внутренний скелет создает опору, к которой прочно крепятся мышцы. Но у
насекомоподобных существ внутреннего скелета нет, их тело держит внешняя
роговая оболочка. Мышцы артроподов крепятся к внутренней поверхности этого
внешнего скелета, а это не дает им той уравновешенности мышечной силы,
которой обладают люди.
если я правильно помню, земные насекомые не имеют легких. Их нижняя грудь
содержит небольшие отверстия, через которые усваивается кислород. У
артроподов Танатора есть настоящие легкие, потому что сегментированные
пластины на их груди ритмично расширяются и сжимаются, удерживаемые вместе
упругим гибким веществом, похожим на хрящ, и вся грудь вздымается и
опускается в такт работе легких. Может, они вообще не насекомые, но их
предком послужила какая-то разновидность ракообразных. Я могу только
сообщить свои наблюдения, у меня не хватает данных, чтобы их
интерпретировать с научной точки зрения. (Описание артроподов Танатора,
данное капитаном Дарком, делает их действительно весьма необычными
"насекомыми". Доктор Эдмунд Бейли из Колумбийского университета, известный
специалист в области изучения насекомых, сообщает, что за очень немногими
исключениями все подлинные насекомые имеют не четыре, а шесть конечностей;
и что у подлинных насекомых никогда не бывает легких. Танаторские
артроподы, похоже, не имеют даже зачатков крыльев, что делает весьма
сомнительной подобную классификацию. И ни у одного подлинного насекомого
нет ни пальцев, ни птичьих лап. Доктор Бейли не смог указать земное
животное, на которое похожи артроподы, но они лишь поверхностно напоминают
земных насекомых, насколько мы их знаем. - Л.К.).
- того самого самца, который вел охотничий отряд и чей лук покончил с
ятрибом на склоне холма. Я скоро понял что эти насекомоподобные существа
обладают языком и что мой владелец известен среди них как Коджа.
называют себя). Я был пленником, но строго говоря не рабом; мне было
позволено передвигаться в пределах лагеря, но не разрешалось покидать его
периметр, который тщательно охранялся.
военной доблестью, а не происхождением. Его положение в иерархии клана
было очень высоким, и свита у него была королевской.
из десятка учеников воинов и двух десятков слуг. Ученики не его потомки, а
молодые воины клана, которые у него на службе должны были овладеть
искусством схваток и охоты. Очень похоже на систему, которой пользовались
на Земле в Средние Века, когда младшие сыновья благородных семейств
поступали на службу к другому лорду, получали таким образом рыцарскую
подготовку, овладевали искусством вежливости, рыцарства и чести. Ученики
жили с Коджей, прислуживали ему, помогали на охоте и носили его знаки.
из черного войлока, расположенных двойным кольцом вокруг центральной
палатки, большего размера. Коджа жил в этой центральной палатке, и здесь
размещались его сокровища. Что касается моего положения в свите Коджи, то,
мне кажется, я был скорее имуществом, чем пленником, и в связи с этим я
должен объяснить, что положение в племени ятунов достигалось не только
воинской доблестью, но и богатством. У артроподов нет универсального
обменного эквивалента, типа денег, но у каждого воина его свита защищает
сокровища своего хозяина. Строго говоря мы не назвали бы это сокровищами -
драгоценные камни и металлы и даже предметы искусства оставляют артроподов
равнодушными, - а скорее коллекцией диковинок. Редкие раковины, странно
изогнутые или расцвеченные камни, необычно изогнутые куски дерева, яркие
перья, черепа животных - вот что составляло "сокровища", охраняемые вождем
племени ятунов. Палатки его свиты напоминали галочье гнездо. И я с легкой
усмешкой наконец понял свое истинное положение - я был ценным имуществом,
или аматаром, Коджи.
племенами артроподов и я для них необычное зрелище. Только много спустя я
обнаружил, что племя ятунов разделяет планету с тремя другими разумными
расами, очень отличными от артроподов, и что именно цвет моих волос и глаз
превратил меня в ценный предмет для коллекции.
совершенно естественно, - отвращение и ужас. Я никогда не боялся ползающих
насекомых, но эти странные, тощие, безлицые артроподы настолько непохожи
на все мне известное, что я вначале находил их отталкивающими и
отвратительными.
послужить главным блюдом на каком-нибудь каннибальском пиру или что меня
подвергнут жестоким пыткам и ужасной смерти на алтаре чуждого божества. Но
ничего подобного не происходило, и со временем я понял, что ни
каннибализм, ни пытки мне не угрожают, что со стороны пленивших меня
артроподов меня ждет вполне приличное обращение.
потому что я разглядел только их нечеловеческую и отвратительную сторону.
Конечно, они не люди, н насчет отвратительности - вопрос сомнительный. То,
что ни не похожи на человека, еще не делает автоматически их
отвратительными. Скоро я начал ими восхищаться. Стройные фигуры их
обладали несомненной грацией, даже какой-то холодной нечеловеческой
красотой. Когда привыкнешь к их высоким худым фигурам и заостренным
конечностям, они приобретают выразительность статуй Джакометти или
необыкновенных каменных фигур Генри Мура.
разработанных механизмов. Мне иногда их конечности казались поршнями. У
них есть что-то от бесстрастной красоты машины и какое-то скульптурное
величие.
судьбу, пока нахожусь в их руках.
обращались плохо. Они вообще как будто не обращали на меня внимания,
занятые своей жизнью и своими делами.
кормили меня и заботились обо мне внимательно, хотя и холодно. Артроподы
не знают человеческих эмоций: любовь, доброта, милосердие, дружба
абсолютно чужды их менталитету. В этом есть как положительные, так и
отрицательные стороны. Но по крайней мере если они не знали доброты, то в
равной степени не знали и жестокости. Своих пленников они не пытали, не
морили голодом. Лишенные благородных побуждений, они были лишены и
низменных склонностей.
допрашивал меня. Казалось, его поставила в тупик моя неспособность понять
его резкий металлический язык. Не меньше поразили его и звуки английской
речи из моих уст. Я испытал также испанский и португальский, с которыми
хорошо знаком с детства, произнес несколько фраз на французском, немецком
и вьетнамском. Он оказался не знаком и со всеми этими языками. Наконец он
ушел, оставив меня на попечении одного из своих слуг, артропода, по имени
Суджат. Суджат лично отвечал за заботу обо мне и делал это с холодной
эффективностью.
позже. А что касается остального, я оставался нагим, каким и появился в
этом мире. Артроподы, с их хитиновыми экзоскелетами, которые защищают
нежные внутренние органы от повреждений и резкой смены температуры, не
нуждаются в одежде. Так как внешних половых органов у них нет, им
незнакома и концепция телесной скромности.
лента на груди, похожая на перевязь, к которой крепится меч-хлыст в ножнах
на уровне плеча, если бы у них было плечо. Пятифутовая длина лезвия делает
невозможным носить его у пояса. Эта перевязь и нарисованные на груди
символы и составляют всю их одежду. Эти символы похожи на те, что
нарисовали на моей груди, и скоро мне предстояло узнать их значение.
сам Коджа. Это, я полагаю, необычная честь, но Коджу подгоняло любопытство
к своей новой игрушке. Во всяком случае Коджа учил меня своему языку с
необыкновенным терпением и неутомимой целеустремленностью, которые я счел
бы восхитительными в человеке. Но я не мог, по крайней мере вначале,
думать о своем "владельце" в человеческих терминах. Эта чуждая личность
казалась мне на первых порах по-прежнему отвратительной.
Позже я узнал, что четыре различные расы, населяющие Танатор, как это ни
невероятно, учитывая их огромные отличия друг от друга, пользуются одним
языка, который различается разве что в словаре. Артроподы, например, не
знают слов, соответствующих чисто человеческим концепциям "любви",
"дружбы", "отца", "жены" или "сына". По крайней мере они не пользуются
такими словами.
концепции существуют, но так как артроподам они не нужны, они их и не
используют.
трудом удалось дать понять в первые дни своего пленения, что я не владею
их языком и меня ему нужно терпеливо учить. Сама мысль о разумном
существе, не владеющем общим языком, не говоря уже о владении "другим"
языком, была для них непостижима. Я думаю, что по крайней мере вначале
Коджа считал меня умственно неполноценным. Но с трудом мне удалось дать
ему понять, что я хочу изучить их язык, и он начал весьма эффективно учить
меня.
Прозоров Александр
Володихин Дмитрий
Перумов Ник
Орловский Гай Юлий
Посняков Андрей
Сапковский Анджей