здорово! А уж та вдохновляющая речь Авраама Линкольна, с которой вы
выступали перед нами чуть раньше... Мы, знаете, сперва попытались открыть
здесь школу. Но у нас ничего не вышло. Все рабочие руки, даже детские,
были наперечет. Теперь я снова об этом поразмыслю - а все благодаря речи
Линкольна. У нас сохранились кое-какие старые книжки. Возможно, наступило
время для повой попытки.
один из самых сердечных приемов за долгие годы, однако неизбежные
откровения не могли его не опечалить. Воодушевление аудитории обязательно
заставляло Гордона почувствовать себя шарлатаном: ведь его выступления
возрождали надежду в немногих достойных людях из старшего поколения, еще
помнивших былые времена... Он отлично знал, что надеждам этим суждено
угаснуть уже через несколько недель, самое большее - через месяц-другой.
просто добрая воля и прекрасные намерения стареющих выпускников колледжей.
Гордон нередко раздумывал над тем, что, возможно, недостающим звеном мог
бы стать правильно выбранный символ, зажигательная идея. При этом он
сознавал, что его маленькие драмы, как бы ни был сердечен прием, далеко не
дотягивают до того, чтобы сделаться волшебным ключиком. Из них еще могло
произрасти что-то примитивное, некий порыв к цивилизации, однако местный
энтузиазм неизбежно засыхал на корню. Гордон не мнил себя странствующим
мессией. Легенды, которыми он подкармливал зрителей, не обладали силой,
способной преодолеть инерцию беспросветности.
сойдут в могилу и континентом будут править враждующие между собой
племена. Кто знает, может, минет тысяча лет - и все начнется снова. Пока
же...
миссис Томпсон, вселяющих в него одну лишь печаль. Толпа выдавила из своих
недр низенькую седовласую негритянку, худую, как пугало, которая
бесцеремонно схватила его за руку.
Мистер Кранц с самого полудня не имел во рту маковой росинки! Если мы
хотим, чтобы он выступил и вечером, то должны его как следует подкормить.
Я права? - Стискивая руку Гордона, она словно дополнительно удостоверялась
в его истощенности. Он и не собирался опровергать ее слова, ибо запах еды
уже кружил ему голову.
мистер Кранц. Пускай миссис Хаулетт попробует сделать вас немного
пожирнее. - Ее улыбка и сверкающие глаза выдавали ум и нерастраченную
иронию. Гордон был вынужден изменить свое мнение о миссис Томпсон: она
определенно не глупа.
отвечал на приветствия тянущихся к нему рук. Широко раскрытые глаза не
упускали ни одного его движения.
видел такой реакции на свое лицедейство! Интересно было бы разобраться,
что же именно их так проняло в моей игре!"
молодая женщина немногим выше росточком, чем миссис Хаулетт, с глубокими
миндалевидными глазами и такими иссиня-черными волосами, каких Гордон не
встречал никогда в жизни. Она дважды легонько шлепнула по руке ребенка,
тянувшегося к еде перед носом у почетного гостя. Встречаясь с Гордоном
глазами, женщина всякий раз улыбалась.
бородку и как-то странно посматривавший на Гордона. В его взгляде читалось
то смирение, то отчаяние. Не успел Гордон сообразить, что к чему, как
миссис Хаулетт подтолкнула его к хорошенькой брюнетке.
всего понемножку. Потом он сам решит, на чем остановить внимание. Очень
рекомендую пирог с черникой: мое собственное творение.
пирога. Ему было нелегко оставаться дипломатом: он уже много лет не видел
и не нюхал ничего подобного. Запахи отвлекали его и мешали
сосредоточиться, оценить непонятные взгляды и тянущиеся к нему руки.
предлагалась горячая вареная картошка в огромной кастрюле - гарнир к
вымоченному в пиве вяленому мясу с морковью и луком. Чуть дальше на столе
привлекал взгляд яблочный пирог и сушеные яблоки. "Надо будет запастись
всем этим перед уходом", - подумал Гордон.
тарелку. Принимая ее, Эбби не сводила с него глаз. Ее массивный рыжий
спутник наконец раскрыл рот; пробормотав нечто невразумительное, он сжал
руку Гордона в своих лапах. Гордон отпрянул, но неразговорчивый детина не
отпускал руку, пока он не изобразил сердечное ответное рукопожатие. Детина
снова что-то пробормотал, кивнул и отошел. Прежде чем скрыться в толпе, он
чмокнул брюнетку в щеку, после чего скромно потупил взор.
событие?
Эдварда у ловушек. Но он все равно задержался, чтобы посмотреть ваше
представление. В детстве он очень любил смотреть телевизионные
постановки...
Гордона рассудка. В ответ на его благодарность Эбби густо покраснела.
Миссис Хаулетт решительно оттащила его к груде старых покрышек, служивших
сиденьями.
ешьте. Наслаждайтесь едой.
ушами. Люди бросали на него любопытные взгляды, а миссис Хаулетт
продолжала стрекотать:
насытитесь и будете снова готовы беседовать, мы все еще раз с
удовольствием выслушаем, как вы заделались почтальоном.
поспешно глотнул пива, чтобы не обжечься горячей картошкой.
индюшачьей ножке. - Ничего особенного: просто мне попалась эта одежда и
сумка.
лишь бы не мешали есть!
силах сдержаться, снова заговорила:
пирожными. Мой отец всегда оставлял для него на ограде стаканчик виски под
Новый год. И любил повторять для нас, детей, этот стишок - ну, вы-то его
наверняка знаете: "Ни снега, ни ураганы, ни война и ни хвороба, ни бандиты
и ни тьма..."
говорит. Половина слов в ее изложении не соответствовала оригиналу, и
неспроста... Он не собирался ее поправлять.
роскошная еда снова заставила его обо ноем позабыть. В любом случае, у
него не было сил разбираться, куда клонит собеседница.
седеть бородой. Воспоминания затуманили его взор.
квартал! Он был совсем черный, куда чернее, чем миссис Хаулетт или, к
примеру, мистер Хортон - видите? Ну и голос у него был! Наверное, потому
ему и досталась эта работа. Он всегда приносил мне особые монетки - я
собирал их. И звонил в звонок, чтобы вручить их мне из рук в руки.
сказала женщина средних лет с изборожденным глубокими морщинами лицом. Ее
голос звучал разочарованно. - Зато это был очень милый человек. Позже, уже
когда я выросла, придя как-то раз с работы, узнала, что почтальон спас
жизнь одному соседу: услыхав, что тот подавился, он делал ему
искусственное дыхание, пока не подоспела "скорая".
подвигах древнего героя. Воспоминания становились все более цветистыми,
дети внимали им, широко раскрыв глаза. Во всяком случае, хоть и
поглощенный едой, Гордон смутно сознавал, что их реакция должна быть
именно такова. Скоро пошли столь невероятные подробности, в которые с
трудом верилось при всем желании.
жевать. Волшебные запахи, витавшие над столом, довели его до
полуобморочного состояния; в то же время сомкнувшаяся вокруг толпа вселяла
в него панику. Впрочем, если взрослые жители деревни предпочитают
окутывать романтическим флером свои воспоминания о людях, которых они в
былые времена считали мальчиками на побегушках, то это их дело. Наверное,
его сегодняшнее выступление навеяло воспоминания о некотором альтруизме,
который они подмечали в свое время, еще детьми, у людей, снабжавших их
почтой. Сколько угодно! Пусть воображают невесть что, только бы не мешали
есть!
Сертаков Виталий
Мурич Виктор
Корнев Павел
Андреев Николай
Юрьев Сергей
Смоленский Вадим