Чтение 9–й страницы книги ~Первые шаги по Тропе: Злой Котел~

От врача-хирурга, некогда поставившего меня на ноги после автомобильной аварии, я перенял главное требование, предъявляемое ко всем выздоравливающим, не исключая и тех, кто перенес сложную операцию, ? побольше ходить и побольше есть.

Этим я и занимался, уходя в степь, где в изобилии росла вкусная и сытная трава, напоминавшая нашу спаржу. Поскольку снабжение поселка в последнее время резко сократилось (тенетники создавали запасы продовольствия на будущее) я, как заправский гурман, поглощал ее в сыром виде.

Место, чуть не ставшее для нас с Ферой ложем любви, а затем превратившееся в ристалище, я осмотрел несколько раз, но ничего примечательного конечно же не обнаружил. Сигнальную сеть уже полностью восстановили, и при каждом шаге приходилось внимательно смотреть себе под ноги. Не знаю почему, но пуховыми сапогами я с некоторых пор не пользовался.

Во время одной из таких вылазок я встретился с Рябым, специально поджидавшим меня за околицей. Конечно, лучшего места для конспиративной встречи нельзя было и придумать.

? Вещун предупредил меня, что ты умеешь читать по губам не только речь вредоносцев, но и тенетников. Более того, по его заявлению, они почти ничем не отличаются друг от друга. Признаюсь, для меня это было открытием. Сначала я даже решил, что ты заблуждаешься. После сильных потрясений случается и не такое. Одни заговариваются, другие теряют память... Претендуя на нашу землю, вредоносцы, по-видимому, претендуют и на наш язык. Думаю, что особой беды тут нет. Слово не виновато в том, что его произносят грязные уста. Не так ли?

В спор с ним я ввязываться не стал, а только пожал плечами.

? Твоя глухота, как ни странно, может сослужить нам добрую службу, ? продолжал Рябой. ? Убедившись, что ты ничего не слышишь, вредоносцы оставят свои подозрения. В их понимании калек и сумасшедших защищают грозные высшие силы. Старайся прикидываться дурачком, это тоже помогает.

Раньше я все больше помалкивал, памятуя народную мудрость про то, что доброе молчание лучше худого ворчания, но тут не выдержал:

? Похоже, мне недолго осталось отсиживаться в Ясмене?

? Совсем недолго. Из-за того проклятого случая ты уже пересидел все положенные сроки. Выспись сегодня как следует, а потом наши сестробратья доставят тебя в такое место, где появление чужака не вызовет нежелательного внимания.

? Что я скажу вредоносцам, когда встречусь с ними? Я ведь все же глухой, а не немой. Хотелось бы на этот случай иметь в запасе какую-нибудь убедительную историю.

? Какой спрос с глухого дурака? В крайнем случае расскажешь им то же самое, что рассказывал нам. Злой Котел полон бродяг самого разного вида и происхождения. А у вредоносцев есть причины привечать некоторых из них. Потом ты поймешь, что я имею в виду.

? Будет лучше, если ты мне все растолкуешь заранее... Честно признаться, я не совсем понимаю, что от меня требуется. Допустим, я каким-то образом сумею выяснить планы вредоносцев. Как мне предупредить об этом тенетников?

? Просто подойди к пограничным заграждениям и подожги их, как в прошлый раз. Тебе не придется долго ждать наших сестробратьев. С ними обязательно будет тот, кто сумеет выслушать и понять тебя.

? Боюсь, как бы моя весть не запоздала. Такие сведения подобны рыбе, выловленной в речке, ? они очень быстро теряют свежесть. Ведь судьба может забросить меня в края, достаточно удаленные от границ Ясменя.

? Тогда найди высокий, отдельно стоящий холм и разожги на его вершине четыре костра, расположенные квадратом. Будем надеяться, что наши сестробратья, странствующие повсюду, заметят твой сигнал. Когда это случится, ложись на землю, раскинув руки в стороны. Впрочем, полной уверенности в надежности такого способа нет. Тут все будет зависеть от воли случая. Лучше постарайся держаться поближе к Ясменю.

? Одними только стараниями горы не свернешь, ?возразил я. ? Надо и еще кое-что иметь. Силу, к примеру. Вот так и в нашем деле. Самому хитрому и изворотливому лазутчику не обойтись без специальной системы вспомогательных мер. Такая система существует с древних времен, и очень плохо, что вы о ней ничего не знаете. Лазутчик, оказавшийся среди врагов, должен быть обеспечен, как минимум, двумя вещами. Во-первых, надежным убежищем, где можно отсидеться в случае опасности. Во-вторых, верным связным, желательно не одним, который в кратчайший срок передаст добытые сведения куда следует. Это весьма облегчает трудную жизнь лазутчиков и приносит немалую пользу их хозяевам. А вы посылаете меня к вредоносцам почти наудачу.

Как я ни сдерживался, но вместо дельного совета получился форменный разнос. Однако Рябой слушал внимательно и даже время от времени кивал.

? Ты гораздо умнее, чем мне показалось при первой встрече, ? изрек он наконец. ? Но и нас не надо считать простачками. Все, о чем ты упомянул, у тенетников имеется. Хватает и тайных укрытий и надежных связных. Однако лазутчик, соприкоснувшийся с кем-то из наших союзников на той стороне, может считать себя наполовину раскрытым. Степень его уязвимости многократно возрастает. Случайная ошибка одного глупца способна погубить все дело. Вредоносцы умеют развязывать языки своим пленникам. Вот почему тебе придется действовать в одиночку, без посторонней помощи.

? Не доверяете... ? понимающе усмехнулся я.

? Совсем наоборот. На тебя возлагаются особые надежды, и любой риск здесь недопустим. Наш откровенный разговор должен был состояться чуть позже, перед самым твоим отлетом, но, уж если мы коснулись этой темы, давай покончим с ней прямо сейчас. Заявляю без всяких обиняков: наши планы изменились. Сейчас намерения вредоносцев интересуют нас меньше всего. Тебе предстоит выполнить совсем другое задание.

Хорошенькое дельце, подумал я. Учили одному, а поручают другое. Конспираторы хреновы!

Рябой между тем продолжал говорить, и серьезность его намерений не вызывала сомнений даже у глухого:

? С нынешнего момента ты становишься причастен к тайне, которая сама по себе стоит намного дороже твоей или моей жизни. Это тайна всего народа тенетников, тайна Ясменя... Смотри, ? он наклонился к самой земле. ? Трава все время обновляется. Прорастают семена. Вместо отмершего стебля из корня вырастает новый побег. Рыба мечет икру. Таинственные болотные твари в свой срок делятся на две равнозначные части. Вещуны вынашивают яйца, полученные от своей королевы. Существа, подобные тебе, ради продления рода собираются попарно и предаются весьма странным для постороннего взгляда забавам. В дальних морях обитают чудовища, производящие потомства посредством одновременного соития пяти различных особей. Одни только тенетники пребывают в полном неведении о своем происхождении. Как мы появились на свет? Где наши предки? Кто придет нам на смену?

Взгляд его, обращенный ко мне, был таким неопределенным, что пришлось уточнить:

? Ты хочешь сказать, что тенетникам не известен способ собственного размножения (это уже весьма напоминало анекдот)?

? То-то и оно, ? подтвердил Рябой.

? Странно, не так ли?

? Смотря с какой точки зрения...? я осторожно почесал свою все еще ноющую голову.?Подавляющее

большинство живых существ нисколько не озабочены этой проблемой. Размножаются себе и все...

? Те, кого ты подразумеваешь, лишены разума. Они не знают прошлого и не думают о будущем. Они не осознают время... Никто из тенетников не помнит момент своего рождения. Мы вместе появились на свет, вместе прожили долгую жизнь, и теперь вместе старимся. За этот срок погибло немало сестробратьев, но еще никто не родился. Кому же достанется Ясмень после смерти последнего из нас? На мгновение я представил себе огромную страну, сплошь заселенную сопливыми, беспомощными малышами-тенетниками. Как они выжили здесь без мам и пап? Еще я подумал о том, что слова Рябого как-то согласуются с результатами моих археологических изысканий. От предыдущей цивилизации тенетников остался один только пепел, а нынешнее сообщество появилось на пустом месте, словно по мановению волшебной палочки.

Сказать об этом Рябому? Нет, лучше не стоит. Да и меня самого сейчас интересует совсем другое.

? Кто же тогда научил вас летать, плести сети, метать иглы?

? Для любого тенетника это столь же естественно, как для тебя ходить, потеть, махать кулаками. Врожденные способности не требуют большого ума.

? Говорить вы тоже умели с самого рождения?

? Здесь все иначе... ? Рябой замолчал, и я догадался, что случайно затронул что-то очень важное.

? Едва осознав себя, я осознал и присутствие в моем мире некоего существа, совсем не похожего на нас и звавшегося, скажем, Поводырем. Сам понимаешь, что я передаю тебе только приблизительный смысл его прозвища. Поселков в те времена не существовало, и мы обитали где придется ? в норах, в ямах, прямо в траве. Каждый из нас мог стать легкой добычей хищников. К счастью, о вредоносцах тогда еще ничего не было слышно. Именно Поводырь обучил некоторых из нас языку, а потом заставил разойтись по Ясменю, чтобы учить других. Но вобщем-то он в нашу жизнь не вникал и держался отшельником. Хотя добрые советы всегда давал охотно. Первые жилища мы построили под его надзором и руководством.

? Заградительные сети тоже?

? Нет, они появились позднее, уже после исчезновения Поводыря, когда начались набеги вредоносцев.

? Так он, выходит, пропал? ? честно сказать, я ожидал, что у этой истории будет совсем другая развязка.

? Да. Наверное. Наверное, какие-то дела не позволяли ему долго задерживаться здесь. Незадолго до исчезновения он собрал наиболее близких к себе тенетников. Сам я при этом не присутствовал, но потом довелось наслушаться всякого... Одни восприняли последние слова Поводыря как закон, требующий неукоснительного исполнения, а другие как обычную болтовню. По этому поводу у нас долго не утихали страсти.

? Можно ли мне узнать, о чем сказал напоследок Поводырь?

? Не только можно, но и нужно. Из его слов следовало, что Светочу, как и любому другому порождению этого мира, отмерен свой срок. Когда-нибудь он погаснет, и в Ясмене наступят суровые времена. Дабы пережить их, нужно повсюду строить высокие башни и создавать там запасы на будущее. Главное ? не поддаваться отчаянию. Тенетники обязательно одолеют все невзгоды и дождутся возвращения Светоча, который займет на небе свое прежнее место. Хотя вполне возможно, что этими счастливчиками окажемся не мы, а наши дети. Так сказал Поводырь. Но вот откуда эти дети появятся, он объяснить не успел.

? Как Поводырь выглядел?

? Почти как мы с тобой. Две руки, две ноги, одна голова. Но на этом сходство кончалось. Руки его по длине мало чем уступали ногам, а голова составляла как бы одно целое с плечами и загривком. Со временем он сильно посветлел, но вначале был ярко-рыжим. Никогда больше подобные существа в Ясмене не появлялись... Впрочем, сам Поводырь частенько говорил, что его с успехом мог бы заменить кто-нибудь другой. Тот же вещун, например. Или тирумаль.

? Кто, кто? ? не расслышал, а вернее, не разглядел я.

? Тирумаль, ? повторил Рябой. ? Та, которую похитили, была тирумалью. Ты тоже тирумаль.

? Уж лучше называй меня человеком, ? примазываться к славе совсем других народов было не в моих привычках. У нас, землян, собственная гордость:

? Че?ло?век... ? повторил он. ? Странное словцо. В нем, наверное, запрятан какой-то скрытый смысл.

? Полагаю, что да. Вот это чело, ? я коснулся рукой собственного лба. ? Сам знаешь, что здесь находится. Ну а под веком понимается жизнь, существование. Про рано умершего у нас так и говорят: он прожил короткий век. Следовательно, можно сказать, что под понятием человек подразумевается бытие разума.

? Такое определение в равной мере относится и к нам, тенетникам... Впрочем, мы отвлеклись. Тебя не удивило, что я вдруг завел этот разговор о Поводыре?

? Нет. Пребывание в Ясмене отучило меня чему-либо удивляться. Здесь возможно даже то, что в здравом понимании совершенно невозможно. Но у здешних сестробратьев есть одна примечательная черта: они ничего не делают зря. Поэтому я готов выслушать мораль, вытекающую из твоего рассказа.

? Обойдемся без морали. А историю эту я поведал тебе только для примера. С чем-то схожим тебе придется столкнуться и у вредоносцев. По нашим сведениям, у них имеется свой собственный Поводырь, уж и не знаю, как они его там называют. Пользуясь тем, что о прошлом и будущем Злого Котла ему известно больше, чем кому-либо другому, этот выродок всячески помогает вредоносцам. Таким образом, мы находимся в неравном положении. Необходимо срочно восстановить справедливость и уравнять возможности.

? Понял, можешь не продолжать, ? перебил я Рябого. ? И эта первостепенная задача, конечно, поручатся мне. Только зачем обыкновенное убийство называть восстановлением справедливости?

? Кто сказал об убийстве? Уговори тамошнего Поводыря принять обет молчания. Или вырви у него язык... Хотя вариант со смертью был бы предпочтительней, ? неохотно признался Рябой.

? Обрадовал ты меня, ничего не скажешь. Такими делами занимаются не лазутчики, а палачи. Я никогда не проливал невинной крови.

? Почему же невинной? ? возмутился Рябой. ? Это тот случай, когда одна-единственная смерть спасет тысячи жизней. Мы сможем разговаривать с вредоносцами совсем иначе. Вполне возможно, что, лишившись толкового советчика, они вообще прекратят свои вылазки. Их ненависть обходится нам очень дорого. Ты сам пострадал от рук вредоносцев, а мы страдаем во сто крат больше. Дело, порученное тебе, святое. В случае успеха тенетники вечно будут помнить и славить тебя. Да и по поводу вознаграждения можешь не беспокоиться. Вместо одной потерянной подруги ты получишь полдюжины новых.

? Мне новые не нужны. Мне бы прежнюю вернуть, ? конечно, я брякнул это зря.

Рябого аж перекосило! Можно было подумать, что я похвалил при нем вредоносцев.

? Этого и следовало ожидать, ? горько молвил он. ? Боюсь, что, оказавшись среди врагов, ты посвятишь себя не охоте за Поводырем, а поискам своей пропажи. Но ты найдешь только гибель. Вредоносцы сразу догадаются, откуда ты явился. Скажу больше ? если ты все же доберешься до этой тирумаль, она просто выдаст тебя своим новым владельцам. Пойми, она не че?ло?век! Она вещь, ценимая за свою привлекательность наравне с драгоценными камнями и металлами. Такими, как она, принято украшать богатые дома. Это и есть источник ее существования, требующий вдобавок постоянной угодливости и раболепия. Ради этого она согласится служить кому угодно ? и ужасным хозяевам Острога, и тенетникам, и вредоносцам. Вот к какой продажной душонке ты привязался!

? За это надо благодарить тебя, ? холодно парировал я.

? Никто не любит признавать свои ошибки, но тут я искренне каюсь. Давай пока воздержимся от взаимных упреков. Времени и так в обрез. Я не могу тебе приказывать. Я умоляю тебя: обезвредь Поводыря, а потом можешь делать все, что угодно. Жалеть ты не будешь. Благое дело всегда зачтется, а кроме того, я обещаю исполнить любое твое желание, лишь бы оно было в моих силах.

? Хочу, чтобы меня доставили в самую дальнюю из доступных вам стран, ? мои ставки выросли, и надо было, пока не поздно, этим пользоваться.

? Если хочешь, значит, так оно и будет, ? без колебания ответил Рябой.

? А если я пожелаю большего? Например, покинуть пределы Злого Котла?

? Мы приложим к этому все старания. Нет котлов без слабых мест.

? Ладно, ? сдался я. ? Будем считать, что договорились.

Фигурально выражаясь, сделка состоялась, хотя никто не ударял по рукам и не подписывал собственной кровью сомнительные обязательства. А куда денешься? Простодушному тирумалю, то бишь человеку, не устоять против столь страстных увещеваний. Уж и не знаю, какими еще достоинствами обладает Рябой, но агитировать он умеет...

? Вот и настало время расставания, ? сказал я вещуну. ? Давай забудем обиды, которые мы причинили друг другу, и пусть в памяти останется одно только хорошее.

Похоже, мой приятель уже был готов к этой новости. Убиваться он не стал, а только деловито осведомился:

? Когда ты покидаешь Ясмень?

? Скоро. Мне позволили хорошенько выспаться, но не более того.

? Что-то я беспокоюсь за тебя. По-моему, до полного выздоровления тебе еще далеко.

? Слабость бездельем не излечишь, ? возразил я с напускной бодростью. ? От лени все недуги только обостряются. А пробежишься через две-три страны, отмахиваясь налево и направо, сразу почувствуешь истинный вкус жизни.

? Ну а я не нахожу в суете и тревоге никакого удовольствия, ? сообщил вещун. ? Ты по натуре воин, а я ? созерцатель.

? Что не помешало нам обоим сделаться бродягами, ? заметил я.

? Бродяга бродяге рознь. Для меня это наиболее доступный способ существования, а для тебя некая цель. И если я не ошибаюсь, очень высокая цель. Жаль, что мы больше не встретимся.

? А уж как мне жаль, ты даже представить не можешь! ? я достал из котомки яйцо и катнул его в сторону вещуна: ? Забирай свое сокровище. Мне оно больше не пригодится. Надобность в проводнике, увы, отпала. Если я все же вернусь в Ясмень, тенетники обещают доставить меня по воздуху в любую страну. Даже за пределы Злого Котла.

Яйцо, утонув в пуху, лежало неподвижно, но его природная белизна, считавшаяся во многих мирах признаком чистоты и непорочности, постепенно переходила в "радикальный черный цвет", некогда получивший известность благодаря горизонтальным усам небезызвестного Кисы Воробьянинова.

? Что это с ним? ? забеспокоился я.

? Переживает, ? пояснил вещун. ? При твоем попустительстве оно совершенно отбилось от рук. Теперь придется с ним повозиться... Вот только не знаю, куда его сейчас спрятать. Ведь в паховую сумку не положишь. Если тенетники заметят, хлопот не оберешься...

? У самого тебя какие планы?

? Поживу здесь, пока не гонят. Скоро, чувствую, тенетникам станет не до меня. Тогда поищу себе какое-нибудь безопасное и сытное место. Пора бы и отдохнуть. Мне всего пережитого здесь с лихвой хватило... А ты бы поспал перед полетом.

? В гостях у тенетников я выспался на полжизни вперед. Лучше погуляю. Хочу в последний раз пройтись по Ясменю своими ногами. Это совсем другое дело, чем летать над ним в облаках.

? Ты потом еще заглянешь сюда?

? Конечно. Я даже свою котомку оставляю здесь.

И продуваемая ветрами степь, и унылый поселок, и никогда не заходящий Светоч, да и весь Ясмень изрядно наскучили мне (от словечка "осточертели", готового сорваться с уст, воздержусь из уважения к местному населению). Ведь, по сути дела, для меня это была тюрьма, пусть и очень-очень просторная.

Но было здесь одно местечко, куда меня тянуло, как пьяницу к кабаку или, как кота на валерьянку. Там все еще витал почти неуловимый запах Феры, там оставались вещи, когда-то касавшиеся ее тела, там заунывная тоска потери становилась острой болью, в которой я, словно заправский мазохист, находил некое облегчение.

Смешно сказать, но это временное пристанище, давно покинутое Ферой, стало для меня храмом. А ведь я понимал, что абсолютно все, сказанное о ней Рябым, правда. Вот уж поистине ? не по-хорошему мил, а по милу хорош.

Мне приходилось слышать истории о бедствующих моряках, которые по велению алчущей плоти поедали заведомую отраву и лакали соленую воду, убивавшую их в течение пары суток. Я, наверное, из той же несчастной породы...

Внутри все было точно так же, как я оставил в прошлый раз. На сундучок даже пылинка не осела. А как бы хотелось увидеть в беспорядке разбросанную одежду, развешанные по стенам украшения, забытое на полу зеркальце и усталую девушку, тихо прикорнувшую в уголке.

Нет, слава богу, что я пришел сюда в последний раз. Навязчивые видения со временем превращаются в химер, а пустующий храм становится склепом.

Одолев очередной приступ меланхолии, я открыл сундучок и выбрал платье, которое собирался вручить ей при встрече (надежды питают не только юношей, но и вполне зрелых идиотов). И, хотя я прекрасно понимал, что в лесах и болотах нужно что-то основательное и теплое, однако выбор свой остановил на той самой легонькой тунике, в которой Фера буквально ворвалась в мою жизнь.

Сверх того я прихватил фиолетовый алмаз, однажды уже побывавший в моих руках. Представляю, как она обрадуется ему!

Со всеми делами здесь было покончено, и мысленно я уже прокладывал маршрут во владения вредоносцев. Однако время как будто бы остановило свой бег. Впору просить Рябого, чтобы он ускорил мое отправление. Действительно, ждать да догонять ? хуже некуда. Может, и в самом деле соснуть часок?

Увидев платье Феры, которое я собирался сунуть в котомку, вещун саркастически хмыкнул (или хрюкнул, по губам ведь такое не разберешь).

? Нет на тебя управы! Стоишь на своем, словно пень... Хочешь, я окажу тебе последнюю услугу? По вещам, бывшим в употреблении, иногда можно узнать судьбу их хозяев. Например, живы они сейчас или мертвы. Обманывать тебя я не собираюсь, но правда, пусть даже горькая, иногда избавляет от лишних хлопот.

? Ты говоришь так, словно заранее уверен в ее смерти, ? буркнул я.

? Ни в чем я не уверен, но скоро буду знать почти наверняка.

Пришлось отдать ему платье ? не станешь ведь спорить из-за такого пустяка. Он долго мял тонкую материю в своих уродливых лапках, закатывал глаза в потолок и всячески демонстрировал свою причастность к потустороннему миру, а потом выдал следующее заключение.

? Можешь радоваться. Та, которая завладела твоей душой, жива и здорова. Вокруг нее вода...

? Она на острове? ? меня даже озноб пробрал.

? Я сказал, вокруг вода, а не рядом вода. По-моему, это дождь. Далековато ее занесло. В Ясмене я дождей что-то не припомню.

? И все? Больше ты ничего не видишь?

? А тебе мало? Я, между прочим, не в твой мешок заглядываю, а за дальние горизонты. Это понимать надо!

? Понимаю, ? вздохнул я. ? Не надо обижаться. Ты молодец.

Внезапно вещун засуетился: "Пошли, я провожу тебя!" Оказывается, снаружи мне приказали выходить, но слышать этого я, конечно, не мог.

Других провожатых оказалось немного ? Рябой, без которого подобное мероприятие никак не могло обойтись, да парочка тенетников, помогавших летуну. До поры до времени удерживать на земле уже наполовину развернутый "пуховик".

? Вот вещи, которые отобрали у тебя при обыске, ? Рябой вернул мне жалкий скарб, про который я уже успел позабыть. ? Полагалось бы снабдить тебя в дорогу едой, но все, что имеет отношение к Ясменю, в чужой стране может только повредить.

? Обойдусь, ? проронил я. ? Не впервой.

? Тогда в добрый путь, ? Рябой отступил назад, что, наверное, было сигналом к отлету. ? Все, что положено, мы уже обсудили. Верю в твою удачу.

? Я тоже... Его вот не обижайте, ? я кивнул на вещуна. ? Вернусь, обязательно проверю.

После этих слов мои провожатые обменялись взглядами ? снисходительно-сумрачный скрестился с хитровато-угодливым. Даже не представляю, как они поладят потом.

Меня между тем привязали к спине летуна ? того самого инвалида с обглоданной головой, который жил по соседству с нами. Вполне возможно, что, несмотря на отсутствие обоих ушей, носа и глаза, он считался здесь лучшим из лучших. Или просто им решили пожертвовать, ведь в чужих краях ветры дуют совсем иначе (а что самое опасное, ? могут вообще не дуть) и дорога туда не всегда подразумевает дорогу обратно.

Впрочем, не будем искушать судьбу дурными предчувствиями.

Поймав подходящий вихрь, летун пустил по нему весь запас шлейфа, и нас словно катапульта вверх подбросила ? мягкая такая катапульта, аккуратная...

Следует признаться, что из всех взлетов, выпавших на мою долю за последнее время, это был самый удачный.

На сей раз мы облетели Светоч стороной, и я не смог проверить свои подозрения, касавшиеся смены его местоположения. Возможно, мини-солнце Ясменя и в самом деле стало чуть-чуть ближе к земле, но тучи оно пожирало с прежним остервенением. Откуда те только брались... Вскоре зеленое море трав скрылось в облачной дымке, и мы, как всегда, приняли легкий душ, но быстро обсохли на встречном ветру. Очень увлекательная процедура для тех, кто предрасположен к простудным заболеваниям.

Положение мое, прямо скажем, было аховое ? отбившийся от родного дома человечек летит в неизвестность, прицепившись к ненадежной паутинке. И тем не менее меня неудержимо клонило ко сну. Сказывалось, наверное, нервное напряжение последних часов.

Когда я проснулся, облаков не было и в помине ? ни под нами, ни над нами. Это косвенно свидетельствовало о том, что Ясмень остался позади. Да и ветер сделался совсем иным ? могучий поток, способный унести в дальние дали даже нелетающего страуса, сменился умеренным бризом, баллов этак в четыре-пять..

Однако мой летун держался героем и делал все возможное (а также невозможное), чтобы гнать "пуховик" вперед ? хоть нырками, хоть зигзагами, ? но только вперед. Одного глаза ему хватало с лихвой, а уж уши в поднебесье были вообще не нужны.

Я ожидал, что вскоре появятся мрачные чащобы и гнилые болота, обжитые вредоносцами, но расстилавшийся внизу пейзаж был еще более унылым, чем степь, ? пустоши, мелколесье, кустарник, грязные извилистые речки, напоминавшие распавшийся клубок издохших аскарид. И везде запустение ? ни городов, ни дорог, ни возделанных полей. Даже дикое зверье куда-то подевалось.

Некоторое оживление наблюдалось только лишь в воздухе. Нас догоняла стая сизых пташек, похожих на диких голубей.

Вели они себя, на удивление, нахально, то и дело резко бросаясь наперерез "пуховику". С чего бы это? Ведь мы не похожи ни на облако съедобной мошкары, ни на пернатого разбойника, разоряющего чужие гнезда. Или немотивированная агрессия стала для Злого Котла повсеместной нормой, и скоро рыба начнет нападать на рыбаков, а зайцы займутся травлей волков?

Самое интересное, что мой летун охотно включился в предложенную ему игру. Он то резко взмывал вверх, то пикировал, стараясь избежать столкновения, но обнаглевшие птицы всякий раз настигали нас.

Когда один такой голубок едва не зацепил меня крылом, я с ужасом (правда, немного запоздалым) заметил, что за ним тянется тонкая нить, тлеющая на конце, словно запал старинной гранаты.

Вот, оказывается, какие пташки напали на нас! Каждая из них являла собой живой зажигательный снаряд, специально обученный для воздушных диверсий. Не составляло труда догадаться, чья злая вола направляет этих маленьких самоубийц.

Казалось, наша судьба предрешена ? огромному, неповоротливому транспорту никогда не уйти от юрких миноносцев, ? но летун придерживался иной точки зрения и раз за разом уклонялся от атак. Это был поистине высший класс воздушного маневрирования.

Его расчет был прост ? выиграть время, чтобы догоревшие до конца фитили подпалили птичкам перышки. Возможно, так бы оно и случилось, но новая стая летающих брандеров, напавшая сверху, сделала наше положение безнадежным. Огненные бичи стегали со всех сторон.

Я не мог видеть "пуховик", в этот момент находившийся за моей спиной, но явственно ощутил резкий, тревожный запашок. Впервые в жизни мне довелось нюхнуть горящей паутины (тот первый опыт с заградительной сетью не в счет), и я скажу, что это совсем другое, чем горящая шерсть или резина.

Полет, пусть и похожий на езду по американским горкам, сменился неуклонным, быстро ускоряющимся падением. Я мало что видел и еще меньше понимал, но смею предположить, что в эти последние драматические минуты летун пытался решить сразу две задачи ? сбить огонь встречным потоком воздуха и превратить пикирование в планирование.

Похоже, что-то ему и удавалось, но земля приближалась с головокружительной быстротой.

За мгновение до посадки (вернее будет сказать, до падения) летун каким-то невероятным образом извернулся, подгреб под себя жалкие остатки "пуховика", а меня, наоборот, перевернул лицом к небу.

Таким образом, я приземлился на двухслойный амортизатор, спасший меня если и не от смерти, так уж от увечий точно. Летун, осведомленный о важности моего задания, сознательно пожертвовал собой.

Со стыда можно сгореть!

Мой спасатель не шевелился, а его пух, уже было погасший, вновь начал тлеть. Теперь все зависело от моей расторопности.

Узлы, завязанные тенетниками (человеку до таких никогда не додуматься), не поддавались моим усилиям, и пришлось лезть в котомку за кремниевым ножом. При этом я убедился, что ко всем моим проблемам добавилась еще одна ? яйцо вещуна. И как оно только умудрилось обмануть бдительность своего названого родителя?

Но сейчас было не до этого. Освободившись от привязи, я затоптал разгоравшееся пламя и осторожно перевернул летуна на спину. Судя по некоторым приметам, понятным даже дилетанту, его нижние конечности, а может и хребет, были переломаны. Пульс не прощупывался, а о наличии дыхания я судить не мог.

Конечно, меня можно назвать сволочью, подумал я. Но то, что летун погиб, возможно, и к лучшему. Какая судьба ожидала бы его вдали от Ясменя ? искалеченного, лишенного летательного пуха? Вряд ли Рябой отправит вслед за нами спасательную экспедицию. Зато те, кто наслали на нас огненных птиц, наверное, скоро будут здесь.

Я с тревогой оглянулся по сторонам. Летели мы вроде бы над пустошами и зарослями кустарника, а приземлились на лесной прогалине, со всех сторон окруженной зарослями огромных деревьев, благодаря своей мрачной синеватой хвое имевших какой-то траурный вид. Враг должен был появиться откуда-то оттуда, но сейчас под сводами леса не замечалось никакого движения. Эх, если бы я мог слышать!

Внезапно тенетник шевельнулся и открыл глаз, смотревший вдумчиво и спокойно. Затем он заговорил. Читать с раздавленных и перекошенных губ было нелегко, но я все же разобрал обращенный ко мне вопрос:

? Ты цел?

Я кивнул в ответ и осторожно погладил его по голове. Губы летуна вновь шевельнулись, и сквозь череду ничего не значащих звуков (скорее всего, стонов) прорезалось несколько внятных слов:

? Уходи... Быстрее...