Чтение 9–й страницы книги ~Дорога королей~

Она приспустила накидку, чтобы осмотреть рану на плече. Рана немного
кровоточила, но не была опасной. Конану ничего не оставалось, как
подтвердить ее рассказ.

Мордерми поверил их словам.

- Вам нужно было позвать кого-нибудь из нас. Тебя же могли убить,
Сандокадзи.

- Позвать вас? Да вы же спали над своими чашами с вином.

- Переверните его, посмотрим, что это за птица, - приказал Мордерми.
- Что же у меня за охрана, если убийцы преспокойно разгуливают по дому.

Они перевернули труп и осветили факелом залитое кровью лицо.
Раздались возгласы изумления.

- Черт возьми! Это же де Велис! - воскликнул Мордерми. - Он был у
меня лейтенантом и я верил ему, как самому себе. Велика сила золота
Риманендо, если она может купить даже близких друзей. Прости, Конан, я
предложил тебе убежище, и едва не стал причиной твоей смерти.

Конан промолчал. У него не было твердой уверенности, что де Велис был
подосланным убийцей - возможно, он был слишком предан Мордерми и обнаружив
измену Сандокадзи, решил отомстить за господина и восстановить его честь.

6. ПОД КОРОЛЕВСКОЙ МАСКОЙ

Аромат роз смешивался с запахом моря, плескавшегося у высоких стен,
отделявших его от королевского цветника. Сад был ярко освещен тысячами
праздничных фонарей, всех цветов радуги. Смех и веселье заглушались мерным
рокотом прибоя, разбивавшегося в темноте о насыпь.

Но у Конана, настороженно бродившего среди гостей карнавала,
устроенного в честь дня рождения короля, не было желания веселиться. Он
считал, что сегодняшнее предприятие - слишком рискованная авантюра, даже
для Мордерми. Еще бы, подделать королевское приглашение!

Киммериец понимал, что выглядит, по меньшей мере, фантастично в своем
наряде, среди разукрашенной знати, окружившей его. На нем был рогатый
шлем, доспехи и подбитый мехом плащ, которые носят воины Ванира, нация,
которую он не любил, но уважал. Шелковая маска скрывала верхнюю часть
лица, а черная грива волос красиво оттеняла загар. Идея костюма
принадлежала Сандокадзи, она же придумала взять с собой боевой топор с
двумя лезвиями и головкой в виде молотка. Конан отнесся к идее
одобрительно. Топор, являясь как бы частью костюма, вызовет меньше
подозрений, чем шпага или меч.

- Кто может предположить, что варвар переоденется в варвара? -
уверяла Сандокадзи, которая подобно всем коренным зингаранцам смешивала
все северные варварские племена в одну кучу. Конан довольно прилично
изъяснялся на заморанском языке, чтобы сойти за представителя этой далекой
страны, и его акцент в этом случае не должен был вызывать подозрений у
спесивой зингаранской знати, многие из которой не отличили бы Пикта от
Кушита, или Стигийца от Туранца. Конан таким образом надеялся избежать
лишнего внимания.

Сама Сандокадзи одела маску и костюм сокола, и оперение колыхалось во
время ходьбы, приоткрывая ее обнаженные руки и ноги. Под покрытым перьями
плащом у нее ничего не было.

Сантиддио вел ее на серебряной цепочке, накинутой на шею. На нем был
костюм сокольничего и черное домино.

Самый странный наряд имел Мордерми. Он представлял собой
приукрашенную копию самого короля Риманендо: мантия из горностаев,
золоченая кольчуга, корона из мишуры, напудренные волосы, объемистый живот
- не слишком большой, чтобы оскорбить монарха, но и достаточный, чтобы
быть узнанным. Его костюм тоже был заслугой Сандокадзи.

По мнению Конана, эта женщина была чрезвычайно умна. Он вспомнил, как
она хитро вывернулась в ночь воображаемого покушения. С тех пор ночные
визиты прекратились.

Время летело быстро и небесполезно для Конана. Налеты и грабежи были
удачными. Мордерми был хорошим организатором, да и Конан оказался мастером
по части присвоения чужой собственности, - он ни в чем не уступал
опытнейшим зингаранским бандитам: ни в дерзости, ни в изобретательности.
Взаимная симпатия между Конаном и Мордерми постепенно переросла в дружбу,
подогреваемую скрытым соперничеством.

Сантиддио и Сандокадзи тоже входили в круг его друзей, и это была уже
иная дружба. Мордерми, в сущности, оставался варваром городских трущоб, и
его жизнь текла по тем же диким, примитивным и безжалостным законам, что и
в горах Киммерии. А Сантиддио и Сандокадзи всегда были отделены от Конана
невидимым барьером, который порождало их происхождение. Несмотря на все
разговоры о том, что все люди - братья, Сантиддио всегда не хватало
практического подтверждения своих слов, что же до Сандокадзи, то ей
казалось, что она играет в какую-то увлекательную игру.

Конан чувствовал, что он чужой в этой компании, в этой странной
дружбе каждый преследовал свои цели. Мордерми мечтал стать чем-то большим
нежели просто королем воров. Сандокадзи наслаждалась возможностью
разрушить социальный порядок, лишивший ее всех прав и состояния. Сантиддио
мечтал создать новое общество, где правил бы разум, а не сила, и, наконец,
Конан-варвар, покинувший Киммерию, чтобы посмотреть цивилизованные страны
и не утоливший пока до конца жажду путешествий.

Правда он нашел приключения, а это было ничуть не хуже.

Королевский маскарад собрал сотни гостей. По саду прогуливались
фантастически одетые фигуры, а внутри павильона кавалеры кружились в танце
со своими великолепно одетыми дамами, скользя по полу из черного мрамора.
Скромно одетые девушки бесшумно скользили между гостями с подносами,
уставленными сладостями, деликатесами, драгоценными серебряными кубками с
редкими винами и мороженым. В тени деревьев или в увитых цветами беседках
скрывались влюбленные парочки, откуда слышались нежные вздохи, шелест
шелка и тихий смех.

Конан ел с жадностью, но от вина воздерживался. Нетерпеливым
движением руки он отталкивал прочь кубки со старинным вином столетней
выдержки, как если бы это было простое пиво.

Тем, кто к нему обращался, Конан бросал короткие фразы на заморанском
языке. По его угрожающему тону гости решали, что он пьян и груб. Но Конан
был не пьян.

В отличие от Конана, Мордерми находил это ночное приключение
увлекательным. Конан предпочитал воровство или открытый грабеж - взломать
сокровищницу богатого лорда или напасть на купеческий караван. Он не
доверял хитроумным комбинациям.

Внутри королевского дворца Мордерми удалось собрать много своих
людей: кое-кого под видом слуг и лакеев, а кое-кого и в качестве гостей.
Самым слабым звеном плана было оружие. Никто не мог позволить себе явиться
на маскарад вооруженным с головы до пят. Конечно, никакой дворянин не
выйдет из дома без шпаги, да и лакеи тоже должны иметь что-то на случай
разбойного нападения. Конан хотел командовать отрядом, который должен
будет штурмовать королевский дворец снаружи, но Мордерми рассудил, что
киммериец будет полезнее внутри.

Королевский дворец, окруженный высокими стенами и обрывающимися в
море утесами, охранялся специальными частями королевской гвардии. Главными
составляющими плана ограбления были дерзость и внезапность. Риск - на
грани самоубийства, добыча - золото и драгоценности богатейших людей
Зингары.

Рыжеволосая девушка, одетая только в шкуру и серебряную цепь, волокла
за собой тяжелый двуручный меч, изображая смехотворную пародию на
воина-варвара. Она с улыбкой обратилась к суровому и хмурому Конану:

- Почему такой мрачный, мальчик? - прощебетала она. - Я знаю укромное
местечко, где мы сможем без помех скрестить наше оружие в интимной
схватке. Ведь еще не время снимать... маски.

- Еще не полночь? - спросил Конан с сильным акцентом. - Но сейчас
должен начаться обещанный танец сокола.

Девушка скорчила гримасу.

- Ну, если ты хочешь смотреть на какой-то дурацкий танец, не буду
тебя удерживать.

- Сука, - пробормотал Конан, когда она упорхнула прочь. Настроение у
него не улучшалось. Он был не прочь принять предложение рыжей проститутки
и заставить ее изменить свое мнение о нем, а уже потом заняться делами, но
это была игра Мордерми, и Конану в ней была отведена роль, которую он не
должен был провалить. В противном случае весь тщательно разработанный план
налета мог обернуться смертельной ловушкой для всех его участников.

Конан решил позволить служанке наполнить свой кубок и, выпив его,
направился в павильон, где Сандокадзи готовилась к своему танцу. У многих
людей при приближении смертельной развязки часто не выдерживают нервы;
киммериец, напротив, становился еще более спокойным и хладнокровным.

То, что кто-то из королевских гостей изъявил желание станцевать на
сцене, как простой танцор, никого не удивило. Ведь это был маскарад в
честь дня рождения короля, когда вся зингаранская знать сбрасывала с себя
родовую спесь и вела себя сообразно персонажам и личностям, которых они
изображали в своих костюмах. Строгие матроны приставали к прохожим, как
разбитные уличные девчонки, суровые лорды жеманничали с молоденькими
девицами, а их ошалевшие от свободы дочери, втиснув свои тела в самые
скудные одежды, демонстрировали свои прелести перед молодыми людьми,
которые, в свою очередь, тоже не упускали случая похвастаться своими
мужскими достоинствами.

Из королевской ложи, расположенной в верхней части галереи, гостям
улыбался сам король Риманендо.

Его Величество был уже пьян сверх меры, его тучная фигура свешивалась
со всех сторон с кресла, а глаза осоловело глядели вокруг. Мальчик с
лоснящимся от масла телом, по приказу своего хозяина подавал ему кубок с