основе куда более совершенных технологий, чем его предшественники,
курсировавшие на коммерческих линиях. "Брэдбери" стартовал с уровня моря с
помощью собственных двигателей, в отличие от кораблей предыдущего типа,
которые предварительно транспортировались специальными воздушными шарами
на одну из вершин экваториальных Шпилей. Он представлял собой сферу и
значительно превосходил размерами старые корабли.
результате миллиарда лет развития науки. В иллюминатор каюты первого
класса он видел, как медленно удаляется Земля. Полуостров Калифорния
превратился сначала в коричневую полоску, затем в узкую линию,
вытянувшуюся вдоль материка. Зрелище было и захватывающим, и
разочаровывающим одновременно. В путешествиях на ревущем реактивном
лайнере или неторопливом и величавом прогулочном дирижабле романтики было
куда больше. Джейкоб мог наблюдать за другими кораблями, то деловито
подплывавшими к Силовой станции, то исчезавшими во внутренней полости
Шпиля.
стенки, удерживавшие двадцатимильную башню при нормальном атмосферном
давлении, покрывала огромная роспись - гигантские птицы парили над
панорамой космической битвы, навеянной фантастическими романами двадцатого
века. Вблизи Шпиля Джейкобу дышалось как-то особенно легко и свободно.
старомодного лайнера. Когда-нибудь, поддавшись ностальгии, он, быть может,
и посетит Шоколадный Шпиль на вершине горы Кения. Что же касается
эквадорского Ванильного Шпиля, то Джейкоб от души надеялся, что никогда
больше не увидит его.
Каракаса было рукой подать. Там его бы приветствовали как героя, спасителя
шедевра человеческой мысли, сооружения, производящего впечатление на всех
обитателей Галактики. Все это не имело никакого значения. Слишком велика
была цена, которую он заплатил: жизнь Тани и часть его разума.
поискать бар. Ему вдруг страстно захотелось оказаться среди людей, хотя
когда он поднимался на борт "Брэдбери", то был очень далек от подобных
настроений. На Земле ему пришлось выдержать немало неприятных минут,
объясняясь с Глорией и своими друзьями из Центра Развития. Макой и та
закатила грандиозную истерику. Но сейчас Джейкобу не терпелось услышать
разговоры о его внезапном присоединении к экспедиции. Да и вообще ему
нечем было заняться - материалы по физике Солнца, заказанные им перед
стартом, еще не прибыли.
обнаружил плохо освещенный и битком набитый бар. Чтобы добраться до
стойки, пришлось протискиваться сквозь плотную толпу галдящих посетителей.
человек. В основном это были рабочие, нанятые на Меркурий по контракту.
Многие уже основательно набрались и теперь либо ожесточенно спорили, либо
осоловело кивали, уставившись в одну точку. Для некоторых разлука с Землей
оказалась нелегким испытанием.
восседали несколько В.З. Один из них, синтианин с густой блестящей шерстью
и темными очками на заросшем лице-морде, что-то оживленно говорил Кулле,
чья большая голова согласно покачивалась. Кулла не без изящества посасывал
соломинку, зажав ее меж страшноватых челюстей. В стакане, судя по всему,
была водка.
наружности явных ксенофилов, ловивших каждое слово из беседы В.З. и,
похоже, жаждавших самим пообщаться с чужаками.
синтианин мог оказаться его знакомым, - но плотная толпа, преградившая ему
путь, заставила его отступить. Тогда он решил остаться у стойки, выпить и
послушать разговоры. Вдруг кто-то и выдаст что-нибудь занятное.
красочно-неправдоподобному рассказу горного инженера о чудовищных авариях
на меркурианских шахтах и спасателях-героях. Джейкобу приходилось
напрягаться, прислушиваясь к словам рассказчика. Он чувствовал, как
головная боль подбирается все ближе и ближе. До этого момента ему без
труда удавалось не обращать на нее никакого внимания, и он надеялся, что
сможет до конца дослушать завиральную историю. Но тут чей-то палец с силой
ткнулся ему под ребро. От неожиданной боли Джейкоб едва не подпрыгнул. Он
обернулся.
медный таз. - Вот так удача! Мы опять путешествуем вместе! Теперь мне
нечего бояться, что не с кем будет поболтать на досуге!
трубку, которой и затягивался с важным видом.
ему на ногу. Улыбка вряд ли получилась особенно любезной.
Я думал, что читателей вашей газеты больше интересуют истории о перуанских
раскопках или...
любезных предков вынянчили древние астронавты? - оборвал его Ла Рок. - Да,
Демва, эти свидетельства могут оказаться столь убедительны, что даже самые
яркие скептики-шкурники, заседающие в Ассамблее Конфедерации, должны будут
признать ошибочность своих убеждений!
скептически оглядел серебристую хламиду Ла Рока.
фон Даникена в честь тех, кто дал нам силу и открыл перед нами просторы
космоса! - провозгласил журналист и небрежным жестом поправил золотой
медальон, болтавшийся у него на груди.
украшение, делавшие его похожим на женщину, резко контрастировали с
грубоватыми манерами уроженца Франции. "Однако, - признал Джейкоб, - его
наряд хорошо сочетается с невыносимо утрированным акцентом".
космос мы отправились самостоятельно, а вовсе не наоборот.
докажем, что достойны наших опекунов, подаривших нам разум в далеком
прошлом, когда они сами признают нас, тогда-то и выяснится, что все эти
годы нам тайком продолжали помогать!
были исчерпаны все аргументы и предположения. Одна сторона настаивала на
том, что люди должны гордиться положением уникальной саморазвившейся расы,
получившей разум из рук самой Природы. Другие же без устали твердили, что
гомо сапиенс, как и любая другая известная раса софонтов, является звеном
в цепочке генетического и культурного развития, уводящей в глубины
легендарного начала Галактики, к мифическим прародителям.
все человечество, так же как и его подопечные, с огромным интересом ждало
разрешения этого вопроса. Археология и палеонтология с момента Контакта
стали весьма актуальными науками.
их впору было грызть, как гренки. Джейкоб слегка поморщился: головная боль
все усиливалась.
журналиста и вновь попытался продраться сквозь толпу, - но, может, мы
обсудим это в другой раз...
земных кораблях предпочитают щеголять в звериных шкурах и вести себя
подобно обезьянам! Они отвергают наших старших братьев и с пренебрежением
относятся к тем немногим разумным представителям своей расы, что
исповедуют смирение!
Джейкоба. Тот отпрянул, постаравшись сохранить остатки вежливости. Это ему
не очень-то удалось.
виду астронавтов? Эмоциональная и политическая устойчивость - основные
критерии, по которым производится отбор...
знаю об "эмоциональной и политической устойчивости" астронавтов.
Сертаков Виталий
Свержин Владимир
Конан-Дойль Артур
Посняков Андрей
Березин Федор
Пехов Алексей