пирса, и от ужаса он вздрогнул, боль рассекла его бок. Большая ладонь Чай
убаюкивала его. Сон постепенно отступал. Кеттрик прижимался к теплому
живому телу Чай и дрожал от облегчения. Роковая Звезда - это был всего
лишь закат, зажегший пространство под пирсом.
Чай, Кеттрик сказал:
деловые районы города, где уже закончилась дневная жизнь, и где было
меньше освещения и прохожих. Ночью, в типичном местном одеянии на
некотором расстоянии Кеттрик мог сойти за дарвана. А присутствие огромного
силуэта Чай рядом с ним не вдохновляло на сближение. Тхеллы,
получеловеческие существа, были достаточно известны в этих краях, их
основной функцией была обычно работа телохранителей, и с ними не очень-то
хотели бы связываться.
он уже мог достаточно четко и спокойно соображать. Он не был полностью
уверен в том, что взрыв был попыткой убить его и двоих тхеллов. Ему не
хотелось в это верить, как не хотелось верить в то, что его давнишний
партнер и друг мог так запросто пойти на убийство. Эта теория не опиралась
на достаточные улики и мотивы.
опять, его тоже посадят в клетку.
возвращаться домой одной. Да и таков был обычай тхеллов: менять жилище,
когда один из них умирает.
языке: - Могло быть и хуже.
огибавшим Аут Квотер. Он был бы сейчас не в состоянии отразить даже просто
нападение какого-то хулигана, охотящегося за мелкой монетой, бутылкой
выпивки или щепотки наркотика. В сопровождении Чай он в целости и
сохранности вышел на более широкие и светлые улицы.
землянин не был в диковинку, если конечно, не встретить кого-то знакомого.
Здесь можно было встретить людей со всей частей Хайдаса и десяток другой
из запредельных миров - людей, гуманоидов, всех видов, размеров и цветов
кожи, в разнообразных одеяниях, и в обычных местных костюмах. Были такие,
которые более или менее постоянно жили в Тананару, связанные с тем или
иным видом деятельности, легальной или не совсем, и предпочитающие
многоязычную анонимность Аут Квотера самому городу дарван.
Возводя здания каждая группа жителей стремилась к стилю, считающемуся
практичным в их собственном понимании, так что там были и улицы с башнями
и куполами, с усеченными пирамидами, кругами, квадратами, пятиугольниками,
огромными серыми массивами неопределенной формы, обмазанные и окрашенные
во все цвета, который только мог произвести солнечный спектр.
пальцев. Он вел Чай по кишащим улицам, мимо магазинов и базаров, где
никогда не гасли огни, мимо увеселительных заведений, где предавались всем
грехам, известным сорока породам рода человеческого, где солнечный свет
никогда не допускался в театры и игорные залы, в другие потайные
помещения, куда не пускали никого, кроме представителей определенной расы,
которые и были теми избранными, кто знал, что происходило внутри. Кеттрик
давал волю своему воображению, представляя себе самые невероятные и
экзотические сцены и картины, которые скрывали эти стены, зная при этом,
что в большинстве случаев, это были собрания престарелых людей,
потягивающих свой национальный напиток и наслаждающихся песнями своего
барда, или же занимающихся не менее невинным и безумно скучным ритуальным
времяпровождением, предписанным их вероисповеданием.
кухонь. Чай останавливалась возле некоторых из них, и хотя Кеттрик знал,
что она должно быть голодна даже больше чем он сам, у него не было мелких
денег, а неприятности с крупными никак не входили в его планы. Он
пообещал, что скоро она получит пищу, и она охотно продолжала идти вперед.
чудовищами с наружными лестницами, в которых имелись бесчисленные выходы -
в целом такое строение походило на что-то среднее между вавилонским
зиккуратом и голубиным гнездом. И они так же гудели, как голубиные гнезда.
Голосами, смехом и острыми как осколки обрывками музыки - национальной и
популярной, которую обычно играют на домашних вечеринках. Национальные
мелодии казались Кеттрику довольно неприятными, он предпочитал современную
музыку, потому что ее можно было слушать, не принуждая себя к этому.
преодолевая сильную слабость в ногах.
мысль. А что если Бокер уехал... ушел, его могли выслать из страны,
посадить в тюрьму, убить, он может быть сейчас на борту корабля где-то за
пределами Созвездия. Что делать тогда? Вернуться к Секма и сдаться?
продолжал двигаться вперед, наверх через груды мусора и маленьких странных
животных, которые визжали и шипели, разбегаясь из-под их ног при виде Чай.
Однажды он покачнулся и почти было потерял равновесие, но Чай поддержала
его. Он плотно сцепил зубы и продолжал идти, проклиная Бокера, который
выбрал себе жилище на десятом этаже, как будто эти проклятия могли
заставить его оказаться дома.
когда-то жил Бокер. Она была отворена навстречу теплому ночному воздуху. У
Кеттрика едва хватило сил на то, чтобы хотя бы постучать, потом он
пригнулся и вошел. Чай следовала за ним на всех четырех, чтобы не
наткнуться на притолоку.
усердно запихивая еду в рот. Голубокожая женщина с пышной грудью с копной
белых волос, струившихся по спине уронила бокал с вином на колени и
вскочила с криком, отряхивая свою юбку и не сводя глаз с двери.
серебристая грива, уложенная так, что волосы спускались по центру голову и
падали на затылок. Он был обнажен, если не считать пару засаленных шортов.
Тело его выглядело приземистым и сильным. Через бугры накачанных мускулов
левого плеча пробегала белая змейка шрама, на мочке левого уха как капля
крови блестел красный камень.
Волна облегчения обдала его с ног до голову. Он почувствовал, как Чай
подхватила его и помогла сесть в кресло. Потом последовали долгие
разговоры, Бокер сунул ему в руки бокал вина и Кеттрик жадно выпил.
Детишки забились в дальний угол комнаты и на сводили глаз с гостей,
главным образом, с Чай. Женщина говорила что-то, но на нее никто не
обращал внимания. Бокер отчаянно ругался, его зубы при этом сверкали, а
серебряная грива колебалась как у встревоженного скакуна.
тебе нужно? Где-нибудь спрятаться? Или убить пару клиентов, или то и
другой?
Кеттрику, но взгляд его был явно встревоженным.
передохнуть.
больной серой тхеллы.