Чтение 9–й страницы книги ~Лед и пламя~

ссадинах и потеках грязи. Ливень хлестал ее.

Рыдание неба обрушилось на Сима. Струи дождя залили глаза, ручейки
побежали вниз по спине, и он тоже готов был рыдать.

Лайт упала и осталась лежать. Она с трудом дышала, ее била дрожь.

Он поднял ее, поставил на ноги.

- Беги, Лайт, прошу тебя, беги!

- Оставь меня, Сим. Ступай, живей! - Она чуть не захлебнулась дождем.
Всюду была вода. - Не трудись впустую. Беги без меня.

Он стоял, скованный холодом и бессилием, мысли его иссякали, огонек
надежды готов был угаснуть. Кругом только мрак, холодные плети падающей
воды и отчаяние...

- Тогда пойдем, - сказал он. - Будем идти и отдыхать.

Они пошли медленно, не торопясь, будто дети на прогулке. Овраг перед
ними до краев заполнился потоком, и вода с торопливым бурлящим звуком
устремилась к горизонту.

Сим что-то крикнул. Увлекая за собой Лайт, он опять побежал.

- Новое русло! - Он показал рукой. - Каждый день дождь прокладывает
новое русло. За мной, Лайт!

Он наклонился над водой и нырнул, не выпуская руки Лайт.

Поток нес их, как щепки. Они силились держать головы над водой, чтобы
не захлебнуться. Берега быстро убегали назад. С бешеной силой стискивая
пальцы Лайт, Сим чувствовал, как стремнина бросает и кружит его, видел,
как сверкают молнии в высоте, и в душе его родилась новая исступленная
надежда. Бежать дальше нельзя - что ж, тогда вода поработает на них!

Бурная хватка новой недолговечной реки колотила Сима и Лайт о камня,
распарывала плечи, сдирала кожу с ног.

- Сюда! - Голос Сима перекрыл раскат грома.

Лихорадочно загребая рукой, он поплыл к противоположной стороне
оврага. Гора, на которой лежит корабль, прямо перед ними. Нельзя
допустить, чтобы их пронесло мимо. Они упорно сражались с неистовой
влагой, я их прибило к нужному берегу. Сим подпрыгнул, поймал руками
нависший камень, ногами стиснул Лайт и медленно подтянулся вверх.

Гроза прекратилась так же быстро, как началась. Молнии потухли. Дождь
перестал. Тучи растаяли и растворились в небе. Ветер еще пошептал и смолк.

- Корабль! - Лайт лежала на земле. - Корабль, Сим. Это та самая гора.

А к ним уже подкрадывалась стужа. Смертная стужа.

Борясь с изнеможением, они побрели вверх по склону. Холод лизал их
тело, ядом проникал в артерии, сковывая конечности.

Впереди в ореоле блеска лежал свежеомытый корабль. Это было как сон.
Сим не мог поверить, что до него так близко... Двести ярдов. Сто семьдесят
ярдов.

Землю стал обволакивать лед. Они скользили и без конца падали. Река
позади них превратилась в твердую бело-голубую холодную змею. Твердыми
дробинками откуда-то прилетело несколько замешкавшихся капель Дойдя.

Сим всем телом привалился к обшивке корабля. Он чувствовал, трогал
его! Слух уловил судорожное всхлипывание Лайт. Металл, корабль - вот он,
вот он! Сколько еще человек касались его за много долгих дней? Он и Лайт
дошли до цели!

Вдруг, словно в них просочился ночной воздух, по его жилам разлился
холод.

А где же вход?

Ты бежишь, ты плывешь, ты чуть не тонешь. Клянешь все на свете,
обливаешься потом, напрягаешь последние силы, и вот, наконец, добрался до
горы, поднялся на нее, стучишь кулаками по металлу, кричишь от радости
и... И не можешь найти входа.

Так, надо взять себя в руки. "Медленно, однако не слишком медленно, -
сказал он себе, - обойди кругом весь корабль". Его испытующие пальцы
скользили по металлу, настолько холодному, что влажная кожа грозила
примерзнуть к обшивке. Теперь вдоль противоположной стены... Лайт шла
рядом с ним. Студеные длани мороза сжимались все крепче.

Вход.

Металл. Холодный, неподатливый. Узкая щель по краю люка. Отбросив
осторожность. Сим принялся колотить по нему. Холод пронизывал до костей.
Пальцы онемели, глазные яблоки начали коченеть. Он колотил то здесь, то
там и кричал металлической дверце:

- Откройся! Отмойся!

На минуту Сим потерял равновесие. Что-то подалось под его рукой...
Щ_е_л_ч_о_к_!

Шумно вздохнул воздушный шлюз. Шурша металлом по резиновой прокладке,
дверца мягко отворилась и ушла во мрак.

Сим увидел, как Лайт метнулась вперед, рывком поднесла руки к горлу и
нырнула в тесную, полную света кабину. Не помня себя, он шагнул следом за
ней.

Люк воздушного шлюза закрылся, отрезая путь назад.

Он задыхался. Сердце билось все медленнее, будто хотело остановиться.

Они были заточены внутри корабля. Судорожно ловя ртом воздух, Сим
упал на колени.

Тот самый корабль, к которому он пришел за спасением, теперь тормозил
биение его сердца, омрачал сознание, чем-то отравлял его. С каким-то
смутным, угасающим чувством томительного страха Сим понял, что умирает.

Чернота...

Словно в тумане Сим ощущал, как идет время, как сознание силится
принудить сердце биться быстрей, быстрей... И заставить глаза видеть ясно.
Но сок жизни медленно протекал по усмиренным сосудам, и он слышал тягучий
ритм пульса - тук... пауза, тук... пауза, тук...

Он не мог шевельнуть ни рукой, ни ногой, даже пальцем. Требовалось
неимоверное усилие, чтобы поднять каменный груз век. И совсем невозможно
повернуть голову, взглянуть на лежащую рядом Лайт.

Словно вдалеке слышалось ее неровное дыхание. Так раненая птица
шуршит сухими, смятыми перьями. Хотя Лайт была совсем близко и он угадывал
ее тепло, казалось, их разделяет непомерная даль.

"Я остываю! - думал он. - Уж не смерть ли это? Вялое течение крови,
тихое биение сердца, холод во всем теле, тягучий ход мысли..."

Глядя на потолок корабля, он пытался разгадать это сложное сплетение
трубок и приспособлений. Постепенно в мозгу рождалось представление о том,
как устроен корабль, как он действует. В каком-то медленном прозрении он
постигал смысл предметов, на которые переходил его взгляд. Не сразу. Не
сразу.

Вот этот прибор с белой поблескивающей шкалой.

Его назначение?

Сим решал задачу с натугой, словно человек под водой.

Люди пользовались этим прибором. Касались его. Чинили. Устанавливали.
Вообразили, а уже потом сделали его, установили, наладили, трогали,
пользовались им. В приборе было как бы заложено определенное воспоминание,
самый облик его, будто образ из сновидения, говорил Симу, как изготовляли
эту шкалу и для чего она служит. Рассматривая любой предмет, он прямо из
него извлекал нужное знание. Словно некая частица его ума обволакивала
предмет, анатомировала и проникала в его суть.

Этот прибор предназначен измерять время!

Миллионы часов времени!

Но как же так?.. Глаза Сима расширились, озарились жарким блеском.
Разве есть люди, которым нужен такой прибор?

Кровь стучала в висках, в глазах помутилось. Он зажмурился.

Ему стало страшно. День был на исходе. "Как же так, - думал он, -
жизнь уходит, а я лежу. Лежу и не могу двинуться. Молодость скоро
кончится. Сколько времени еще пройдет, прежде чем я смогу двигаться?"

Через окошко иллюминатора он видел, как проходит ночь, наступает
новый день и опять воцаряется ночь. В небе зябко мерцали звезды.

"Еще четыре-пять дней, и я стану совсем дряхлым и немощным, - думал
Сим. - Корабль не дает мне пошевельнуться. Лучше бы я оставался в родной
пещере и там сполна насладился назначенной мне короткой жизнью. Чего я
достиг тем, что пробился сюда? Сколько рассветов и закатов проходит
понапрасну. Лайт рядом со мной, а я даже не могу ее коснуться".

Бред. Сознание куда-то вознеслось. Мысли метались в металлических
отсеках корабля. Он чувствовал острый запах металла. Чувствовал, как ночью
обшивка напрягается, днем опять расслабляется.

Рассвет. Уже новый рассвет!

"Сегодня я достиг бы полной возмужалости". Он стиснул зубы. "Я должен
встать. Должен двигаться. Извлечь ту радость, какую может дать мне эта
пора моей жизни".

Но он лежал неподвижно. Чувствовал, как сердце медленно перекачивает
кровь из камеры в камеру и дальше через все его недвижимое тело, как она
очищается в мерно вздымающихся и опускающихся легких.

Корабль нагрелся. Щелкнуло незримое устройство, и воздух
автоматически охладился. Управляемый сквозняк охладил кабину.

Снова ночь. И еще один день.

Четыре дня жизни прошло, а он все лежит.

Сим не пытался бороться. Ни к чему. Его жизнь истекла.

Его больше не тянуло повернуть голову. Он не хотел увидеть Лайт -
такое же изуродованное лицо, какое было у его матери: веки словно серые
хлопья пепла, глаза как шершавый зернистый металл, щеки будто
потрескавшиеся камни. Не хотел увидеть шею, похожую на жухлые плети желтой
травы, руки, подобные дыму над угасающим костром, иссохшие груди, жесткие,
растрепанные волосы цвета вчерашней сорной травы.

А сам-то он? Как _о_н_ выглядит? Отвислая челюсть, ввалившиеся глаза,
иссеченный старостью лоб?..

Он почувствовал, что к нему возвращаются силы. Сердце билось
невообразимо медленно. Сто ударов в минуту. Не может быть. А это