смогли выдерживать напор гундерцев и в страхе побежали. Страбон зарычал от
бешенства, видя бегущую пехоту, и отдал приказ трубить атаку рыцарей.
Напрасно Арбанус старался остановить его, указывая на лучников, напрасно
советовал временно отступить - Страбон окинул взглядом конницу противника,
выглядевшую горсткой приговоренных к смерти, и приказал трубить.
копытами своих и чужих и грудью встречая напор стрел боссонцев, не обращая
внимания на летящую смерть - и через секунду они должны были врезаться в
ряды лучников.
стояли плечом к плечу и в ритме коротких окриков натягивали луки и
спускали тетиву.
валились другие, ломая ноги лошадям, предоставляя лучникам возможность
стрелять, почти не целясь.
Амальрик - другие, а войсками овладел страх при виде человека, которого
они считали мертвым.
сигнал. Ряды пехоты расступились, и вперед пошла аквилонская конница.
Столкнувшиеся полки, казалось, пошатнули своим грохотом бастионы Шамара. И
орды союзников не выдержали удара стального клина, ощетинившегося копьями.
Их шеренги были сметены, и в центр прорвались рыцари из Пуатена, рубя
направо и налево страшными двуручными мечами. Клинки гремели по панцирям,
подобно тысячам молотов, рушащимся на наковальни.
сенокоса. Их взгляды устремились туда, где меж сверкающими лезвиями
развевались на шлемах пышные султаны, где видны были летящие знамена.
свалилось под конские копыта.
не могли разорвать аквилонский строй. Гундерцы и боссонцы, расправившись с
остатками бежавшей пехоты, сомкнули ряды и кинулись в самую гущу,
беспощадно разя стрелами и копьями.
описывать круги мечом, от которых не спасал ни шлем, ни панцирь. Путь его
был отмечен кровью и смертью, он несся подобно молнии, прорубая дорогу к
бледному Страбону, окруженному гвардией.
обладал численным перевесом, и умелое командование способно было решить
исход. Увидя своего заклятого врага, подошедшего на длину удара, король
Кофта с криком махнул топором, высекшим искры из шлема киммерийца; но
Конан привстал на стременах, и тяжелый меч его обрушился на голову
Страбона. Шлем лопнул вместе с черепом. Конь убитого истошно заржал, встал
на дыбы и помчался по полю, волоча мертвое тело. Отчаянный вопль вырвался
из уст кофтской гвардии, их ряды смешались. Троцеро со своими людьми
мгновенно прорвался к своему королю, и вскоре большой штандарт Кофта
зашатался и упал.
разнесшегося по равнине. Защитники Шамара открыли ворота и кинулись в
отчаянную атаку на почти брошенный вражеский лагерь, рубя охрану, поджигая
и валя осадные башни. И эта капля переполнила чашу.
паническом бегстве. Пытаясь уйти от беспощадных преследователей, они
кинулись к кораблям, но перепуганные зажигательными стрелами экипажи
подняли якоря и отвели флотилию к противоположному берегу. Часть бегущих
успели выскочить на мостик из лодок, но горожане перерубили канаты, и
лодки понесло течением. Битва превращалась в резню. Захватчики гибли на
побережье или тонули под тяжестью доспехов. Ранее они не давали пощады
врагам и теперь не рассчитывали на подобное по отношению к себе. Поле
покрылось трупами от подножья холмов до круч Тибора, а вода окрасилась
кровью.
пережило битву под Шамаром, чтобы гордиться шрамами, а лучников и
копьеносцев осталось еще меньше. Но среди горстки перебравшихся через
лодки - среди них был Тсотха-ланти, несшийся, как ветер, на большом,
странного вида коне. Ни одна лошадь не могла сравниться с ним в скорости.
Давя копытами кого попало, жрец выскочил на тот берег. Оглянувшись, маг
увидел летящего за ним черного всадника; лодки уже начали дрейфовать, но
Конан пришпорил коня и вынудил его прыгать с лодки на лодку. Тсотха было
начал говорить заклинание, но заржавший от напряжения вороной в последнем
отчаянном усилии достиг берега. Маг повернул странного коня и понесся
прочь, а за ним - размахивающий мечом Конан.
приблизиться к беглецу, хотя и напрягал до пределов выносливости каждый
нерв. Солнце клонилось к закату, шум битвы стихал за плечами.
большого орла, упавшего на шею коня Тсотха-ланти. Перепуганный зверь
заржал, встал на дыбы и сбросил всадника.
неестественно блестели, а лицо казалось дикой маской бешенства. В каждой
ладони жрец сжимал нечто блестящее, и король понимал, что все, что держит
маг - смерть. Киммериец соскочил с коня и пошел на врага.
Я сдеру кожу с твоих костей! Не в твоей власти победить мага! Даже
разрубленный на куски, я срастусь вновь для того, чтобы отправить тебя во
тьму! Вижу, вижу руку Пелиаса - но я, Тсотха, сын...
заходящего солнца. Тсотха взмахнул рукой, но король уклонился, и тусклый
шарик пролетел мимо шлема и упал далеко позади, вспыхивая адским пламенем,
плавя песок. Но прежде чем поднялась левая рука мага, свистнул широкий
меч, и голова Тсотхи упала на песок. Из перерубленной шеи взвился фонтан
крови, а тело в белых одеждах зашаталось и сползло наземь. Но черные
бешеные глаза продолжали таращиться на варвара, не теряя яростного блеска;
а руки шарили вокруг, пытаясь ощупью найти срубленную голову.
когтями в истекающую кровью голову и взмыл в небеса.
страшный смех Пелиаса-чернокнижника.
обезглавленный труп поднялся с земли и, вытянув руки, побежал за точкой на
темнеющем небе, удалявшейся со все большей скоростью.
постепенно исчезавшей в вечерних сумерках.
чародейские штучки! Пелиас поступил со мной по справедливости, но не хотел
бы я встретиться с ним еще раз... Лучше уж иметь в руке благородный
честный меч и порядочного врага, в которого этот меч можно всадить!
Проклятье! Чего бы я сейчас не отдал за кувшин старого вина...
Каменистый Артем
Сертаков Виталий
Соломатина Татьяна
Конан-Дойль Артур
Березин Федор
Шилова Юлия