Чтение 9–й страницы книги ~Лаки Старр и океаны Венеры~

- Ладно, я вам скажу, только я не могу говорить громко. Это опасно.

Он зашептал, и Лаки склонил к нему голову. Люди, торопливо входившие
и выходившие, не обращали на них внимания.

Слова Тернера полились торопливо, будто он был рад, что может
избавиться от них. Он сказал:

- Стены купола двойные. Каждая сделана из транзита - это самый
прочный силиконовый пластик, известный науке. Его поддерживают силовые
лучи. Стены могут выдержать невероятное давление. Они совершенно
нерастворимы. Они не разъедаются кислотой. Никакая форма жизни не может
удержаться на них. Они не изменят свой химический состав ни под каким
воздействием. Между двумя стенами сжатая двуокись углерода. Она должна
поглотить ударную волну, если наружная стена не выдержит, и, конечно,
внутренняя стена сама по себе достаточно прочна, чтобы удержать воду. И
наконец весь город разделен на отсеки, так что в случае бреши будет
затоплена лишь небольшая его часть.

- Весьма сложная система, - сказал Лаки.

- Слишком сложная, - горько заметил Тернер. - Землетрясение, вернее,
венеротрясение, может расколоть купол надвое, больше ничто ему не
повредит. А в этой части планеты не бывает венеротрясений. - Он
остановился, чтобы зажечь еще одну сигарету. Руки его дрожали. - Больше
того, каждый квадратный фут купола снабжен датчиками, которые постоянно
измеряют влажность между стенами. Малейшая течь - и стрелки на
инструментах тут же подпрыгнут. Даже если течь невидимая,
микроскопическая. И тут же зазвенят звонки, заревут сирены. И все
закричат: "Берегись воды!"

Он криво усмехнулся.

- Берегись воды! Какая насмешка! Я на этой работе десять лет, и за
все время инструменты ожили пять раз. В каждом случае ремонт занял менее
часа. В пораженную часть купола направляли насос, откачивали воду, затем
оплавляли транзит, добавляя заплату из этого же вещества, и давали ему
остыть. После чего купол становился еще прочнее. Берегись воды! У нас
никогда не было даже серьезной течи.

- Лаки сказал:

- Я понял. Теперь переходите к делу.

- Дело в излишней самоуверенности, мистер Старр. Мы отгородили
опасный сектор, но насколько прочна перегородка? Мы всегда считали, что
внешняя стена поддастся постепенно, образует небольшую щель. Вода будет
просачиваться, и мы всегда знали, что у нас будет достаточно времени,
чтобы ликвидировать течь. Никто и не подумал, что можно просто распахнуть
шлюз. Вода ворвется, как стальной прут, со скоростью мили в секунду. Она
ударит в промежуточную перегородку, как идущий на полной скорости
космический корабль.

- Вы хотите сказать, что перегородка не выдержит?

- Я хочу сказать, что никто не занимался этой проблемой. Никто не
рассчитывал напряжения - до последнего часа. Я сделал это, просто чтобы
занять время. У меня был с собой компьютер. Он у меня всегда с собой.
Поэтому я ввел несколько допущений и принялся за работу.

- Перегородка не выдержит?

- Я не могу сказать определенно. Не знаю, насколько верны мои
допущения, но думаю, она не выдержит. Нет, не выдержит. Что же нам делать?
Если перегородка не выдержит, Афродита погибла. Весь город. Вы, и я, и еще
четверть миллиона людей. Все. Все эти толпы, которые так возбуждены
предстоящим зрелищем, все они обречены, как только тот человек потянет за
рычаг.

Лаки с ужасом смотрел на него.

- И давно вы это знаете?

- С полчаса. Но что я могу сделать? Нельзя надеть подводные костюмы
на четверть миллиона человек! Я собирался поговорить с Моррисом, может,
спасти наиболее ценных людей или женщин и детей. Не знаю, как выбирать
тех, кого нужно спасать, но, может, что-то еще можно сделать. А вы как
думаете?

- Не знаю.

Инженер, терзаясь, продолжал:

- Я подумал, может, самому надеть костюм и убраться отсюда. Вообще
выбраться из города. Сейчас охрана на шлюзах не так внимательна.

Лаки попятился от дрожащего инженера, глаза его сузились.

- Великая Галактика! Я был слеп!

Он повернулся и выбежал из комнаты, мозг его был захвачен отчаянной
мыслью.

6. СЛИШКОМ ПОЗДНО!

У Бигмена в суматохе закружилась голова. Он упрямо держался за
бесконечно перемещавшимся Моррисом и переходил от одной группы к другой,
слушая разговоры, которых по большей части не понимал из-за своего
незнания Венеры.

Моррис действовал безостановочно. Каждую минуту новый человек, новый
доклад, новое решение. Прошло всего двадцать минут, как Бигмен убежал за
ним, а уже с десяток планов был обсужден и отвергнут.

Человек, только что вернувшийся из опасного сектора, отдуваясь,
говорил:

- На него удалось послать направленный луч, мы до него добрались. Он
сидит, сжимая рычаг в руке. Сейчас мы передаем голос его жены, сначала по
радио, потом по общественной системе, а затем через громкоговоритель. Не
думаю, чтобы он слышал. Во всяком случае он не двигается.

Бигмен прикусил губу. Что бы сделал на его месте Лаки? Первое, что
пришло в голову Бигмену, это подобраться к тому человеку - его имя Поппноу
- и пристрелить. Но эта же мысль приходила и другим и была отвергнута.
Человек с рычагом заперся изнутри, а помещения, из которых контролировался
купол, были сконструированы очень прочно и предохранялись от вмешательства
снаружи. Каждый вход снабжен системой сигнализации, которая питается
изнутри. Теперь эта предосторожность действовала в обратном направлении -
она увеличивала опасность для Афродиты, а не уменьшала ее.

При первом же сигнале, при первом же звонке, Бигмен был в этом
уверен, рычаг дернется и венерианский океан ворвется в Афродиту. Не стоило
рисковать, пока эвакуация полностью не завершилась.

Кто-то предложил использовать отравленный газ, но Моррис покачал
головой без объяснений. Бигмен решил, что знает, о чем подумал венерианин.
Человек с рычагом не болен, не сошел с ума, не злобен от природы; он
находится под контролем. Значит, существуют два противника. Человек с
рычагом сам по себе может ослабеть от газа так, что физически будет не в
состоянии дернуть за рычаг, но до этого его слабость отразится в мозгу, и
тот, кто его контролирует, приведет в действие свое оружие до того, как
его мышцы выйдут из строя.

- Чего они ждут? - негромко простонал Моррис, а пот ручейками стекал
по его щекам. - Если бы можно было направить на него атомную пушку.

Бигмен знал, почему и это невозможно. Атомная пушка потребует такой
энергии, что уничтожит весь купол, то есть навлечет ту же опасность,
против которой они борются.

Он подумал: "Где же Лаки?" А вслух сказал:

- Если нельзя добраться до этого парня, то как насчет приборов?

- Что вы имеете в виду? - спросил Моррис.

- Отключить энергию. Ведь она нужна, чтобы управлять рычагом.

- Хорошая мысль, Бигмен. Но у каждого шлюза автономный источник
энергии, расположенный в нем самом.

- А его нельзя отключить снаружи?

- Как? Он там внутри, и каждый квадратный фут защищен тревожной
сигнализацией.

Бигмен взглянул вверх, как будто мысленно видел нависший над ними
могучий океан. Он сказал:

- Это герметически закрытый город, как на Марсе. У нас воздух
накачивают. А у вас?

Моррис поднес ко лбу платок и медленно вытер его. Он смотрел на
маленького марсианина.

- Вентиляционные трубопроводы?

- Да. Ведь один такой должен быть внутри шлюза?

- Конечно.

- А нет ли в нем такого места, где бы можно было перерезать проволоку
или вообще что-нибудь сделать?

- Минутку. Если просунуть в трубопровод микробомбу, вместо ядовитого
газа...

- Этого недостаточно, - нетерпеливо сказал Бигмен. - Пошлите
человека. Ведь в подводном городе большие трубопроводы. Пройдет через них
человек?

- Для этого они недостаточно велики, - сказал Моррис.

Бигмен болезненно сглотнул. Следующее заявление ему дорого стоило.

- Я не так велик, как остальные. Может, пройду.

И Моррис, глядя сверху вниз широко раскрытыми глазами на маленького
марсианина, сказал:

- Венера! Вы сможете! Сможете! Идемте со мной!

Казалось, в Афродите не спит ни один человек. Возле транзитовой
перегородки, отделявшей от города опасный сектор, все улицы были забиты
людьми. Пришлось натянуть цепи, за которыми беспокойно переминались
полицейские со станнерами.

Лаки, выбежавший из штаба, занимавшегося ликвидацией опасного
положения, был остановлен цепью. На него обрушились сотни впечатлений.