ничего сложного в этом нет. - его рот расплылся в широкой ухмылке. - я
всегда беру мясо из скотобойни, которая нравится мэру. - он сделал долгий
глоток из бутылки. - ром помогает мне войти в норму. - он почесал свой
подбородок. - собаки настигнут меня в один из этих дней, - прошептал он со
вздохом и вручил полупустую бутылку Октавио. - ты лучше хлебни немного.
пустой желудок.
этого он поднял дорожную трость и джутовый мешок, пригласив Октавио
следовать за ним. Увлеченный чем-то, он на миг остановился и взглянул на
небо. Оно было ни темным, ни светлым, но каким-то необычно и угнетающе
серым, что бывает иногда перед рассветом. Вдали он услышал лай собаки. -
мясо здесь, - сказал он, указывая подбородком на стальной бак, стоящий на
деревянном обрубке. Он передал Октавио свернутую веревку. - если ты
подвяжешь на спину этот бак, тебе будет легче нести его.
его на спину и, скрестив веревки на своей груди, прочно завязал не ниже
пупка. - это все, что нужно? - спросил он, уклоняясь от взгляда старика.
керосином, - объяснил Виктор Джулио, снова отхлебнув глоток рома и
небрежно засунув бутылку в карман.
тростника. Кругом стояла тишина, нарушаемая лишь трелями сверчков и
ласковым ветерком, снующим между кинжальных отростков тростника. Виктор
Джулио беспокойно вздохнул. У него болела грудь. Он чувствовал себя
усталым. Ему хотелось лечь на твердую землю здесь, лежать... Его взгляд
часто возвращался к лачуге, которая становилась все меньше и меньше.
Предчувствие охватило его. Конец был близок. Он уже давно знал, что
слишком стар и слаб для той работы, которую должен выполнять. Это был
только вопрос времени, поэтому они прислали нового человека.
Покрыв свои головы черными платками, они прошли мимо двух мужчин, не
отвечавших на их приветствия. На узких бетонных тротуарах, пытаясь найти
защиту у безмолвных домов, перед закрытыми дверьми, свернувшись, лежали
костлявые и ужасные на вид собаки.
открывал тугую крышку. Пользуясь длинными деревянными щипцами, которые он
вытащил из своего мешка, старик выбирал из бака большой кусок мяса и кидал
его собаке. Таким образом он и Октавио медленно пересекли весь город,
подкармливая каждую бездомную собаку, мимо которой они проходили. С
жадностью, виляя хвостами, животные пожирали смертельную еду.
за собой большую деревянную дверь старой католической церкви по другую
сторону площади.
рукавом рубашки. - я думаю, из тебя мы в будущем приготовим хороший корм
для собачек.
спину. - судьба дохлых псов оттягивает мои плечи.
улыбка скривила его лицо. - здесь есть еще одна собака, которой не суждено
найти смерть на улице.
свою красную бейсбольную кепку, озадаченно вглядываясь в его лицо.
Его худое старое тело дрожало от ожидания. - я сильно нервничаю. Сейчас я
убью черного германа, пастушью собаку лавочника Лебанесы.
собака. Она не больна. Ее хорошо кормят. Мэр говорил только о бездомных и
больных собаках.
Он не сомневался, что это был его последний шанс воспользоваться ядом.
Если не Октавио, так кто-то другой будет ведать уничтожением собак к концу
текущего сезона. Он понимал, почему молодой человек не хочет причинять
кому-то неприятности, но это же не его забота. Он жаждал смерти собаки
Лебанесы с тех пор, как она покусала его. Это был последний шанс.
вырвавшись, он кусает кого-то. Он искусал меня несколько месяцев тому
назад. - старик оголил свою израненную ногу. - посмотри на шрам! - сердито
ворчал он, растирая лиловое узловатое место на своей икре. - Лебанеса даже
не побеспокоился отвести меня к доктору. Не знаю, кто из них бешеный,
собака или ее хозяин.
уличный. У него есть владелец. - он умоляюще посмотрел на старика. - ты
только напросишься на неприятность.
ненавижу это животное, и у меня не будет другой возможности убить его. -
он бросил свой мешок на плечо. - пошли, идем же.
на окраину города и остановились перед большим зеленым домом.
здесь не было.
внутри дома.
стене.
размахивая тростью в воздухе. - дай мне остатки мяса, - потребовал он.
на землю. Старик вытащил деревянными щипцами последние куски мяса и бросил
их через забор.
Виктор Джулио. - эта злобная тварь так же голодна, как и остальные.
он нашел, на что встать.
деревянный ящик, приставленный к стене. Встав на цыпочки, он рассматривал
беснующуюся собаку. Яростно лая и не жалея своего горла, животное
разбрызгивало пену и кровь, пытаясь вырваться на свободу. Вот уже ноги
перестали сгибаться. Пес свалился набок. Сильные судороги скрутили его
тело.
с ящика. Он не чувствовал никакого удовольствия от того, что отравил
собаку Лебанесы. Все эти годы, уничтожая собак, он всегда избегал смотреть
на то, как они умирают. Он никогда не получал удовольствия, убивая
бродячих дворняжек города. Это была только его работа, единственно
доступная для него.
пустынную дорогу внизу. Затем, подогнув большой палец на левой руке, он
положил между ним и запястьем свою трость. Держа руку вытянутой, он начал
вращать трость взад и вперед так быстро, что казалось, будто трость
подвесили в воздухе.
- печально пояснил Виктор Джулио. - по утрам и после обеда я развлекаю
маленьких детей на площади. Некоторые дети даже дружат со мной. - он
передал трость Октавио. - попробуй. Посмотрим, сможешь ли повторить это.
удержать трость так, как полагалось. - это требует долгих лет практики, -
сказал старик. - надо развивать свой большой палец, оттягивая его назад,
пока он не коснется запястья. И ты должен двигать рукой очень быстро,
чтобы трость не имела времени упасть на землю.
воскликнул он, удивленный внезапным появлением утреннего зарева и
красочных пятен, возникших на восточном небе.
шестилетняя девочка быстро догоняла мужчин. - посмотри, какую игрушку
подарила мне тетя, - сказала она, позволив старику посмотреть на щенка,
отцом которого был только что отравленный Герман. - я назвала ее бабочкой.
Она очень похожа на бабочку, правда?
и положила ему на колени прелестного пухлого щенка. В смятении он пробежал
пальцами вдоль черной и бледно-желтой шкурки.
попросила девочка.
переводя дыхания, он полностью осушил ее и бросил обратно в мешок. Старик
с тоской оглядел радостное лицо ребенка. Скоро она вырастет, подумал он.
Она не долго будет сидеть с ним под деревьями на площади и помогать ему
наполнять мусорные баки тряпьем и хламом, веря в то, что ночью все это
превратится в золото. Он задумался, будет ли она тоже кричать на него и
издеваться над ним, как это делает большинство повзрослевших детей. Он
сильно зажмурился. - пусть смотрит, если только палочка захочет танцевать,
Лукьяненко Сергей
Куликов Роман
Пехов Алексей
Белов Вольф
Конан-Дойль Артур
Березин Федор