смешно смотрится веревка, тянущаяся к
хвосту переднего верблюда. Всадники охраны, легкие, поджарые, бритоголовые,
то и дело срывались с места и носились вокруг каравана, оглашая окрестности
свистом и гиканьем. Кина понимала прекрасно, что все эти взрослые мальчишки
только и рвутся показать ей свою удаль. Оставив попытки взять ее с наскоку
после первой неудачи этого забавного парня, как же его... Масхута, они
теперь стараются просто произвести впечатление и перещеголять один другого.
А Масхут... Кина улыбнулась и подкрутила колок. Какое у него лицо было,
когда он на ноги встал! Весь двор хохотал. Эльрик только не смеялся. Кина
вспомнила, как она выглядывала из-за широкой, такой надежной спины. Как
потер бритый затылок и нерешительно ухмыльнулся Масхут. Он пошел к ним
снова, но она совершенно не испугалась. Первый раз за бесконечные месяцы не
испугалась. Потому что совершенно ничего не боялась, когда Эльрик стоял
впереди, защищая ее от всего на свете. А Масхут подошел и поклонился, что-то
на исманском пробормотав.
правда, на всякий случай Эльрика за руку. - Только пусть он больше так не
делает.
легко переходит ее "брат" с языка на язык. Масхут снова поклонился. Эльрик
кивнул в ответ. И к костру, возле которого сидели развеселившиеся воины, они
ушли вместе. Коренастый, низкий исман. И стройный, высоченный шефанго...
рыжей кобыле ехал впереди каравана, словно позабыв о существовании девушки.
Кина пробежала пальцами по струнам. Взяла несколько пробных аккордов и
запела.
пальцами звонкие серебряные созвучия. И песня ее была для нее самой
неожиданно светлой, хотя, кажется, давно уже разучилась Кина петь светлые
песни. А когда Эльрик обернулся, отвлекшись от мрачного своего наблюдения за
пустынной дорогой, эльфийка рассмеялась от непонятного чувства победы. И
хотя тут же шефанго пришпорил кобылу, вновь вырываясь вперед, что-то в нем
изменилось. В контуре напрягшихся плеч, в чуть застывшей, не такой
свободной, как секунду назад, посадке, в том, наконец, как нервно заплясала
Греза, чутко реагируя на каждое движение своего всадника.
Маккефри Энн
Прозоров Александр
Жюль Верн
Белов Вольф
Пехов Алексей
Апраксина Татьяна