человеческим мозгом была апофеозом существования Маннергейма. Во время
многих операций это вызывало у него сексуальное возбуждение.
Нэнси Донован как непосредственно работающая с ним сестра брала у них
соответствующие проводки и подключала к находящимся рядом электрическим
пультам. Доктор Ньюмен аккуратно расположил миниатюрные электроды двумя
параллельными рядами - один посредине височной доли, другой - над
сильвиевой веной. Гибкие электроды с серебряными наконечниками ушли под
мозг. Нэнси Донован щелкнула тумблером, и экран электроэнцефалографа рядом
с кардиомонитором ожил, флуоресцирующие точки стали вычерчивать на нем
беспорядочные линии.
доволен, и не потому что визитеры могли чему-нибудь научиться - просто он
любил публику.
дерьма по поводу того, следует ли удалять верхнюю часть височной доли при
темпоральной лоботомии. Некоторые боятся, что это скажется на речи
пациента. Ответ прост - нужно проверить.
доктора Ранада, и тот наклонился и приподнял салфетку. - Лиза, - позвал
он.
услышанным разговором.
какие помнишь, детские стишки.
Она начала говорить, но в этот момент доктор Маннергейм коснулся
стимулятором поверхности ее мозга. Лиза остановилась на полуслове. Она
знала, что хочет сказать, но не могла. В то же время в ее голове возник
образ какого-то человека, проходящего в дверь.
ответ! У этого пациента верхнюю височную извилину мы не берем.
Маннергейм, взяв один из двух глубинных электродов, полученных из
Гибсоновского мемориального госпиталя. Кстати, пусть кто-нибудь позвонит
рентгенологам. Мне нужен снимок этих электродов, чтобы потом знать, где
они были.
стимуляции. Еще до их стерилизации Маннергейм сделал на них метки в
четырех сантиметрах от острия. С помощью маленькой металлической линейки
он отмерил четыре сантиметра от переднего края височной доли. Держа
электрод перпендикулярно поверхности мозга, Маннергейм свободно и легко
погрузил его до метки. Сопротивление ткани мозга было минимально. Он взял
второй электрод и воткнул двумя сантиметрами дальше. Каждый из электродов
выступал над поверхностью мозга сантиметра на четыре.
рентгенолаборант Нейрорадиологии. Стоило ему опоздать, Маннергейм устроил
бы одну из своих знаменитых истерик. Поскольку операционная была
оборудована для проведения рентгенографии, Роббинсу для получения двух
снимков нужно было всего несколько минут.
поторапливаться. - Давайте начнем стимулировать глубинными электродами и
посмотрим, можно ли генерировать в мозгу эпилептические сигналы. По опыту
знаю: если это удастся, то почти со стопроцентной вероятностью можно
считать, что лоботомия устранит припадки.
Маннергейм, - попросите пациентку описать, что она чувствует и думает
после стимулирования.
он показал, что Маннергейм может продолжать. Лиза ощутила стимул, как
взрыв бомбы, но без звука или боли. После периода отключения сознания,
длившегося может быть долю секунды, а может быть и час, на лицо доктора
Ранада в конце длинного тоннеля наложился калейдоскоп образов. Она не
узнала Ранада, не знала и где находится. Она чувствовала только ужасный
запах, предшествовавший ее припадкам.
ощутила действие захватов. Она чувствовала приближение приступа. -
Помогите мне.
расслабься.
головы удержался, уцелел и кожаный ремень на ее талии. Вся ее энергия
сосредоточилась в правой руке, которую она потянула с колоссальной силой и
внезапностью. Кистевой фиксатор лопнул, и освободившаяся рука описала дугу
через салфетки.
электроэнцефалографа, краем глаза увидел лизину руку. Среагируй он
быстрее, несчастья можно было бы избежать. Но он был настолько потрясен,
что на какое-то время утратил способность двигаться. Рука Лизы в своем
неистовом стремлении освободить захваченное операционным столом тело
натолкнулась на выступающие электроды и всадила их прямо в мозг.
Роббинс постучал и открыл дверь. Филипс, заканчивая разговор, жестом
пригласил лаборанта в кабинет. Риз спрашивал о снимке черепа двухлетнего
мальчика, который, как предполагалось, упал с лестницы. Мартин вынужден
был высказать педиатру подозрение, что с ребенком жестоко обращаются - на
снимке грудной клетки были видны следы старых переломов ребер. Разговор
был неприятный и Филипс рад был его закончить.
нанимал Роббинса старшим рентгенолаборантом Нейрорадиологии, и между ними
установились особые отношения.
Маннергейма.
старший лаборант не делал снимков вне отделения, но Филипс просил его, во
избежание всяческих неприятностей, лично обслужить Маннергейма.
проекции был виден светлый многоугольник на месте выреза. В этой четко
очерченной области выделялись яркие белые силуэты многочисленных
электродов. Наиболее ясно светились длинные иглообразные глубинные
электроды, которые Маннергейм ввел в височную долю Лизы Марино, и Филипса
интересовало именно их положение. Нажатием ступни Филипс включил мотор
проектора. Пока педаль была нажата, изображения на экране менялись. В
установку можно было вставлять любое количество снимков. Филипс подождал,
пока на экране не появились прежние снимки Лизы Марино.
расположение глубинных электродов.
специалистов, половина моих проблем была бы решена.
Филипс был строгим, но понимающим начальником.
до мелких кровеносных сосудов. Пользуясь своим знанием анатомии мозга и
обычного расположения этих сосудов, он мог в своем воображении воссоздать
пространственную картину интересующего участка. По этой информации он
определил положение кончиков электродов на новых снимках.
установлены идеально. Маннергейм - это фантастика. Если бы только его
разум соответствовал его технике.
Маннергеймом. Я возьму и некоторые старые снимки. Меня немного беспокоит
положение этой задней церебральной артерии. - Филипс собрал снимки и
направился к двери.
Маннергейма случившееся привело в ярость. Даже присутствие иностранных
визитеров не умерило его гнева. Наибольшим оскорблениям подверглись Ньюмен
и Лоури. Маннергейм как будто считал, что они сделали все преднамеренно.
эндотрахеальной анестезии. Сразу после лизиного припадка возникла
некоторая паника, но все действовали превосходно. Маннергейму удалось
схватить ее дико размахивающую руку и не допустить новых увечий. Настоящим
героем оказался Ранад: он среагировал мгновенно и ввел усыпляющую дозу -
сто пятьдесят миллиграммов тиопентала-4, а затем мышечный парализатор
д-тубокурарин. Эти препараты не только погрузили Лизу в сон, но и
остановили припадок. Всего за несколько минут Ранад вставил интубационную
трубку, подал через нее окись азота и установил контрольные приборы.
электрода, а Лоури снял остальные поверхностные электроды. Лоури наложил
на открытый мозг влажную ткань и прикрыл все стерильным полотенцем. На
пациентке сменили салфетки, а врачи переоделись и сменили перчатки. Все
нормализовалось, кроме настроения Маннергейма.
спине. - Лоури, если решите заниматься чем-нибудь другим, когда
подрастете, - скажите мне об этом. А сейчас держите подъемники так, чтобы
мне было видно. - Со своего места Лоури не мог видеть, что делает
Маннергейм.
Лондон Джек
Шилова Юлия
Лукьяненко Сергей
Распопов Дмитрий
Лукин Евгений
Максимов Альберт