Чтение 9–й страницы книги ~В конце времен~

- А я и не знал, что на сегодняшний праздник были заказаны клоуны! - проговорил посмеивающийся царь, обращаясь к первому советнику. У того перед мысленным взором появился большой мешочек с премией, и он моментально выгнул грудь колесом, самоотверженно объявив о полной и безоговорочной причастности к данному представлению.

- Мне кажется, он пригласил слишком много шутов, ты не находишь? - на ухо царевне прошептал Эрнест. - Похоже, не пожалел средств и собрал их со всего царства!

- Я боюсь, что, кроме клоунов, он почти никого не пригласил, - прошептала в ответ Лилит.

Пришла пора приступать к следующей фазе развлечений. Кащей набрал код на многофункциональном пульте дистанционного управления разбросанными безделушками и нажал на кнопку.

Среди негромких смешков раздался дикий зычный гогот. В зале на миг повисла мертвая тишина, и хохот грянул с удвоенной энергией.

- Ну ты и ржешь, приятель! - по-простецки похвалил сосед графа, из внутреннего кармана костюма которого и доносился истерический гогот. - Да еще и с закрытым ртом! Ты, приятель, не чревовещатель, случаем?

Граф, в отличие от краснеющих из-за безудержного смеха соседей, покрылся холодным потом и стал белее капусты, отдавая похожим на нее зеленоватым оттенком. С перекошенным от ужаса лицом он прижал руку к груди и попытался нащупать в кармане то, что там тайком устроилось и теперь просто умирало от счастья.

В кармане прощупалось что-то плотное, и граф, сильно опасаясь за сохранность собственных пальцев (вдруг Тот, Кто Сидит В Кармане, тяпнет его острыми зубищами?), миллиметр за миллиметром просунул ладонь в карман, пока не нащупал таинственного весельчака. Захватил его кончиками двух пальцев и резко вышвырнул прочь.

С диким хохотом высоко над залом взлетел небольшой вибрирующий мешочек. Гости дружно подняли головы, следя за траекторией его полета. Мешочек пролетел по кривой метров пятнадцать, упал на пол и затих: Кащей дистанционкой отключил рабочий хохочущий механизм.

- Что это было? - как сквозь туман услышал граф вопрос соседа и недоуменно пожал плечами, не желая признаваться в том, что он самолично своровал это хохочущее диво, приняв его за обычный кошелек, оброненный гостем-растяпой.

Царь кивнул, один из официантов мигом подхватил мешочек, положил его на поднос и направился к трону показать самодержцу, что это за штучка. Присутствующие, в большинстве своем отвлекшиеся от ужина, как один следили за передвижением официанта по залу, а когда царь взял мешочек в руки, всеобщее любопытство достигло апогея. Всем было до чертиков любопытно, что же там внутри могло так сильно смеяться?

- Я прямо горю от нетерпения! - сказал один из гостей другому. Тот автоматически согласно кивнул головой, потом присмотрелся, поменялся в лице, вытаращил глаза и сказал:

- Вижу! - и на всякий случай отодвинулся вместе со стулом от говорившего, из костюма которого потек быстро уплотняющийся тяжелый дым ядовито-оранжевого цвета.

Тридцать человек в разных концах зала практически одновременно соскочили со своих мест, отчаянно хлопая себя по костюмам и сильно размахивая руками в попытках прекратить выход дыма.

- Ого! - Кащей, предположивший, что дымить начнут человек пять высокопоставленных гостей, никак не ожидал, что их окажется в шесть раз больше. Из расставленных им дымовых шашек не уворованными остались не больше двух-трех.

И кем уворованными?! Ладно бы разные официанты во время скоростного пробега по коридорам прихватили - им можно, это святое, но толстосумам для чего тонкие позолоченные пластинки? У жадности ладони велики?

Дымораспространители сообразили, что здесь им никто и ничто не в силах помочь, и бросились тушить горящие костюмы, выбежав из зала и кинувшись к большому фонтану перед главным входом во дворец. Тому самому, с окрашенной в синий цвет водой. Разноцветными дымовыми линиями прочертили они свой путь по широкой просторной лестнице и одновременно нырнули в воду. Кащей в который раз нажал на кнопку, и лежавшие на дне фонтана емкости выпустили из себя весь сжатый воздух.

Вода взлетела двадцатиметровым столбом и разлилась по территории, ровно окрасив ее в небесный цвет. Люди так и остались стоять столбом в почти сухом фонтане, заполняя его разноцветным дымом.

- Три зелененьких и тридцать синеньких, - подсчитал Кащей. - Неплохо, неплохо!

Сбежавшиеся к окнам гости шумно и ликующе зааплодировали.

Царь поглядел на ошарашенного советника и зловеще кротким голосом поинтересовался:

- И много у нас еще шуток значится в праздничной программе?

- Много, Ваше Величество! - ответил Логвин, мысленно проклиная того, кто учудил это безобразие: не ровен час, какая сумасшедшая штука не придется царю по душе - конец работе и большому окладу. - Разве это плохо выглядит?

- Не плохо, но неожиданно. В следующий раз предупреждать надо! - Голос царя чуть потеплел, и первый советник облегченно выдохнул: гроза над головой миновала. Вот еще бы найти и придушить того, кто придумал эти шуточки...

- Сюрпризы по-другому не делаются! - широко улыбнувшись, ответил он, предотвращая все-таки опасное для него развитие темы. - А иначе, какие это сюрпризы?

Царь вернулся к изучению мешочка. Развязал веревочку, раскрыл его и заглянул внутрь. Перевернул мешочек вверх дном, и на поднос упала новенькая золотая монета.

- Занимательно, - прокомментировал царь, переворачивая мешочек и бросая монету обратно.

Кащей нажал на кнопку, и мешочек радостно захихикал в царской руке. Царь вздрогнул от неожиданности, чуть не уронив объект исследования на пол. Вернувшаяся на свои места толпа гостей озадаченно притихла.

- Господа! - воскликнул царь, пристально посмотрев на покрывшегося холодным потом первого советника. - Надеюсь, никто из вас, в отличие от нашего молодого и пока еще не очень богатого графа, не доведет кошельки до такого состояния, что они начнут хихикать от счастья при появлении в них хотя бы одной монеты!

Зал невнятно загудел: чего-чего, но этого добра у них было как мусора. Неожиданно, но к счастью для него, ненадолго ставший знаменитостью граф покраснел и нервно вгрызся в куриную ножку.

- Оркестр, легкую музыку! - объявил царь, бросая мешочек на поднос. - Официант, убери это куда-нибудь подальше! Монету оставь себе.

Кащей проводил официанта задумчивым взглядом, недолго подумал и убрал палец с кнопки, взрывающей монету.

"Пускай тратит, - добродушно подумал он, - заслужил".

Ужин подходил к концу, и некоторые пары плавно кружились под лирические оркестровые мелодии, когда официанты разнесли десерт и разлили по бокалам вино совместного с Кащеем заграничного производства.

Через несколько минут общий разговорный фон подвыпивших гостей плавно съехал со взрослых интонаций на подростковые и детские голоса.

Эрнест и Лилит веселились вовсю, слушая детский лепет взрослых дяденек и тетенек, успокоившись после того, как размечтавшийся о премии первый советник взял всю вину за происходящее на себя. Сам Логвин тем не менее уже сомневался в том, что правильно поступил, подписавшись под забавными шуточками анонимного автора. Количество "пострадавших" резко возросло, и если завтра их голоса не станут такими, как раньше, то этот вечер окажется не только праздничным, но и в какой-то мере поминальным.

Он внимательно изучал лица присутствующих, намереваясь отыскать истинного приколиста, который просто обязан быть здесь, чтобы наслаждаться происходящим. А иначе для чего он устроил это шоу?

И когда Логвин увидел Кащея, тихонько посмеивающегося над происходящим, то сразу сообразил, что именно этот выспрашивавший про сундук человек и является организатором происходящего безобразия: слишком уверенно он себя чувствовал и после каждой новой шутки наблюдал за гостями с изрядной долей иронии.

Но это были мелочи. Главное, что он знал про сундук, точнее, что он знал про ключ к сундуку и мог его открыть. Человек, подобравшийся к великой тайне, разгадать которую пытались тысячи умов! Его нельзя упускать из виду! Никак нельзя!

Советник с трудом сдерживался, чтобы не наброситься на Кащея и не арестовать его прямо в зале. Всё-таки тем самым он омрачил бы праздник сотням гостей, и в первую очередь царевне с царевичем, а также царю - что само по себе потянет на смертную казнь. Он вышел из-за стола и подозвал одного из агентов.

- Видишь человека в черном плаще с подмигивающим черепом?

- Вижу!

- Узнай, где остановился, с кем едет, от кого и куда? Наблюдайте за ним и докладывайте обо всех его встречах и поездках! Куда ходил, на что смотрел, что спрашивал, что ел, в конце концов! И не дай бог, вы его упустите - я с вас живых шкуру спущу! Приказ ясен? Вопросы есть?

- Яснее некуда! Вопросов нет! - козырнул агент. - Я могу идти?

- Какое - идти?! - возмутился советник. - Бежать!!! - Агент исчез.

Логвин крепко задумался: зачем искателю сундука потребовалось устраивать сегодняшнее шоу? Ради веселья - кто в такое поверит в нынешнее время, когда интриган на интригане сидит и интриганом погоняет? Или же ему стало что-то известно о сундуке?

"Неужели, - промелькнула ужасающая мысль, - сундук находится у нас во дворце, и слуги Змейго Рыныча рыскают по коридорам и тайникам, пока он отвлекает гостей и охрану от того, чем они должны заниматься?! Не может быть!"

Логвин подозвал стражника и приказал удвоить охрану коридоров. Тот козырнул и исчез так же быстро, как и агент: промедление в исполнении приказов первого советника было смерти подобно.

"Что хранится в этом несчастном сундуке? - размышлял Логвин. - Что обладает способностью бросить целый мир к ногам одного человека?"

Это требовалось выяснить побыстрее, и он надеялся, что узнает тайну первым: если сундук на самом деле находится здесь, он найдет его раньше остальных. Если нет... только бы не пришлось скитаться по белу свету! "Нет, только не это! - сердито подумал он. - Должность пропадет, другого примут, а я снова в постылую неизвестность? Нет уж, теперь он от меня не уйдет, за ним будут следить все агенты до единого! Он приведет меня к сундуку!"

Логвин вернулся за праздничный стол и снова посмотрел на Кащея. Тот оживленно беседовал с друзьями, о чем-то увлеченно рассказывая и жестикулируя руками. Веселящаяся троица время от времени смеялась, каждый говорил что-то свое, изредка перебивал собеседников и отчаянно спорил в иные моменты.

На стол перед первым советником поставили графин с вином, но он, подозревая, что общее изменение тембра голоса связано с заморским напитком, пить его категорически отказался. Вместо этого он глубоко погрузился в толщу пессимистичных и злодейских мыслей. Среди огромной толпы Логвин оказался единственным человеком, которого общее веселье никак не радовало, а заставляло мрачнеть всё сильнее и сильнее.

Агент на миг нарисовался в дверях и дал знак советнику, показывая, что подготовительные планы выполнены. Тот немедленно подошел к выходу:

- Рассказывай!

- Его на самом деле зовут Змейго Рыныч, рядом с ним сидит царевич Доминик и советник Ларриан...

- Коллега по цеху, - задумчиво пробормотал Логвин. - Что дальше?

- Их карету нашли, - продолжил агент, - современная модель, с усиленными пробивными свойствами, радикально радиальными линиями, колеса расширенные, ремни безопасности...

- Технические подробности меня мало волнуют, - нетерпеливо прервал его первый советник, - я не собираюсь ее покупать!

- По моему приказу механики прикрепили к днищу кареты тонкий, но прочный лежак, с которого можно будет вести наблюдения и слушать беседы пассажиров.

- Доведешь дело до конца - считай, что премия лежит у тебя в кармане!

Барон молча показывал свой жетон охраннику у стоянки. Уже пятому, потому что первые четыре при виде его яркой прически храбро и стремительно удалились куда подальше. Охранник отворил калитку, барон быстрым шагом подошел ксвоей карете, проКащлялся, тщетно надеясь на возвращение привычного голоса, и сурово приказал:

- Едем к парикмахеру! Быстрее!!!

Ответной реакции он не дождался: отдыхавший возничий и не подумал отзываться на неизвестный тонюсенький голосок. Слуги сидели в карете и в отсутствие хозяина азартно играли в домино, с такой силой хлопая по складному столику, что карета покачивалась от ударов. Дребезжали стекла, а изнутри доносились азартные вопли игроков.

- Я кому сказал! - барон повысил голос, и зевнувший кучер, не глядя на источник звука, недоумевающе произнес:

- Что это такое тут пищит? - Барон сердито зарычал.

- И здесь крысы завелись, - недовольно отозвались из кареты. - Дожили - на территории дворца крысы водятся. Позорище!

Кучера заело любопытство. Он решил посмотреть на источник писка (судя по звукам, рычал хомячок-переросток) и лениво повернул голову. Увидел гневно взиравшего на него барона с диким гребнем на голове, испуганно вскрикнул и слетел с облучка в противоположную от барона сторону.

Едва ли не лопающийся от злости хозяин рывком отворил дверцу кареты, и увидевшие его слуги застыли с занесенными над столом костяшками домино.

Наступила мертвая тишина.

Костяшки одна за другой посыпались из их ладоней на пол с громким стуком.

- Вы чем занимаетесь?! - пропищал барон. - Сегодня домино, завтра карты, а послезавтра меня проиграете и предадите?

Испуганные слуги таращились на хозяина, не решаясь спросить, какая муха его укусила и насколько это опасно для организма в целом и для волос в особенности. Последнее было и так понятно: волосы просто вставать дыбом и частично исчезать по собственной воле не будут.

- Живо по местам! - скомандовал барон, слуги спешно выпрыгнули из кареты и вытянулись в струнку. - Я покажу этому парикмахеру, как издеваться над моей внешностью! Опозорить меня перед самыми знатными людьми нескольких царств - это смертельное оскорбление! Сотру в порошок!!!

- В бараний рог? - осмелился поправить его слуга.

- И в него тоже! - мстительно зыркнул глазищами барон. - Ох, Господи, если бы ты только знал, насколько это мелко и всепрощающе - свернуть в бараний... - он оборвал себя на полуслове и рявкнул: - Вперед, чего стоим, кого ждем?!

- Кучера нет...

- Ты будешь кучером! - барон ткнул пальцем в говорившего.

- А как же Оскар?

- Сбежал - туда ему и дорога! Он уволен. Поехали, поехали! - прорычал барон, готовый своими руками придушить любого, кто позволит себе хотя бы намек на улыбку насчет его прически. Слуги оказались не лыком шиты - сказывался длительный опыт работы с этим вандалом - и подставлять свои шеи ради садистских наклонностей барона не желали. Сбежавший кучер остался далеко за бортом и мог уже не возвращаться домой. Подобного для себя слуги всё-таки не желали: несмотря на жестокие порядки, царившие в родовом замке барона, пахать с утра до вечера на его полях в качестве наказания было еще хуже, чем попасть под его же горячую руку.

Карета рванула с места, слуги с мрачными лицами застыли на подножках, охранники подняли полосатый шлагбаум на веревочке, пропустили спешащий экипаж и, уже тихо посмеиваясь над видом барона, снова опустили.

Барон нащупал и сорвал с головы тонкие проволоки, удерживающие его волосы в вертикальном положении, с непрекращавшимся рычанием бросил их на пол и позволил себе немного удовольствия потопать по ним ногами. После чего встал на колени и схватился за сиденье, на котором обычно сидел. Оно приподнялось, открывая запрятанный внутри тайник с оружием. Четыре арбалета, сорок стрел, десять метательных ножей, три кинжала, один меч и кольчуга, способная выдержать попадание арбалетной стрелы с двадцати шагов.

Спускать издевательство над своей персоной он никому не собирался и теперь с особой тщательностью обдумывал, что именно сделает с наглым парикмахером, превратившим его в Главное Посмешище Вечера. Даже царь, и тот не сумел скрыть своего изумления и последующего веселья от увиденного. Хорошо еще, что поблизости за тем же столом не оказалось женщин - их кавалеры надавали бы ему за такой вид как нечего делать. Заикой станешь, увидев в темном углу подобного типа. А тонкий голос, совершенно не соответствующий габаритам барона, и вовсе заставит подумать столкнувшихся с ним людей, что он не барон, а жуткий демон.

Кучер погонял лошадей, не сворачивая с главной дороги, не уступая пути и едва ли не давя тех, кто не в добрый для себя час вздумал перейти им путь. Пешеходы разбегались в стороны, встречные экипажи прижимались к краю дороги, и в воздухе то и дело слышалось взаимное приветствие:

- Куда несешься, слепой, что ли?!

Барон спешно надел на себя кольчугу и упорно пытался зарядить арбалет. Упругая тетива не желала натягиваться: сил от нервной дрожи в руках барону явно недоставало. Заочно угрожая парикмахеру самыми тяжкими смертными карами, которые он мог экспромтом придумать, барон распалялся всё больше и больше. Он уже сомневался в том, что имеющееся в наличии оружие будет способно полностью утолить нарастающую жажду мести. Слишком это просто - застрелить парикмахера из арбалета или зарезать его ножом. Издевательства, которые в полной мере пришлось испытать на собственной шку... голове, требовали изощренной мести. И барон опасался, что хитроумного парикмахера к тому времени придушит кто-нибудь еще: не может быть такого, чтобы он издевался только над ним одним!

"Надо торопиться, пока конкуренты не опередили! - повторял одну и туже мысль барон. - Главное - покарать его первым! И только первым!!!"

Карета дважды повернула, выезжая на знакомую и уже полупустую площадь.

"А ведь он знал, он знал! - лихорадочно соображал барон, поглядывая на заходящее солнце и недовольных горожан, мрачно взиравших на спешившую карету. - Он меня предупредил, он издевался, он всё заранее придумал! Не дай бог, он успел уехать, подстригун-переросток, или его все же прибили до меня, я его парикмахерскую по камешкам разнесу! Я ему... я его... я устрою ему праздник, я ему... я его кузькиной матери покажу!!!"

Карета остановилась около парикмахерской, барон выскочил с мечом в одной руке и арбалетом в другой.

Заходящее солнце светило точно в окно, но зловредный парикмахер в нем не просматривался ни живым, ни мертвым.

С устрашающим писклявым ревом барон протаранил входную дверь, с одного удара сломав крохотный замок, и вбежал в рабочий кабинет. И скорее увидел, чем услышал, что парикмахер сидит в кресле и крепко спит: храп стоял такой, хоть святых выноси. Всклокоченные волосы виднелись над креслом, на столе стояла ополовиненная и прикрытая листком бумаги бутыль с желтоватой жидкостью. В воздухе стоял густой запах от нескольких одеколонов.

- Вставай, изувер, твой час пробил!!! - рявкнул барон, но на голос никто не откликнулся. Только голодная кошка, решившая, что где-то здесь пищит большая упитанная мышка, вскочила на окно с той стороны и вопросительно мяукнула.

Барон взмахнул мечом и с размаху ударил парикмахера по голове, намереваясь скосить большую часть волос. Но волосы прилипли к мечу и повисли на нем бесформенным комком, а опешивший барон обнаружил, что под волосами находится обычное сучковатое полено, от которого в сторону прислоненного к шкафу шеста ведет привязанная к сучку тонкая нитка. Полено покачнулось и свалилось на пол, нитка натянулась и дернула за шест, на вершине которого висел тяжелый груз.

Груз упал с еще большим грохотом, чем полено. Привязанная к нему веревка натянулась, и сдернутые с места вешалки, заранее поставленные Кащеем, повалились на пол, основательно баррикадируя подступы к выходу и захлопывая своим весом входную дверь.

Со стола свалилась бутыль, желтая жидкость разлилась по полу и быстро испарилась. А что-то там, в кресле, невзирая на произведенный шум, до сих пор уверенно и раскатисто храпело.

Барон подскочил к креслу, рывком его развернул и увидел, что храпит не свернувшийся калачиком парикмахер, а какой-то маленький мешочек.

Подняв его к самым глазам и пытаясь рассмотреть поближе, ошалевший из-за одновременного перемещения и падения кучи предметов барон не успел ничего сделать, только закрыть глаза, как мешочек затрепетал в его руках, завибрировал, затрясся и взорвался облаком зеленой краски.

Испуганный барон отскочил к стене, по-прежнему держа остатки мешочка, и в этот момент кто-то положил ему руку на плечо.

- А-а-а-а-а-а-а!!! - вдохновенно прокричал барон, и кошка за окном синхронно отозвалась в ответном и протяжном вое. Мгновенно вспомнив о том, что дверь надежно закрыта и никого рядом быть не может, он почувствовал, что волосы теперь уже сами по себе, без чьей-либо помощи и поддержки, встают дыбом.

Он резко обернулся, позвоночник хрустнул от резкого движения, и увидел свисавшую с широкой полки руку. Она шевелила пальцами, словно старалась нащупать его, схватить и задушить.

Барон ударил мечом и пробил полку. Рука отвалилась и упала, продолжая шевелить пальцами и крайне самостоятельно передвигаться по полу. Волосы у барона встали дыбом даже на бровях. Рука, перебирая пальцами, проворно уползла под стол с зеркалом.

- Что здесь происходит?! - просипел барон охрипшим голосом.

В шкафу кто-то тихо хихикнул, барон привычно вздрогнул и, не мешкая, выстрелил по нему из арбалета.

- Попался, который издевался! - дрожащим голосом возликовал он. Дверца шкафа с жутким скрипом приотворилась, и оттуда вывалился скелет, упавший на пол и разлетевшийся костяшками по всей комнате.

Барон так же привычно вскрикнул - с улицы не менее привычно отозвались уже три кошки, вскочившие на подоконник и всматривающиеся в темноту парикмахерской в поисках издающего писк мыша: солнце почти зашло за горизонт, и небо темнело прямо на глазах.

Череп подкатился к ногам барона, и в наступающей темноте ярким светом загорелись его глазницы. Барон увидел, что на потолке, куда светили глаза, появились числа. Сначала девятка, затем восьмерка, потом семерка, после шестерка, следом пятерка, за ней четверка, вдогонку тройка, промелькнула двойка, предпоследней единица, и завершил счет ноль.

Барон моргнул, череп раскрыл челюсть и с низким объемным гулом дохнул длинной струей огня. Превратившаяся в газ летучая жидкость из бутыли полыхнула над его головой.

Вышибло стекла, сдуло кошек и запахло паленым.

Барон пригнулся к полу, схватился за голову и обнаружил, что волос у него на голове больше нет. Никаких. Только крохотная горстка, моментально осыпавшаяся под его руками.

Из-под стола выкарабкалась и поползла в его сторону упрямая рука. Нервы барона не выдержали, и он, спотыкаясь и разбрасывая вешалки, кое-как протиснулся в приоткрытую дверь, выбежал на улицу.

Слуги и свидетели взрыва дружно таращились на поднимающееся к небесам облако черного дыма, а при виде враз облысевшего и позеленевшего хозяина вообще потеряли дар речи.

Барон взлетел по выдвижным ступенькам в карету, хлопнул дверцей так, что потрескались стекла, и прокричал кучеру:

- Гони домой, ноги моей здесь больше не будет!

- Чего не бу... - не сразу догадался кучер. - А-а-а! Понял! Ннннооо, пошла!

Карета рванула с места и скрылась за углом. Поднятые клубы пыли медленно осели на булыжную мостовую.

В гостинице было прохладно и тихо. Пустые коридоры освещались развешенными через каждые десять метров фонариками со свечками, и молодому консьержу приходилось в начале каждого часа совершать обход по этажам и заменять догоревшие свечи на новые. Расплавленный воск складывался в специальную сумку и шел на переплавку здесь же в гостинице: владелец считал, что лучше сэкономить на переработке, чем постоянно покупать новые свечи. За счет этого в коридорах было постоянно светло, и никому из полуночников не приходилось шарахаться по ним в полной темноте.

Консьерж совершил обход по второму этажу и теперь отдыхал до начала следующего часа: ровно в два часа ночи предстоит заменить свечи на третьем этаже.

Еще одна хитрость со свечами состояла в том, что владелец гостиницы с их помощью контролировал работу персонала - за ночь должно было сгореть определенное количество свечей. И если огарков было меньше положенного, это означало, что рабочий персонал не выполнял положенную работу, а самым наглым образом спал на рабочем месте.

Зазвенели колокольчики на входной двери, консьерж перевел взгляд с головоломки, которую пытался решить, на вошедших. Три человека в серых плащах и шляпах подошли к столику, предварительно внимательно осмотрев помещение. Консьерж наметанным взглядом определил, что перед ним не простые смертные, встал и вытянулся в струну.

- Вольно, гражданский! - вместо приветствия сказал агент, доставая из кармана книжечку из натуральной кожи, на которой был вытеснен сверкающий золотой краской герб страны и надпись "тайный отдел". - Я гляжу, ты не лыком шит, сразу видишь, кто явился?

- Стараемся! - отчеканил консьерж. - Чем могу быть полезен?

- Как всегда, нам нужны обычные статистические данные о прибывших и убывших. Не считаешь ли кого недобрым человеком, который скрывается от чужих властей, опасаясь расплаты за свои смертные грехи? Не видел ли кого подозрительного сегодня? Говори!

- Были тут одни... в смысле, двое были! - консьерж пододвинул к себе колокольчик для вызова персонала, колокольчик тихо дзынькнул. - Вошли, спрятав головы под капюшоны, чтобы их никто не видел, заплатили - руки были в перчатках - и быстро поднялись наверх, предупредив, чтобы их никто не беспокоил. У меня такое чувство, что это не люди.

- А кто?

- Не знаю, но я увидел кусочек их кожи, между рукавом и перчаткой, она была зеленая!

Агенты переглянулись.

- Это не страшно, - объявили они, - во дворце, строго между нами, сегодня полным-полно синеньких дымящихся гостей. Что уставился, как баран на новые ворота? Не веришь?

- Верю-верю-верю! - испуганно затараторил консьерж. - А откуда они взялись?

- Это секретная информация! - отрезал агент. - Кроме того, мы пришли не на допрос! Точнее, не на наш допрос. Ты понимаешь?

- Еще как!

- Тогда скажи нам, в каком номере остановился царевич Доминик и кто его попутчики?

Консьерж перелистнул огромный разлинованный лист не менее огромной тетради, провел указательным пальцем по строчкам, отыскал нужную графу и прочитал:

- Царевич Доминик, советник Ларриан и путешественник Змейго Рыныч.

- Это такой человек в плаще с подмигивающей черепушкой? - уточнили агенты.

- Здесь не написано, - стушевался консьерж. - Я сам лично его не видел, он заселился не в мою смену.

Агенты нахмурились.

- Это сильное упущение с вашей стороны, - сурово сказал один из них. - Слушай мой приказ, юноша: с сегодняшнего дня напротив имени каждого постояльца записывать его особые приметы. Одежда, цвет волос, цвет глаз и так далее. Это крайне необходимо теперь, когда на дорогах лютуют разбойники, и по этим записям можно будет узнать, где какой путник останавливался в последний раз!

- Будет сделано!

- Отлично! А теперь скажи нам, в каком номере остановился путешественник Змейго Рыныч, и сиди себе ни о чем не беспокойся. Намек ясен?

- Что бы ни случилось - не обращать внимания! - с готовностью выпалил консьерж.

- Правильно соображаешь - далеко пойдешь! - прокомментировали агенты. - Вот тебе золотой в качестве премиальных.. Сам понимаешь: молчание - золото! Итак, какой у него номер?

- Сто девятнадцатый.

- Молодец, сиди читай!

Консьерж занялся любимой головоломкой, троица в серых костюмах поднялась по центральной лестнице на второй этаж.

- Входим тихо, как к себе домой, - объявил главный. - Делаем вид, что разбираем вещи - запомните, что в каком порядке лежит, и ни в коем случае не пытайтесь оставить всё так, как было! Мы должны запугать их так, чтобы они решили бежать отсюда куда глаза глядят!

- Они будут жаловаться, уровень-то у них приличный, - возразил второй агент. - Сложно сделать так, чтобы не вспыхнул международный скандал.

- Этим займутся другие, - троица остановилась около названного консьержем номера, главный вставил в замочную скважину запасной ключ из гостиничного резерва и повернул его два раза. - Не забывайте: переворачиваем номер вверх дном тихо и аккуратно, несмотря на то, что в гостинице никого нет.

- Хватит говорить банальности! - не выдержал второй.