Чтение 9–й страницы книги ~Золотая стрела~

- Крыть нечем, - через силу усмехнулся Виктор.

- А вы для них - просто, извините, половая тряпка, которую они выжмут,
вытрут ноги и выбросят, - продолжал боярин Василий.

- Что же делать? - с болью вырвалось у Виктора.

- Положение не столь уж безнадежное, - понизил голос Дубов. - Вы же сами
видите, что упырям, которые в Белой Пуще, не до вас и не до князя
Длиннорукого. Вам нужно повиниться перед вашим дядей и вместе с Беовульфом
и прочими славными рыцарями изгнать отсюда всю эту нечисть.

- Легко сказать, - горестно протянул Виктор.

- Беовульф готов созвать рыцарей, - напористо продолжал Василий, - а Его
Величество уже почти согласен их возглавить если не как военачальник, то
как символ законной власти. А вы должны, находясь здесь, всячески им
способствовать, чтобы по возможности нейтрализовать князя Длиннорукого и
его наемников. Вы согласны?

Виктор молчал. Казалось, он готовится принять самое важное в своей жизни
решение. Точно так же он молчал несколько недель назад, слушая
разглагольствования и посулы князя Длиннорукого.

И тут в тишине Василий явственно расслышал неясный шорох, доносившийся
из-под небольшого диванчика в углу комнаты.

- Что это? - вскрикнул Василий. - Нас подслушивают?!

- Кому тут подслушивать! - оторвался от раздумий Виктор. - Мышка, должно
быть. Или крыса. Дядюшкин кот куда-то пропал, вот они волю и почуяли...

- Вы позволите? - Не дожидаясь позволения, боярин Василий сорвал со стены
"историческую" шпагу, подбежал к дивану и, нагнувшись, несколько раз наугад
несильно ткнул. Раздался дикий визг, и из-под дивана, как ошпаренный,
выскочил Петрович.

- Что это значит?! - тоном, ничего доброго не предвещающим, спросил
Виктор.

- Крупная, однако же, крыса оказалась, - хмыкнул Дубов.

- Снова этот кот проклятый, - заныл бывший Грозный Атаман. - Погнался за
мной, я сюда шмыгнул, а тут вы вошли... - Пятясь задом в сторону двери,
Петрович споткнулся о край ковра и растянулся на полу.

- Вон! - рявкнул Виктор, и Петрович на четвереньках очень быстро покинул
кабинет, отворив двери лбом.

- Вот с кем приходится иметь дело, - вздохнул Виктор, оставшись наедине с
гостем.

- Вы сами выбрали этот путь, Ваше Высочество, - возразил боярин Василий.
- Так что же я могу передать вашему дяде?

- Передайте мои сожаления, что так все вышло, - помолчав ответил Виктор.
- А насчет ваших предложений я должен подумать. Если что, дам знать.

- А теперь, Ваше Высочество, позвольте мне откланяться, - сказал гость.
- Темнеет рано.

- Ну что ж, не смею задерживать, - кивнул Виктор. - Счастливого пути.

- Извините, Ваше Высочество, у меня к вам одна не совсем обычная просьба,
- вспомнил Василий. - Не могли бы вы лично проводить меня до кареты?

- С удовольствием, - несколько удивленно ответил Виктор. - Теофил, где
вы?

- Я здесь, Ваше Высочество, - тут же вошел в кабинет старый слуга. В руке
он держал некое подобие швабры с тряпкой, от которой неприятно пахло. -
Тут наш уважаемый господин Петрович, выходя от Вашего Высочества, немного
обмочился...

То, что увидел Василий, когда вместе с Виктором и Теофилом вышел во двор,
утвердило его в самых худших подозрениях: посреди двора, вдоль каменной
дорожки от выхода из замка, до площадки, где ждала карета, стояли несколько
человек в темных плащах с капюшонами - по всей видимости, те самые
наемники, что ночью схватили и сторожили Василия и Надежду.

Увидев, что боярин Василий выходит из замка в сопровождении самого Виктора,
наемники топтались в нерешительности, и детектив даже успел заметить, как
один из них спрятал в широкий рукав какой-то блестящий металлический
предмет - им вполне мог бы оказаться и нож, и кастет. Сделав вид, что
хочет поправить штанину, Дубов кинул мимолетный взгляд на замок - и в
нескольких окнах увидал Анну Сергеевну, Каширского, Длиннорукого и
Петровича.

Поравнявшись с одним из наемников, Дубов чуть пригнулся и заглянул ему под
капюшон. От такой наглости тот чуть было не обнажил вновь свой не то нож,
не то кастет, и только присутствие Виктора заставило его сдержаться.

Василий же удовлетворительно хмыкнул и поспешил к карете. Все поняв, Виктор
не отставал от него ни на шаг. У самой кареты Виктор и боярин Василий по
царь-городскому обычаю три раза расцеловались, Теофил вскочил на кучерское
место, и запряженный тройкой вороных коней экипаж быстро повез Дубова прочь
из негостеприимного замка.

Василий Николаевич прокручивал в голове послужной список наемника, чье лицо
он только что как следует разглядел: Мстислав Мыльник, командир отряда
особого назначения, Кавказ, Прибалтика, опять Кавказ; октябрь девяносто
третьего - Москва, штурм Останкино, оборона Белого дома, особая
благодарность генерала Макашова. Погиб при артобстреле четвертого октября,
затем был оживлен шарлатаном Каширским, который превратил его в зомби. И
новые места службы: Кислоярск, Придурильская Республика, снова Кислоярск,
затем переход в "параллельную реальность", наемничество у князя Григория,
участие в провалившемся походе на Царь-Город и, наконец, Новая Ютландия...
И всюду кровь, разрушения, насилие, смерть.

***

Иван Покровский и Марфа сушились возле небольшого костерка на опушке
елового перелеска, отделявшего "грядки" от того болота, где произошло
чудесное превращение. Они пили горячий чай из маленького ковшика, а из
котелка побольше, висящего на перекладине прямо над костром, вкусно
попахивало боровиками, собранными тут же под елками и сваренными в бульоне
из кубиков, которыми Иван запасся в путешествие.

- Значит, ты не Иван-царевич? - с некоторым удивлением произнесла Марфа.
Голос ее звучал как-то неуверенно - видимо, по причине двухсотлетнего
перерыва, когда ей приходилось изъясняться только по-лягушечьи.

- Увы, - вздохнул Покровский и помешал варево длинной деревянной ложкой.
- Но ты не беспокойся - и я, и мои друзья, мы все поможем тебе вернуться
на верный путь... - Поняв по взгляду девушки, что сказал что-то не то,
Иван замолк.

- Погоди, Ваня, - удивленно заговорила Марфа, - что значит на верный
путь? Разве твои друзья не говорили тебе, кто я такая?

- Ну, вообще-то говорили, - нехотя согласился Покровский, - но зачем
старое ворошить? Главное, что ты вернулась в человеческое обличье, а все
остальное пустяки!

- A все-таки? - допытывалась девушка.

- Ну, будто бы тебя заколдовали в наказание за... - Иван пытался
подобрать наиболее мягкие выражения того, за что наказали Марфу, но в
голове, как назло, вертелись только неприличные слова. - Ну, в общем, за
нехорошее поведение...

- Чего? - Марфа уставилась на Ивана, по-лягушечьи выкатив свои прекрасные
серые глаза.

- A что, разве это не так?

- Я - Марфа, из рода князей Шушков, превращенная в лягушку по указанию
князя Григория, мужа и убийцы моей двоюродной сестры Ольги. - Все это
Марфа произнесла как-то устало и даже грустно.

- Ух ты! - несколько невпопад изумился Иван. - Как жаль...

- Тебе жаль, что ты освободил из многолетних пут не падшую девицу, а
княжну? - покачала головой Марфа. - Может быть, если бы ты знал, кто я на
самом деле, то не стал бы этого делать?

- Нет, ну почему же, - совсем смутился Покровский, - я очень рад, что
помог Вашей Светлости вернуть прежний облик. Только видишь ли, Марфа,
выходит, что меня просто использовали... Но я не в обиде!

- Как это, использовали? - Марфа с удовольствием отпила глоток чая. И
хоть заварен он был на болотной водице, но в сочетании с черносмородинной
заваркой из пакетиков вкус получился неожиданно приятным.

- Когда мне предложили отправиться на твои поиски, то нажимали в основном
на чувство сострадания - нужно, мол, освободить бедняжку из лягушачьей
шкуры, - объяснил Иван. - A про то, что ты княжна, ни слова. Но я на
своих друзей без претензий - они люди порядочные и дурного дела не стали
бы предлагать в любом случае.

- A что это за друзья такие? - пристально глянула Марфа на Ивана. -
Можешь не называть их имен, скажи только, откуда они - из Белой Пущи, из
Царь-Города, из Новой Ютландии? Или еще откуда?

- Из Кислоярска, - простодушно ответил Покровский. Княжна промолчала, но
ясно было, что это название мало о чем ей говорит. Ну разве что о
Кислоярском царстве. - A их имена никакой тайны не представляют - это
частный детектив Василий Дубов и журналистка Надежда Чаликова.

Марфа кивнула, хотя ни имена, ни род занятий тоже ничего ей не говорили.
Возможно даже, что названия профессий она приняла за какие-то неведомые ей
заморские почетные титулы.

Тем временем Иван снял с костра котелок и поставил его прямо на кочку перед
Марфой:

- Прошу к столу!

Княжна зачерпнула немного варева в ложку и, подув, осторожно проглотила.

- Ну как? - чуть заметно улыбнулся Покровский.

- Бесподобно! - совершенно искренне ответила Марфа. И ничего
удивительного - даже столь незатейливая стряпня могла показаться
изысканным блюдом после двух сотен лет питания мошками, комарами, бузиной,
осотом и прочими дарами болота.

- Как же я не сообразил сразу, - заговорил Покровский, - что здесь
что-то не так. Например, что я должен проводить тебя не куда-нибудь, а