наполовину реальность. Тем не менее есть многочисленные свидетельства, что
Космострада продолжается и в другие регионы Галактики. Каждый день на
дороге видны инопланетные транспорты, которые приходят из неизвестных мест
и едут туда, куда только ведомо тем, кто этот транспорт ведет. Большая их
часть не останавливается. Время от времени один из таких тяжеловозов
останавливается, и тогда мы встречаемся с новой расой: Зета Ретикулянцы,
Бета Гидранцы, Глиезцы-59, расы вроде Риккса, Кваа-джхина, и те существа,
которые называют себя Людьми Железного Солнца, чьи родные звезды нельзя
найти ни в одном каталоге Земли, и многие, многие другие. Всего существует
примерно шестьдесят рас, чьи ограниченные лабиринты, маршруты, которые
ведут из их родной солнечной системы в ближайшую, исследованы и нанесены
на карту. Составь эти карты воедино - и получишь один большой ограниченный
лабиринт, маленькие секции которого разбросаны по значительному куску
многих спиралей Галактики. Но наверняка существует еще огромное количество
того, что предстоит исследовать и открыть. Время от времени в эту
маленькую глухую часть дороги попадает новая раса и останавливается, чтобы
поболтать. Тогда мы получаем новый кусок информации - но процесс идет
очень медленно.
инопланетное пойло в человеческом брюхе. Случайное помешательство
химического происхождения.
мне, что он знал о проекте расчистки джунглей. Все это время мои задние
мысли что-то терзало: то, как Перес на меня посмотрел.
спортивных модели подъезжали на стоянку.
Сэма.
крышка.
номер нашей хижины.
потом используй свой огнемет и сожги лестницу. Сожги!
прозрачным входным дверям. Я посмотрел кругом и увидел двойные двери,
которые, по всей вероятности, вели в кухню.
подняли на меня глаза от своей черной работы. Я не остановился и рванулся
к задним дверям. Они открывались в холл, который вел к ресторану.
Отдельный вход вел на стоянку. Комната была темная и пустая. Из-за
перегородки в отделении для официантов раздавался грохот посуды. Я тихо
перешел через зал, присел у передней стены и выглянул из окошка.
замер там как раз вовремя, чтобы услышать, как дверь рывком распахнули, а
ноги загремели по полу. Тяжелая скатерть мешала мне видеть. Я подождал,
пока они ушли, потом поднялся и рискнул посмотреть еще раз. Еще трое ждали
на стоянке, стоя возле бока одной из машин, а руки засунуты были под их
тропические рубашки. Ясное дело, опять стволы.
тропинка выходила из леса. Но, пока я смотрел, двое вышли через передний
вход ресторана и пробежали мимо моего наблюдательного поста, вне сомнения,
для того, чтобы как раз встать у моего облюбованного маршрута бегства.
Теперь у меня оставалась возможность пробежать через стоянку и броситься в
лес, используя ту тропу, которую проложил Сэм, как вход в лес. Трое на
посту все еще стояли на страже.
увидел, что он выезжает задом между мною и стволами. Это был Джерри,
который поспешно сматывался. Неважно, что я был здесь, ему тут быть не
хотелось.
я выскочил из укрытия, рванул вперед, вскочил на подножку тяжеловоза и
постучал по боковому иллюминатору в трех дюймах от головы Джерри. Он
подскочил.
конца стоянки?
проезжали главный вход. Никто не показался оттуда.
различить хвост Сэма. Бежать там было просто страшно. Согнутые стебли
травы путали мне ноги, шипастые лозы хватались за одежду. Я спотыкался о
спрятанные в траве ямы, падал на встречные камни, я бежал уже две минуты и
ничуть за это время не продвинулся.
на то, что все-таки потерял.
завести мотор. Иди по звуку.
пробираться туда, колотя руками растительность.
обратно.
теплое, влажное и резинистое. Я посмотрел вниз.
грейпфрут прижималось к моей ноге, сжимая икру в объятиях. Я завопил,
ударил по страшной штуковине кулаком, схватил ее обеими руками и потянул.
Острая боль пронзила мою ногу. Я дернул, мне удалось отодрать одну
скользкую лапу, и она, пульсируя, свернулась вокруг моей руки. Я потянул.
Щупальце растягивалось, как жвачка, потом стало упругим и потянуло
обратно. Я упал, запутавшись в густом подлеске, стал извиваться, а боль
все нарастала. Я бил, рвал, проклинал эту зверюгу, а красные волны боли
прокатывались сквозь меня. Зверюга не отпускала ни в какую. На какое-то
время все замерло, и ничего кругом не было, кроме боли и маленькой
вселенной, где эта боль жила, а я ругался и дрыгал ногами.
палка, и я колотил по зверюге, не обращая внимания на тот вред, который
причиняю собственной ноге. Наконец тварь заверещала - звук был похож на
скрипенье мела по доске, - отпустила меня и уползла обратно в траву.
хотела слушаться моих приказаний, но я мог идти. Я огляделся в поисках
ключа, который уронил, падая, но его нигде не было видно.
своем вопле, но когда дело доходит до всяких мерзких ползучих вонючих, мне
сразу же становится не по себе, кишка у меня тонка на этих тварей, я
словно теряю все свои мужские принадлежности и превращаюсь в барышню
кисейную.
никакой возможности общаться с ним. Я барахтался в этих зеленых вечных
миазмах, колотя руками по кустистым своим палачам, и у меня зародилась
дикая сумасшедшая мысль вернуться обратно к отелю, попросить у мистера
Переса его мачете и отплатить зеленым сволочам тем же, что они заставили
меня пережить. Они не смягчились. Я рвал их всем, что у меня было: руками,
здоровой ногой, просто ненавистью. Насекомые жужжали вокруг меня
нарастающим облаком, они садились мне на лицо и плавали у меня в глазах,
но, по крайней мере, они были настолько милосердны, что не жалили меня.
упал, подавил страшное ругательство и снова пополз вперед. Сэм был рядом,
но я по-прежнему его не слышал. Моя нога подвернулась в какой-то ямке,
несколько секунд я просто шипел, пока раскаленные добела шпильки боли
простреливали меня. Но вскоре я опять прорывался вперед своим телом,
Контровский Владимир
Круз Андрей
Сапковский Анджей
Корнев Павел
Шилова Юлия
Доценко Виктор