Чтение 9–й страницы книги ~Шатун~

- А откуда он обо мне знает? - удивился Искар. - Ты, что ли, наболтал лишку?

- Туча по всему городу чесал языком. Шатун-де у нас объявился и увел своего шатуненка.

На постоялом дворе в эту пору было многолюдно. Сгрудились тут и мелкие купчики, завершившие под вечер торг, и городские стражники, дождавшиеся ночной смены. Ор под низким потолком стоял невыносимый. Искару не хотелось толкаться среди разгоряченных брагой людей, но Осташ чувствовал себя здесь как рыба в воде. Весело огрызнувшись на вздумавшего ему перечить коробейника, он освободил место за столом и для себя, и для Искара. Судя по всему, Осташа на постоялом дворе знали как исправного плательщика. Не успел Искар глазом моргнуть, как перед ним водрузили блюдо со свининой, а в глиняную кружку потекла душистая медовая брага. Городские стражники косились на молодого хазара и его спутника недружелюбно, но в перепалку не вступали. О мелких торговцах и говорить нечего - эти, похоже, просто побаивались наглого пришельца.

- Чего твой ган от меня хочет?

Осташ со старанием почесал затылок, словно у него от этого чесания должно было прибавиться ума.

- Сколько ни пытался вызнать, ничего не выходит. Сорока, гад вилявый, только носом крутит да улыбается сладенько. Мы тебя с зимы ищем. Я тебе даром, что ли, мигал, когда мы встретились во дворе детинца, а ты, вместо того чтобы пройти мимо, полез обниматься.

- Откуда мне знать, почему ты моргаешь?! - возмутился Искар. - Может, тебе соринка попала в глаз или от радости решил уронить слезу.

- Да уж конечно, залился слезами, тебя увидев, - хмыкнул Осташ. - Так за каким лешим тебя занесло в детинец?

- Вызвался проводить в город женщину, чтобы ее бродяги не обидели.

- Не умеешь ты врать, братан, - засмеялся Осташ. - А от меня зря таишься. Кому тебе еще довериться, как не мне.

Искар не был уверен, что Осташу можно довериться, и даже не потому, что сомневался в его умении хранить тайны, просто не хотел втягивать родовича в дела сомнительные и по своим последствиям просто страшные. Если бы речь шла только о людях - тогда другое дело, но беда была в том, что слишком много нечисти резвилось вокруг Искара, и не простодушному отроку с ними тягаться. Впрочем, Осташ на поверку оказался не таким уж простодушным, как прежде думал о нем Искар, и, кажется, без помощи братана успел ввязаться в дела, от которых ему следовало держаться подальше.

- Не для чужих ушей этот разговор. - Искар кивнул на многочисленных посетителей постоялого двора. - Оставим его для другого раза.

- Если ты такой скрытный, - сказал Осташ, поднимаясь из-за стола, - то пойдем в места более укромные, где чужих ушей меньше.

На утихомирившийся город уже падала теплая летняя ночь. Искар с удовольствием вдохнул полной грудью свежий воздух. Небо над головой светилось мириадами светляков, призывая доверчивых людей окунуться в свою бездонную глубину. Искар, однако, не числил себя среди доверчивых и боялся темных омутов. Манят они человека своей таинственной сутью, а потом вдруг смыкаются над головой, отрезая дорогу обратно, в привычный с детства мир.

- Мне в детинце одного человека повидать нужно. Зовут его Брехом. Меня к нему послал Рогволд.

- Это к Бреху-то?! - удивился Осташ. - Не советую тебе, Искар, с ним связываться. Он один из самых преданных псов Горазда. Кабы не Брех с Глуздом и Синягой, то не видать бы гану града Берестеня как своих ушей.

- А Рада пошла на встречу к этому Глузду, - расстроился Искар.

- Слышал я, что Рогволд без ума в голове живет, но не подозревал, что до такой степени, - разочарованно протянул Осташ. - Нашел с кем водиться. А женщина эта, помяни мое слово, вилявая. А ты зачем сунулся к Рогволду, есть и поумнее его боготуры.

- Звал меня к себе Торуса, что сел ныне в Листянином городце, но я отказался. А к Рогволду я случайно пристал и скоро уйду от него, у меня своих дел по горло.

- Прежде чем уходить от боготура, ты ему скажи, что хазар Осташ поможет ему взять город, но взамен пусть Рогволд мне отдаст Злату.

- Не отдаст он Злату за простолюдина! - возмутился Искар. - Выбрось ты из головы эти мысли, до добра они тебя не доведут.

- А у тебя отсохнет язык, коли поможешь чуток братану? - в свою очередь разозлился Осташ. - В первый раз прошу тебя помочь в серьезном деле, а ты заладил одно - не отдаст, не отдаст. Это сегодня я хазар, а завтра, может, в боготуры выйду.

- А еще через год станешь Великим князем, - усмехнулся Искар. - Когда это смерды выходили в боготуры? Стал хазаром, так им и оставайся. А то ганш ему подавай! Совсем ума лишился отрок.

- Был отрок, да весь вышел, - возразил Осташ. - А что до боготурства, то его, случалось, жаловали простолюдинам, за заслуги перед Велесом и его волхвами.

- Несешь невесть что. - Искар плюнул в сердцах. - Какие такие заслуги у тебя перед Велесом и его волхвами?

- А вот верну Берестень под руку Великого князя Всеволода, он и замолвит за меня словечко перед волхвами.

- Не тешь себя бреднями, баранья голова, - махнул рукой Искар. - Выбирай место по росту, чтобы не упасть с большой высоты.

- Так поможешь или нет? - рассердился не на шутку Осташ.

- Я тебя сколько раз выручал из беды? - напомнил Искар. - Ты ведь сызмала не искал броду. Кто тебя доставал из омута? Кто тебя тянул из болота? А кто вытаскивал из волчьей ямы?

- Нашел что вспомнить! - возмутился Осташ. - Не утонул я в том болоте и не пропал в той яме.

- Не своим умом не пропал, а моими стараниями.

- Вот и расстарайся для братана еще разок, а я в долгу не останусь. Даром, что ли, ты сын Шатуна, тебе духи в случае нужды помогут.

Хотел было Искар изругать Осташа последними словами и бросить здесь же, посреди городской улицы, но, пораскинув мозгами, передумал. Осташа он знал с малых лет, и, если тому втемяшится что-то в голову, никакие увещевания его не остановят. Будет сучить ногами, пока не уткнется в коровью лепешку. Вы посмотрите, куда его понесло! Подавай ему боготурство и княжескую дочь в жены! Такое если и можно выпросить, то только у бога. А Искар не бог, он всего лишь сын Шатуна и никаких сверхчеловеческих возможностей в себе не чувствует. Последнее, кстати, его нисколько не огорчает.

В отличие от Осташа, он не лезет в боготуры, великих столов ему не надо, а чужих жен и подавно.

- Видел я твою ганшу. Ничего особенного.

- Много ты в женщинах понимаешь, - обиделся Осташ.

- Да побольше тебя. Насмотрелся на них в Макошиной обители.

- А как ты там оказался?

- Шалопуги меня ранили. А боярин Драгутин туда отвез.

- Занесло тебя, братан! Сам боярин Драгутин у него в добрых знакомцах! А у того боярина золота и серебра больше, чем у кагана Битюса и Ицхака Жучина.

- Так уж и больше? - не поверил Искар.

- Первый в землях даджанов боярин и воевода, - стоял на своем Осташ. - Ган Митус всякий раз, как боярина Драгутина поминает, змеей шипит и слюной брызгает. Так это Драгутин тебя к Рогволду приставил?

- С чего ты взял? Говорю же, к боготуру пристал случайно.

- Не хочешь братану сказать правду - не надо, но со Златой помоги. Ты и в Макошину обитель вхож, и с боярином Драгутином знаком, а мне в такой малости не хочешь помочь, и ведь из одной посудины столько лет щи хлебали.

Вот орясина тупоголовая! Искар даже покраснел от возмущения. Говори ему, не говори, все равно не поверит, что Искар, по сути, никуда не вхож, а из Макошина городца едва унес ноги.

- Чем, по-твоему, я могу тебе помочь? - спросил обиженного братана Искар.

- Поговори с ганом Гораздом и вызнай, для чего ты ему понадобился, а уж потом мы будем решать, как действовать.

Вступать в переговоры с ганом Искару не хотелось. Да и догадывался он уже, о чем его будет спрашивать Горазд. Непонятно только, откуда хазарский ган узнал о Листяниных схронах. Видимо, земля действительно полнится слухами, а эти слухи разжигают людскую жадность. Гану Горазду тоже захотелось нечистого золота давно умершего колдуна. Искар не собирается помогать хазарскому гану в поисках, но поговорить можно. Тем более если братан просит. И навязался же на Искарову голову вечный выдумщик Осташ, как будто ему своих забот мало.

В детинце уже готовились поднимать мост, но ночных гуляк впустили без помех. Видимо, Осташ был не из последних в дружине гана, а может быть, все дело в Искаре и желании гана Горазда повидаться с отроком. Во всяком случае, не успели Искар с Осташем появиться во дворе детинца, как вокруг них закрутился юркий человечишка с птичьим носом. Человека звали Сорокой, и Искару он не понравился с первого взгляда. Сразу видно - хитрован и доносчик.

- Ган Горазд взглянуть на тебя желает, отрок, - зачастил Сорока.

Видимо, для придания солидности ганскому приглашению за Искаром увязалось трое рослых хазар. Искар недобро косился на бараньи шапки, но в пререкания с хазарами вступать не стал. Несмотря на позднее время, во дворе детинца было многолюдно. Искар искал глазами Раду, но среди суетившихся по хозяйству женщин ее не было. Не исключено, что Рогволдову лазутчицу уже скрутили Гораздовы псы, но не исключено и другое, если взять в расчет слова Осташа, - вилявая женка пьет сейчас меды с хазарами и обсуждает с ними, как погубить доверчивого боготура.

Ган Горазд встретил гостя по-простому: чиниться не стал, поднес здравную чарку и указал место за столом. Сопровождавшие Искара хазары остались за порогом, а к гану допущены были вместе с Искаром только Осташ и Сорока. Окинув хозяина взглядом, Искар пришел к выводу, что ган человек сильный. Такой не только своего не отдаст, но и чужое отхватит без раздумий. Где уж несмышленому Осташу тягаться с таким из-за женщины. Ган был плечист, а под тонкой рубахой бугрились мышцы. Лицо у Горазда властное, а глаза смотрели на вошедших строго и требовательно.

- Дошло до меня, отрок, что ты служишь боготуру Рогволду, - хмуро бросил Горазд.

- Пока не служу, но если плату положит боготур хорошую, то можно подумать.

- А что за женка пришла с тобой?

- Простолюдинка, - пожал плечами Искар. - Подрядила меня за плату, чтобы проводил ее до города и помог вернуться назад. Бродяг ныне много развелось, кого угодно могут обидеть.

- Скрытный ты человек, Искар, - усмехнулся Горазд, - но вины за тобой я пока не вижу. Ты про Листянины схроны слышал что-нибудь?

- Слышал я, что Листяна на свои схроны наложил заклятие и чужому они не откроются.

- Даже сыну Шатуна? - спросил с усмешкой Горазд. - Ты ведь со своим отцом недавно виделся?

- Было дело, - не стал скрывать Искар. - Сначала он личины менял, а потом и вовсе сгинул, словно его и не было.

- А место, где находятся Листянины схроны, он тебе указал?

- Сказал, что колдунья укажет.

- Выходит, обманул тебя Шатун?

- Не знаю. Старуху я одну встретил, Горелухой ее зовут. Она обещала меня к Листяниным схронам проводить. Велела ждать ее в разрушенном городце, который принадлежал раньше колдуну. Но там сейчас сидит боготур Торуса. Его мечники вздумали меня ловить, еле ноги унес. Если бы не боготур, я бы уже добрался до Листяниных схронов.

Ган Горазд, похоже, поверил в рассказ Искара. Забегал по горнице, обстукивая половицы желтыми сапожками. Да и было от чего забегать. В схронах Листяны золота и серебра несчитано. А прилипчивая жадность сгубила уже не одну душу и увела в места, которых все страшатся. И что за тяга, в самом деле, у людей к золотым цацкам? Живешь в достатке, сыт и пьян, так скажи богам спасибо, не путайся с нечистью, храни душу от пакости, так ведь нет - обязательно надо в грязи измараться. Искара золото не манило, и более всего он хотел сейчас вернуться в родное сельцо, под Данборов кров, где излишков не было, но и с голоду никто не пух.

- Ты считаешь, что путь к схронам колдуна начинается из городца, занятого Торусой? - спросил Горазд, останавливаясь напротив сидящего у стола Искара.

- Наверное. Только колдунья к городцу не подойдет, пока там сидит Велесов ведун. Не хочет нечистая связываться с боготуром.

- А ты уверен, что она тебя не обманывает?

- Так ведь ей Шатун приказал отдать мне Слово, которое в схронах спрятано.

- А зачем тебе это Слово?

- Чтобы освободить мать из Страны Забвения. Таков у нас был уговор с Шатуном.

- А золото? - напружинился Горазд.

- Всего золота нам не унести, - влез в чужой разговор расторопный Осташ. - В тех местах разбойников и бродяг несчитано. Пришибут - и дело к стороне. Вот я и говорю братану: надо пристать к сильному человеку. Который и Торусу прогонит из городца, и от бродяг защитит.

- Легко сказать, - возмутился Сорока. - Избыть боготура, засевшего в городце. Это сколько усилий же понадобится!

- Так ведь недаром же, - пожал плечами Осташ. - Мы с братаном люди не без понятия и всегда готовы поделиться. Десятины нам хватит за глаза, а остальное твоим будет, ган Горазд.

- Не лопнешь от десятины?! - проворчал Сорока. - Вот ведь жадность человеческая!

- Чья бы корова мычала, - не остался в долгу Осташ.

Искара слегка удивило вмешательство Осташа, но спорить с ним он не стал. В конце концов, делить золото Листяны еще рано и разговор идет пока что о пустом. Искару не золото было нужно, а Слово, и ради него он готов был сговариваться хоть с кем, пусть даже и с хазарским ганом.

- А если доберемся до Листяниных схронов - ты сумеешь снять заклятие? - спросил Горазд.

- Думаю, что это заклятие само падет, когда сын Шатуна ступит на порог схрона.

ГЛАВА 14
ЖЕНКА РАДА

Ган Горазд, отпустив отроков, Сороку оставил. Было что обсудить и над чем вместе подумать. Горазду от рассказа шатуненка даже жарко стало. Ган припал к кубку с вином и осушил его с жадностью. Пролившиеся из кубка красные капли расплылись по белому полотну рубахи, но он этого даже не заметил. А Сорока поежился - плохая примета. Князь Твердислав вот так же пил красное вино - если не из этого кубка, то из похожего. И уже схоронили Твердислава. Хорошо, если душа его все-таки нашла дорогу в Страну Света. Тризну по князю справили знатную.

- Не врет шатуненок? - обернулся Горазд к приказному.

- Непохоже. На вид отрок простодушный.

- Не верю я в простодушных оборотней.

- Так ведь он не Шатун, а только сын Шатуна. Вырос Искар в семье простой, далекой от княжьих и ганских хитростей. Вряд ли он мог нам так складно наврать.

- Его братан Осташ врет еще складнее, - усмехнулся Горазд.

- Про шатуненка нам не Осташ рассказал, а Туча, - напомнил Сорока. - Торуса-то ведь не зря под себя городец подгреб, когда слух по нашим землям пошел о Шатуне.

Раскинув умом, Горазд пришел к выводу, что приказный в своих догадках прав. И боярин Драгутин, и боготур Торуса знают о Листяниных схронах. Ган сам слышал разговор божьих ближников, состоявшийся в этом тереме еще зимой. Тогда Горазду показалось, что боярин сочувствует Торусе и склоняет волхвов к поддержке расторопного боготура. Но если в этом деле замешан даджан, то гану трудно будет противостоять ему в одиночку. Торуса, это еще куда ни шло, но за боярином Драгутином стоят очень мощные силы.

- Разве что у Ицхака попросить помощи? - осторожно заикнулся Сорока.

- А почему не у гана Митуса? - насмешливо прищурился Горазд.

- С ганом Митусом я бы связываться не стал. Зачем занятого и важного человека втягивать в сомнительное дело? А потом, всем известно, что ган Митус делиться не любит.

- А Ицхак Жучин любит?

- С Ицхаком ты на равных, ган, - возразил Сорока. - В случае нужды можешь потребовать долю силой.

Спорить с Сорокой ган не стал по той простой причине, что и сам думал сходно. В смутном деле Ицхак помощник более надежный, чем все прочие. Если бы речь только о людях шла, то тут сила гана Митуса пришлась бы в самый раз, но на нечистых не пойдешь с обнаженным мечом. А славянские боги вряд ли станут помогать Горазду, жертвуй им или не жертвуй. У Ицхака есть свой бог, и хоть он пришлый в славянских землях, но, по словам самого же Жучина, - всемогущий. Вот пусть он свое могущество и явит в борьбе с нечистой силой. И если дело обернется удачей, то ган Горазд готов ему жертвы приносить до конца своих дней.

Жучин словно ждал Горазда, во всяком случае, его раннему приходу не удивился. Даже женщину прятать не стал. Та лежала нагой на ложе и на вошедшего гана глянула равнодушно, словно не муж пред ней в силе и славе, а докучливый служка, которого по мелкой надобности занесло в хозяйскую ложницу. Женщина была в теле. Горазду она понравилась с первого взгляда. Разглядывал он ее с пристрастием и не скрывал своего любопытства, но вогнать в смущение так и не сумел. Смотрели они друг на друга так долго, что Жучин не выдержал и захохотал.

- Жениться тебе надо, Ицхак, - вздохнул ган Горазд. - А то срамные женки в любви ненадежны.

- Зато дело знают, - спокойно сказал Жучин и, обернувшись к женщине, добавил: - Вставай, Рада, твое тело мешает гану Горазду приступить к серьезному разговору.

- А почему ты решил, что разговор будет серьезным?

- Боготур Рогволд, по совету Торусы, решил выманить тебя из Берестеня и извести в лесных дебрях. Затем и шатуненка к тебе прислали.

Ган Горазд побурел от обиды и гнева, рука его сама потянулась к кинжалу, висевшему у пояса. Не знал он только, на кого гнев обрушить: то ли на улыбающуюся женщину, то ли на отрока, который весь прошлый вечер морочил ему голову.

- Нет, - возразил Ицхак. - Отрок здесь, похоже, ни при чем, его используют как слепого кутенка.

- Значит, рассказы о Шатуне - это выдумка?

- Рассказы о Шатуне - чистая правда, - возразила успевшая одеться Рада. - Я сама была в том сельце и все вызнала в точности. Был Шатун - и недавно был, и двадцать лет назад. Искар от него рожден, во всяком случае, так утверждают все его односельчане.

- Но не Рогволд же мне готовит волчью яму? - пожал плечами Горазд. - Для этого он слишком глуп.

- Зато боярин Драгутин умен, - возразила Рада. - Поумнее вас с Ицхаком будет.

- А даджан здесь при чем? - пожал плечами ган Горазд.

- Я своими глазами видела шатуненка в его возке на лесной дороге. К сожалению, дело у меня не сладилось. Двенадцать шалопуг были порублены, а мы с Гаюном едва успели скрыться от боярской длани.

- Как же вы такой большой ватажкой не сумели с одним человеком справиться? - насмешливо спросил Горазд. - Поскупилась ты, видно, женка, на хороших рубак.

- Люди были опытные и неоднократно в деле проверенные. Ты Драгутина не знаешь, ган. Жуткий человек, а может, и бес.

- А зачем Драгутину понадобился шатуненок?

- За тем же, за чем и тебе, - отрезала Рада. - Чтобы до Листяниных схронов добраться. Ему нужно Слово.

- Что еще за Слово?

- Не знаю, - вильнула глазами в сторону женщина. - Говорят, будто с его помощью можно управлять не только людьми, но и богами.

По лицу Ицхака было видно, что он сомневается. Во всяком случае, слушал Жучин Раду с кривой усмешкой на устах. Горазд ждал, что Ицхак выскажет свои сомнения вслух, но тот помалкивал.

- Убить шатуненка, и делу конец, - предложил Горазд.

- А как мы тогда доберемся до Листяниных схронов? - возмутилась Рада.

- Так, может, и схронов никаких нет, а все эти разговоры ведутся с подачи боярина Драгутина.

- Слухи о Листяне Колдуне и его золоте не один десяток лет гуляют по округе, - напомнила Рада. - Я знаю людей, которые видели Листяну собственными глазами.

- Шатуненка трогать не будем, - спокойно сказал Ицхак. - Только через него мы сможем вызнать замыслы Драгутина. Если Рада права, то боярин Искара вниманием не оставит.

- Шатуненка убить невозможно, - твердо сказала Рада. - Он все равно воскреснет, пусть и под другой личиной.

- В этом у нас еще будет возможность убедиться, но позже, - усмехнулся Жучин.

- Тебе все смешки, Ицхак, - вспыхнула Рада, - а того не понимаешь, что затеял ты ссору не с людьми. Нам противостоят славянские боги, призвавшие себе на помощь нечистую силу.

Похоже, спор у Рады с Ицхаком был давним, а потому Жучин никак не отозвался на ее слова. Горазд же призадумался. Не то чтобы страх его взял, но уж больно дело выходило скользкое. Золото - это, конечно, хорошо, но угодить в места, далекие от Страны Света, гану не хотелось. Горазд рассчитывал прожить на этой земле жизнь долгую и счастливую, а потом с достоинством отправиться в мир иной, чтобы и там занять подобающее гану почетное место.

- Если мы будем без конца оглядываться на славянских богов и нечистую силу, то, чего доброго, проморгаем ловких людишек, которые посмеются над нашим легковерием, - сказал Жучин. - Нечисть не устоит против истинного Бога, а что до славянских богов, то это всего лишь деревянные идолы, и силы за ними нет вовсе.

Рада на слова Жучина только фыркнула презрительно. А что таилось в этом презрении, ган так и не понял. Сам же Горазд не поверил Жучину. Срамить чужих богов, конечно, можно, если за твоей спиной есть бог посильнее, но это у Ицхака есть, а Горазду приходится полагаться только на помощь щуров, которым не устоять против богов. Да и вряд ли щуры станут помогать Горазду в делах, неугодных славянским богам, поскольку именно эти боги правят страной Вырай. Правда, ган против воли славянских богов идти не собирался - ему нужны были только схроны Листяны и хранящиеся там сокровища. А что касается Слова, то прежде следует посмотреть, какая от него польза лично Горазду. Конечно, будет совсем неплохо, если он из трехсотенного гана превратится в темника20, но тысячу хазар под свою руку он способен собрать и без помощи Слова.

- Шатуненок говорит, что ход к Листяниным схронам начинается из Торусова городца, - сказал Горазд. - Весь вопрос в том, как подобраться к этому городцу.

- И ты ему веришь? - спросил Ицхак.

- Без нашей помощи он до схронов не доберется, на его пути обосновался боготур.

- Тогда ему прямая выгода договориться с Торусой, а не с тобой, - возразил Ицхак.

- Я не исключаю, что за шатуненком стоят силы, которым с Велесовым ближником не по пути. Я имею в виду Шатуна и колдунью.

- Не нравится мне это, - нахмурился Ицхак. - Не могу понять, откуда взялся этот Шатун и каковы его цели.

- Оборотень пришел с нечистой стороны, - пояснила Рада. - Может, это сам Листяна Колдун и есть. И пришел он за Словом, чтобы вернуть себе власть над краем.

- А кто ему мешал взять Слово раньше, двадцать лет тому назад? Тут одно из двух: либо этот оборотень не Листяна Колдун, либо никакого Шатуна не было и нет.

- Я же своими ушами все слышала! - возмутилась Рада.

- Своими ушами ты слышала пересказы напуганных смердов, которых обвели вокруг пальца ловкие люди.

- По-твоему, и прежде не было Шатунов на этих землях? - насмешливо спросила Рада. - Тот же Листяна был оборотнем, я это точно знаю!

- О пустом спорим, - махнул рукой Жучин. - Не суть важно, кем был Листяна Колдун. Наша с тобой цель, ган, - избыть боготура Рогволда. Я дал слово кагану. Да и свой счет у меня имеется к боготуру. Торуса вот тоже очень не вовремя обосновался в Листянином городце. Мимо этого городца не проскочишь незамеченным даже ночью. А значит, под контролем ведунов находятся пути к Новгороду и в глубь радимичских земель.

Ган Горазд слушал Жучина с большим вниманием. И с удовольствием отметил,, что его личные враги и кагану в тягость. Очень может быть, что Рогволд не такой уж глупец, как о нем думают. И трясет он купцов-хабибу не своей волей. Как бы ни был своеволен боготур, но выходить из воли Велесовых волхвов он не стал бы. Горазд вдруг понял, что разговоры о близкой распре меж хазарскими ганами и городскими князьями не были пустой болтовней. Приезд в Берестень гана Митуса и Ицхака Жучина далеко не случаен - это последняя разведка перед решающим сражением. У гана даже холодок пробежал по спине. И не страхом был вызван этот холодок, а предчувствием решительного поворота в своей судьбе. Ган Горазд, быть может, не совсем по собственному желанию, но оказался на острие занесенного каганом копья. Место опасное, но выгодное, с которого можно взлететь очень высоко, а можно потерять все вместе с жизнью. Не исключено, что если бы все зависело только от него, ган Горазд не стал бы столь опрометчиво рисковать, но, к несчастью, а может быть, и к счастью, у него уже не было выбора.

- Да, - кивнул головой Жучин, глядя прямо в глаза гану Горазду. - Твоих услуг каган не забудет. Это не мои, это его слова.

- Каган Битюс может на меня положиться, - твердо сказал ган. - И да поможет нам твой бог, Ицхак.

ГЛАВА 15
ЧУЖАЯ ИГРА

Для Торусы приезд в его городец боярина Драгутина и боготура Вузлева явился полной неожиданностью. Впопыхах он даже не успел определиться: приятная это для него неожиданность или нет. Привык он уже здесь на отшибе к полной самостоятельности и сейчас опасался, как бы расторопный даджан не навесил ему хомут на шею. Успокаивало Торусу то обстоятельство, что приехал Драгутин не один, а в сопровождении боготура Вузлева, который был в близком родстве с кудесником Сновидом. А это означало, что боярин Драгутин договорился уже обо всем с Велесовыми волхвами и действует с их согласия. О чем договорились Даджбоговы и Велесовы ближники, Торуса не знал, но рассчитывал выяснить это у Вузлева, с которым дружил с детства.

Боярин Драгутин оглядел городец со всех сторон и, если по лицу судить, осмотром остался доволен. Торуса же результатами своих усилий просто гордился. Никто не сможет упрекнуть его в том, что взятые у Макошиных ближних деньги он растратил попусту. Еще недавно полуразрушенный городец являл собой крепкий орешек с весьма неприятной для шаловливых людишек начинкой в виде дружины из сорока мечников. А дружину свою Торуса подбирал с умом, и случайных людей в ней не было.