завизжала от ярости, разбудив ребенка наверху. Чтобы сдержать крик, она
зажала рот костлявыми руками. Джиран собрала все вещи, валявшиеся на полу,
и отдала гостю.
хочешь.
заполненную людьми комнату, черную лошадь. Воин взял левой рукой поводья и
поправил седло, проверяя упряжь, не переставая наблюдать за людьми.
Джиран. - Завяжи в него еду и привяжи сюда.
в аккуратный сверток, перевязала веревкой от сыра и прикрепила сзади к
седлу, как он просил ее. Она боялась лошади, но ей хотелось сделать для
него хоть что-нибудь. Затем она отошла в сторону. Он тем временем
закреплял упряжь и выводил лошадь через проем двери в туман, и никто не
отважился остановить его. Он помедлил снаружи на мостовой, его фигура
посерела в свете утра. Она видела, как он забрался в седло, повернулся, и
туман поглотил его вместе со звуком копыт. Больше ничего от него не
осталось. Джиран знала, что теперь ее ждет. Она дрожала, закрыв глаза, и
вдруг ощутила в своей руке еще одну вещичку, оставшуюся от минувшей
встречи, еще одно напоминание о древних волшебниках - нож с костяной
рукояткой, такой, с которыми хоронили древних королей. Она взглянула на
людей, истекающих кровью, от которых исходил дурной запах, такой, каким
никогда не пах он, несмотря на то, что пришел из грязного потока и после
долгой скачки. И ненависть была на их лицах, такая, с какой он никогда не
смотрел на нее, несмотря на то, что был на грани смерти. Она оглянулась на
побелевшее лицо Сил и совершенно безжизненное лицо Джинал. Любовь давно
покинула их.
нее рукой. Она махнула ножом по его лицу, распарывая плоть, и услышала
крик, и увидела кровь, заливающую его рот. Затем она повернулась,
расталкивая их. Увидела Сил, с маской ужаса, обезумевшего деда,
заслонившего ее, чтобы защитить. Она сдержала свою руку и побежала через
туман в холод и дымку. Шаль соскользнула с ее плеч, зацепившись за угол.
Она поймала ее и продолжала бежать в сторону черных кустов, проступающих
сквозь туман. Собаки лаяли как сумасшедшие. Она добежала до каменного
убежища в западном углу крепости, и здесь соскользнула вниз, сжимая нож
кровавыми пальцами, почти что изнемогая от рвоты. Ее желудок свело при
воспоминании о лице Сил, перекошенном от ужаса. Глаза наполнились слезами.
Она слышала крики перепуганных лягушек - голоса кузин, искавших ее. Затем
ощутила, как горячие слезы побежали по ее лицу. Она снова вспомнила Сил,
свою сестру, которая уже сделала выбор ради своего спасения и спасения
своих детей. Сил никогда не смогла бы ее понять. Она была преданной женой
Гира, который, не заботясь о ее чувствах, пытался облапать Джиран,
напившись в праздник Средигодья. Гир получил тогда на память шрам, и
Джиран все еще помнила о том кошмаре. А теперь Фвар. Она знала, что сильно
поранила его. Он, конечно, не простит ей этого. Она сидела, дрожа в
холодном белом тумане, и прижимала к груди маленький амулет в виде чайки,
принадлежавший мертвому королю.
бы объяснить, что с ней произошло, почему она стала угрожать своим
кузенам. Обречена на смерть, должно быть сказал бы он, во что и все другие
всегда верили. Он сотворил бы над ней святые знаки и очистил бы дом, и
обновил бы разбитые амулеты. Неожиданно она подумала, что все это не имело
никакого смысла, эти заговоры и амулеты, хранящие от зла. Они жили своей
собственной жизнью в тенях конца мира. И ее дети от Фвара или другого
человека были бы детьми конца света. Возможно, они пытались бы продолжать
жить так, не замечая, что море каждый день пожирает болота и подтачивает
камни, на которых еще с трудом держится эта земля. Они жили бы в надежде с
помощью золота купить годы, как они покупали сейчас пшеницу. Они мечтали
бы о безопасности, вечном тепле и комфорте, так, словно жизнь их
рассчитана на вечность и блаженство, и не видели бы никаких примет
конца... Здесь не было мира. Короли Бэрроу унеслись из жизни как ветер в
темноте, и мир завершился, наступает конец всего, но они не хотят этого
видеть.
вздоха, или же до того момента, пока один из них не убьет другого - вот
единственный выбор, который был перед ней. Она набрала полный рот воздуха
и вдохнула его, уставясь в белую пустоту, и знала, что она теперь не
вернется назад.
шум на берегу - люди искали ее лодку. Вскоре они нашли золото, оставленное
ею в ночи, и стали кричать в порыве жадности в борьбе за богатство,
которое она принесла. Она не сожалела о золоте, так как у нее не было
больше желания владеть им или чем бы то ни было. Она спокойно прошла мимо
двери стойла и незамеченная заглянула внутрь. Козы блеяли, птицы
волновались на насесте, и ее сердце замерло, потому что она знала, что
может быть, обнаружена в любую минуту. Но никакого движения в доме не
было, все еще была слышна свалка у лодки, далекие разъяренные голоса.
Лучшего шанса не будет. Она проскользнула внутрь, в стойло, и открыла
ворота. Затем взяла уздечку, накинула на пони и стала выводить его наружу.
Он пошел только после того, как она ее натянула. Маленький толстошеий
пони, который носил поклажу и забавлял детей. Джиран взяла седло и
закрепила на его спине.
направила его вниз по холму. Вода утром стояла еще высоко, и копыта пони
глубоко увязали в грязи, оставляя следы там, где солнце уже подсушило
землю. Пони осторожно прокладывал себе дорогу к следующему сухому участку.
Маленькое животное, взращенное в болотах, знало дорогу среди затопленных
островков значительно лучше, чем ездовая лошадь странника-короля. Джиран
погладила его шею, когда они спокойно добрались до следующего холма. Ее
голые ноги были мокрыми до колен и окоченели от холода; пони склонил
голову и вздохнул в возбуждении, чувствуя, что это необычный день в его
жизни.
запутанным проходам, что ей приходилось часто управлять пони. Туман в это
утро был особенно холодным, и она чувствовала боль в лопатках, проведя
бессонную ночь, но не могла позволить себе отдых. Фвар мог последовать по
следам, он стал бы преследовать ее даже если бы никто больше этого не стал
делать. Она не думала ни о его отце, ни о братьях, которые могли бы
остановить его, и потому была полна страхом.
твердую основу для ног пони. Джиран спрыгнула с животного, вдыхая теплоту
его тела, и завернулась в мокрую шаль. Она поздравила себя с удачной
попыткой побега, впервые поверив в правильность своего решения. Даже
лошадка шла бодро, ее копытца стучали о камни, эхо гуляло в невидимых
холмах. Это была единственная дорога, оставшаяся во всем Хиюдже, сделанная
кел, более древними, чем сами короли. Она верила, что где-то впереди,
возможно, дальше к северу, едет король-странник. Это был единственный
путь, по которому мог следовать всадник. У нее не было надежды догнать его
чудесную длинноногую лошадь, во всяком случае, пока они оба не достигнут
древнего пути. Но в своих сокровенных мечтах она все-таки думала, что он
ждет ее, именно ее, чтобы стать проводником через опасные дикие болота.
вокруг стало серо-белым. Лишь маленькая чайка у сердца и костяная
рукоятка, прикрепленная к поясу юбки, доказывали, что он действительно
существует. Здравый смысл говорил ей, что она подвергает себя опасности,
отдаваясь прямо в руки болотников или, еще хуже, тех, кто знает о ее снах
и ненавидит ее, так же как люди Чадриха ненавидели ее, маленькую дочь
Ивон.
что пряталось за стенами укрепления Бэрроу, возврата уже не было. Там, еще
совсем близко, она предчувствовала ожидавшую ее смерть. Вдали от
укреплений Бэрроу было спасение, но сейчас, когда она удалялась все дальше
и дальше, чувство неуверенности снова овладело ей. Она старалась верить,
что едет в Шиюн, где крепости большие и безопасные, где люди обладают
золотом хию. Не так важно было добраться туда, как просто двигаться без
остановки. Скорее, скорее - стучало в голове, и сердце билось, как в
лихорадке.
одеяние в солнечном свете, лодку, скользящую от пристани в лучах золотого
света. Соша выбрала этот путь во время большого прилива Хнота, когда
безумие разливалось, как разливалась сейчас вода по их каналам.
пыталась отогнать их. Она думала, жива ли была бы сейчас Соша, если бы ее
не поглотило большое серое море? Какие ночные кошмары видела бы она, какие
страшные монстры преследовали бы ее лодку и похожа ли была бы ее жизнь в
крепости Бэрроу на жизнь ее сестры Сил? Джиран вытащила из-за пазухи
амулет-чайку, чтобы посмотреть на него при дневном свете, в безопасности,
и подумала о короле под холмом и о страннике, который был во власти
кошмаров, так же как и она.
дрожала, вспоминая его прикосновения, думая о белых перьях и о том, что
находится у ее сердца, и о семи неблагоприятных силах, которые однажды
пленили его, до того как девочка из Бэрроу пришла туда, куда не должна
была приходить.
вещичка, излучающая зловещую красоту. Эмблема пустоты на краю мира, из
которой только белые чайки могли появиться, как потерянные души.
Шилова Юлия
Володихин Дмитрий
Каменистый Артем
Шилова Юлия
Мурич Виктор
Херберт Фрэнк