Чтение 9–й страницы книги ~Основатели~

планете, которая была вынуждена импортировать металлы.

Пиренн поднял голову и мигнул.

- Перестаньте! - буркнул он.

- Что?

- Перестаньте подбрасывать эту дурацкую монету. Прекратите это...
пожалуйста.

- А-а-а, это... - Хардин поймал монету и опустил ее обратно в карман.
- Я бы хотел знать, когда вы освободитесь. Дело в том, что мне необходимо
вернуться на заседание Совета до того, как начнут голосование по проекту
нового водопровода.

Вздохнув, Пиренн отодвинул в сторону бумаги.

- Я готов. Но только, пожалуйста, не донимайте меня снова этими
городскими проблемами. Вы вполне можете решать их сами. Все свое время я
посвящаю Энциклопедии.

- А новости вы слушаете? - флегматично осведомился Хардин.

- Какие новости?

- Те самые, которые два часа назад были переданы по ультраволновой
связи Термина. Императорский наместник в префектуре Анакреона провозгласил
себя королем.

- Да? Ну и что?

- А то, - ответил Сэлвор, - что от внутренних районов Империи мы
теперь отрезаны. Мы предполагали подобное развитие событий, но от этого
нам не легче. Через Анакреон проходит единственный торговый путь, который
связывает нас с Сантэнни, Вегой и самим Трантором. Откуда мы теперь будем
получать металлы? Мы уже полгода испытываем нехватку стали и алюминия, а
теперь поставки вообще прекратятся; какие бы то ни было грузы мы сможем
получать лишь в том случае, если на то будет милостивое разрешение короля
Анакреона.

Пиренн нетерпеливо побарабанил пальцами по столу.

- Так и действуйте через него.

- А как? Ведь вы знаете, Пиренн, что согласно Хартии,
регламентирующей деятельность нашего Фонда Основателей, вся власть на
Термине принадлежит Совету попечителей комитета по делам Энциклопедии. Я
же, как мэр города Термина, обладаю властью, дающей мне право только
высморкаться или, скажем, чихнуть, если вы решите аннулировать приказ,
дающий мне некоторые полномочия. Так что подобные вопросы должен решать
ваш Совет и вы лично. От имени города, процветание которого зависит от
регулярности поставок из центральных областей Галактики, я прошу вас
назначить экстренное заседание...

- Подождите! Не надо предвыборных речей. Вам ведь хорошо известно,
что Совет попечителей отнюдь не препятствовал созданию муниципальных
органов правления на Термине. Население быстро растет, и мы понимаем
необходимость таких органов; кроме того, увеличивается число людей,
работающих в отраслях, непосредственно не связанных с выпуском
Энциклопедии. Но, тем не менее, наипервейшей и основной целью Фонда
остается издание всеобъемлющей Галактической Энциклопедии. Термин - это
государственное научное учреждение, Хардин. И мы не собираемся вмешиваться
в местную политику.

- "Местную политику!" Да поймите же, Пиренн, клянусь большим пальцем
левой ноги Императора, сейчас дело идет о жизни и смерти! Ведь Термин не
может самостоятельно обеспечивать существование на нем машинной
цивилизации. На нем попросту нет металлов, и вы это прекрасно знаете. Ни
железа, ни меди, ни алюминия - вообще ничего. А как вы думаете, что
случится с вашей Энциклопедией, если мы чем-нибудь не угодим королю
Анакреона?

- Вы забываете, что Термин подчиняется лишь непосредственно
Императору. Мы не являемся частью префектуры Анакреона, как и какой-либо
другой. Запомните это! Термин - часть личных владений Императора, так что
никто не посмеет нас тронуть. Империя вполне способна защитить свои
владения.

- Тогда почему же она позволила Анакреону обрести независимость? Да и
не ему одному! Не менее двадцати самых удаленных от центра префектур
Галактики уже действуют по собственному усмотрению. Честно говоря, я
весьма сомневаюсь, что Империя в состоянии защитить нас.

- Ерунда! Не все ли равно - императорские наместники или короли? С
помощью несложных политических интриг Империя всегда справлялась с ними -
просто соответствующие люди слегка потянут за неизвестные нам тайные
ниточки, и все станет на свои места. Восстания губернаторов случались и
раньше, даже Императоров не раз заставляли отрекаться от престола или
убивали. Но все это практически не отражалось на Империи в целом. Так что
выбросьте все из головы. Это не наше дело. Мы - ученые, и наша основная
забота - Энциклопедия... Да, чуть не забыл!

- В чем дело?

- Разберитесь с этой вашей газетенкой! - ответил Пиренн довольно зло.

- Вы имеете в виду "Городскую газету"? Она не принадлежит мне. У нее
есть частные владельцы. А что, собственно, случилось?

- Эта газета уже несколько недель призывает, чтобы пятидесятилетний
юбилей образования Фонда был отмечен всеобщим праздником и какими-то
нелепыми торжествами.

- А что в этом плохого? Через три месяца радиевые часы откроют Первое
Хранилище. Я бы охарактеризовал это событие, как весьма выдающееся. Вы не
согласны с этим?

- Но к чему тут это идиотское поклонение, Хардин? Первым Хранилищем
занимается только совет попечителей. А я, как вы знаете, являюсь
представителем Императора на Термине, и обладаю всей полнотой власти.

По выражению лица Хардина легко было предположить, что он медленно
считает в уме до десяти. Наконец он мрачно произнес:

- Кстати, о вашем статусе представителя Императора - у меня есть для
вас еще одно сообщение.

- Опять связанное с Анакреоном? - Пиренн раздраженно сжал губы.

- Да. К нам направляется чрезвычайный посланник с Анакреона. Он будет
здесь через две недели.

- Посланник? С Анакреона? Направляется сюда? - некоторое время Пиренн
молчал, переваривая услышанное. - А зачем?

Хардин поднялся и придвинул кресло к столу.

- Догадайтесь.

И без всяких церемоний хлопнул дверью.

Его высочество Энсельма Родрика Сэлвор Хардин встретил на космодроме
со всеми церемониями, полагающимися при таком событии государственной
важности. Титул "его высочество" сам по себе указывал благородство
происхождения. К тому же Родрик являлся субпрефектом Плуамы, чрезвычайным
посланником его величества короля Анакреонского и имел еще множество
всяких титулов.

Натянуто улыбнувшись, субпрефект с поклоном извлек свой бластер из
кобуры и протянул его Хардину рукояткой вперед. В ответ Сэлвор также
передал гостю бластер, который специально одолжил для этого случая. Оба
таким образом продемонстрировали чувства дружбы и доброй воли, и хотя
Хардин обратил внимание на явную выпуклость у плеча посланника, он
благоразумно сделал вид, что не заметил этого.

В окружении целой свиты приличествующих случаю менее важных персон
они уселись в наземную машину. Торжественный кортеж медленно двинулся к
площади Энциклопедии. По пути народ приветствовал их с достаточным
энтузиазмом.

С благодушным безразличием воина и аристократа Энсельм Родрик
принимал приветствия.

- Этот город и есть весь ваш мир? - осведомился Родрик у Хардина.

Хардин повысил голос, чтобы перекрыть шум толпы:

- Наш мир молод, ваше превосходительство. За нашу короткую историю
нас редко навещали представители высшей аристократии. Поэтому ваше
прибытие и вызвало такой энтузиазм.

Видимо, представитель "высшей аристократии" не почувствовал иронии.

- Ваш город основан всего пятьдесят лет назад? Да у вас тут полно
неосвоенных земель, мэр. Вам никогда не приходило в голову основать на них
поместья?

- Не вижу в этом необходимости. Здесь у нас все централизовано - это
необходимо для организации работ по изданию Энциклопедии. Возможно, когда
наше население увеличится...

- Удивительный мир! У вас нет крестьянства?

"Ясно, как день, - подумал Сэлвор, - что его превосходительство
довольно неумело пытается прозондировать почву".

- У нас нет ни крестьянства, ни аристократии, - небрежно бросил он.

Родрик удивленно приподнял брови:

- А ваш правитель, с которым я должен встретиться?

- Вы имеете в виду доктора Пиренна? Он - председатель Совета
попечителей и личный представитель Императора.

- Доктор? У него, что, нет других титулов? Ученый? И он считается
выше гражданской власти?

- Разумеется, - дружелюбно ответил Хардин. - Здесь все ученые, в
большей или меньшей степени. И вообще, мы скорее не мир, а научное
учреждение, которое подчиняется непосредственно Императору.

На последней фразе Сэлвор сделал небольшое ударение, и это немного
смутило субпрефекта. Во всяком случае, он хранил задумчивое молчание на
протяжении всего оставшегося пути до площади Энциклопедии.

Хардин испытал немалое удовлетворение, заметив, что Пиренн и Родрик,
встретившие друг друга громкими изъявлениями взаимной дружбы и уважения,