было одиночество, которое проникало в самые глубины существа, глубоко
скрытые инстинкты. И дрожь, которая не была следствием ночного холода,
пробежала по его спине, он ощутил корни своих волос.
куртку. Если подвесить ее к спине, идти будет гораздо легче. Гравий
сменился пологими песчаными дюнами, которые, казалось, тянулись в
бесконечность. Началось мучительное карабканье на вершину очередной дюны,
а затем спуск во тьму к подножию следующей. При первых проблесках
рассвета, с ощущением, что грудь его разрывается, он остановился, чтобы
проверить направление, по которому нужно идти. Одним глотком воды он
прополоскал рот и сел на песок рядом со спящей Леа. Золотые пальцы света
бродили по небу, сметая звезды. Это было величественно, и Брайан замер от
восхищения. Это нужно было запомнить на всю жизнь, а он верил, что
выживет.
запомнить, не требующее большого искусства, чтобы вложить в него все. Он
прославил четверостишье в "Двадцатых". Это будет особенным. Его учитель
поэзии, Тэйнд, был бы им доволен.
орлиный профиль, чернеющий на фоне красного утреннего неба.
засмеялась, и стала смеяться еще сильнее, увидев, что он нахмурился.
Взошедшее солнце осветило горизонт. Стало теплее.
кровью!
пореза, шедшего вокруг шеи. - Это рана поверхностная.
прошлой ночи. Леа не видела его лица: она рылась в медицинской сумке. Ему
пришлось пустить в ход пальцы, чтобы массажем лица убрать с него гримасу
боли, искривившую рот. Как легко он убивал! Трех человек. Как близко к
поверхности даже у цивилизованного человека звериные инстинкты! В
бесчисленных схватках он неоднократно принимался проводить этот прием, не
думая об убийстве противника. Эти схватки были частью "Двадцатых". Но
когда друг был убит, он сам стал убийцей. Он верил в святость жизни до
первого испытания, когда он убивал без колебаний. Вся ирония заключалась в
том, что даже сейчас он не чувствовал за собой ни капли вины. Да, он
испытал шок, но не больше.
размахивала антисептическим средством, найденным в сумке.
шею. Антибиотики были бы лучше, так как рана почти затянулась, но он решил
промолчать. Он нанес немного антибиотика на ее ушиб, и она, взвизгнув,
отшатнулась. Потом они проглотили по таблетке.
одежду. - Нам надо побыстрее найти салун с кондиционером или хотя бы
холодную пещеру, где можно было бы провести день.
только песок. Нужно идти...
Вы серьезны, как земной банк. Расслабьтесь. Сосчитайте до десяти тысяч и
начните снова, - Леа говорила и говорила, пытаясь выложить наружу весь
свой истерический припадок, таившийся в мозгу.
ноги, предварительно связав всю поклажу в узел.
ориентиров, только одни дюны. Он помог Леа подняться на ноги.
нет. Придется ориентироваться по солнцу. Если нам не удастся дойти до
ночи, то звезды лучше укажут нам направление.
хочу пить.
фляжкой. Когда он ее нашел, она была наполовину пуста.
суха, как бумага...
у нас есть.
даже не притронувшись к воде. Когда они взобрались на гребень первой дюны,
то оба были покрыты потом.
безжалостным солнцем. Тени падали перед ними, и по мере того, как тени
укорачивались, жара усиливалась. Она сделалась такой, что Леа даже
представить себе не могла, что такое возможно. Одежда ее пропиталась
потом, ручейки текли в глаза, мешая смотреть. И шла она, полузакрыв глаза,
опираясь на Брайана, который невозмутимо продолжал идти, не взирая на жару
и прочие неудобства.
голос Брайана был хриплым.
Трудно сказать, растения ли это, или животные. Они были размером с
человеческую голову, сморщенные, обтянутые серой кожей и усеянные толстыми
шипами. Он толкнул его носком ботинка, и они увидели буроватое круглое
дно, похожее на корнеплод. Предмет покатился вниз, потом остановился,
углубившись в песок. В момент удара что-то острое высунулось из него,
ударило в ботинок Брайана и снова убралось. На прочном пластике ботинка
осталась царапина, покрытая пятнами зеленоватой жидкости.
здесь задерживаться без основательной причины.
повиновалось ей. Тонкие подошвы ботинок больше не защищали ее от
раскаленного песка, ноги болели. Жар, поднимающийся от горячей земли,
усиливал боль. Воздух, который она лихорадочно вдыхала, вливался, как
раскаленный металл, иссушая и обжигая. Каждый удар сердца гнал кровь к
голове, пока ей не начало казаться, что у нее раскалывается череп. Она
почти разделась, несмотря на то, что Брайан предупреждал ее об ожогах. Но
спасения от нестерпимой жары все равно не было. Хотя горячий песок жег ей
колени и руки, она все равно была не в силах встать. Ее сил хватило на то,
чтобы лишь не упасть совсем. Глаза ее закрылись, и перед ними поплыли
бесконечные круги. Брайан, тоже полузакрыв глаза, увидел, как она падает.
Он поднял ее и понес, как в предыдущую ночь.
выставленная наружу, поднималась и опускалась в такт дыханию. Вытерев пот
с руки, он дотронулся до ее кожи и ощутил зловещую горячую сухость. Все
симптомы теплового удара: сухая обожженная кожа, неровное дыхание. Тело ее
совсем перестало бороться с жарой, и его температура быстро поднималась.
Он влил часть оставшейся воды ей в рот, и она судорожно проглотила. Ее
тонкая разорванная одежда служила ей плохой защитой от палящего солнца. Он
мог лишь продолжать нести ее на руках.
Собрав все силы, он направился туда.
контрасту холодным. И когда он положил Леа на песок, она открыла глаза.
Она хотела извиниться за свою слабость, но иссохшее горло было не в
состоянии произнести ни слова.
напором ветра. Но постепенно взгляд и мысли ее прояснились, и она увидела,
что он и в самом деле качается. Внезапно она поняла, насколько зависит от
его силы и выносливости, и теперь эта сила подходит к концу. Мускулы его
раздувались и опадали. Он пытался сохранить равновесие. Жилы на шее
вздулись, рот был открыт, и этот беззвучный крик был для Леа страшнее
самого неистового вопля. Затем его глаза закатились, и она увидела лишь
белые глазные яблоки. В следующий миг он упал навзничь, как подрубленное
дерево.
но не смогла перетащить его тяжелое тело в тень. Брайан лежал на спине под
лучами безжалостного солнца и покрывался потом. Увидев это, Леа поняла,
что он еще жив. Но что с ним? Она лихорадочно рылась в памяти, вспоминая
все, чему ее учили в области медицины, но так и не смогла определить
происходящего. На каждом квадратном сантиметре его тела потовые железы
работали с невероятной активностью. Из каждой поры катились капли
маслянистой жидкости, значительно больше обыкновенного пота.
стоял дыбом, он раскачивался и жил своей самостоятельной жизнью. Леа могла
только смотреть и думать, не сошла ли она с ума перед смертью.
дыхание стало легче. Брайан открыл глаза. Пот все еще покрывал его.
Отдельные капли соединились, образовывая ручейки, которые стекали с его
тела.
результат сильной встряски после болезни всего организма. Хотите воды, еще
немного осталось?
летнее изменение. С нами на Анваре это происходит ежегодно, но, конечно,
не так интенсивно. Зимой наши тела запасают слой жира под кожей - как
изоляцию от холода, а потовыделение почти полностью прекращается. Есть и
Панов Вадим
Роллинс Джеймс
Елманов Валерий
Круз Андрей
Апраксина Татьяна
Маккэфри Энн