разговаривают! - злился Билл и протягивал руку, чтобы захлопнуть крышку на
голове Трудяги.
Никогда ему уже не чистить сапоги. Теперь он стоял неподвижно,
придавленный к полу собственной тяжестью и магнитными подковами, а
заряжающие вешали на него грязное белье и сварочные аппараты. Бигер
простоял так уже целые три вахты, и никто не знал, что с ним делать
дальше, но тут наконец появились военные полицейские с ломами, погрузили
Бигера на ручную тележку и увезли.
начищать свой сапог, добавил: - Ты был хорошим парнем, даром что
чинджеровский шпион.
разговаривали, а преподобного Тембо он сам старательно избегал.
устанавливали двигатели. Делать было почти нечего, так как предсказание
заряжающего 1-го класса Сплина не сбылось и на овладение тонкостями
профессии понадобилось значительно меньше года - фактически на это хватило
пятнадцати минут. В свободное время Билл шатался по кораблю, обследуя все
закоулки, гуляя повсюду, куда пропускала военная полиция, дежурившая в
переходах, и даже подумывал, не навестить ли ему капеллана, чтобы вволю
наругаться. Однако побоялся, что плохо рассчитает время и на вахте
окажется офицер-кастелян, а это было бы уж слишком. Так, слоняясь по
кораблю в полном одиночестве, он однажды заглянул в полуоткрытую дверь
какой-то каюты и увидел на койке сапог.
и с трудом сдержал внезапные позывы мочевого пузыря.
помнил свой личный номер, который мог в любую минуту назвать с конца, с
начала или с середины. Каждая деталь этого жуткого сапога въелась в его
память: от шнуровки, змеящейся по мерзким голенищам, сделанным, как
утверждали, из человеческой кожи, до рифленых подошв, измазанных чем-то
красным - не иначе как человеческой кровью. Сапог принадлежал Смертвичу
Дрангу.
как неведомая сила втягивает его внутрь каюты, заставляет скользить
взглядом от ноги, всунутой в сапог, к поясу, затем к рубашке, к шее и,
наконец, к лицу, которое он постоянно видел в ночных кошмарах с первого
дня пребывания в армии. Губы лежащего дрогнули:
первом за несколько недель куске твердой пищи, попавшем в рот. Из
полуатрофированных слюнных желез потекла слюна, желудок выжидательно
заурчал, в то время как мысли бешено заметались по кругу, пытаясь
определить, что означает выражение лица Смертвича: уголки губ чуть
приподняты над клыками, на щеках небольшие морщинки. Тщетно! Понять это
выражение было невозможно.
Смертвич, закрывая коробку с леденцами и пряча ее под подушку. - Мне
следовало раскусить его раньше. Я чувствовал, что с ним что-то неладно -
вся эта чистка сапог и дерьма, но я-то думал, он просто со сдвигом. Надо
было сообразить...
ведете себя как обыкновенный человек!
распиливаемых человеческих костей; это была вполне нормальная усмешка.
убийца...
всегда стремился честно выполнять свой долг, но ничто человеческое мне не
чуждо - всегда приятно, когда похвалят. Роль убийцы трудна, и я рад, что
сумел произвести столь сильное впечатление даже на такого тупицу, как ты.
привычная злоба, что температура тела Билла тут же упала на шесть
градусов. Смертвич снова улыбнулся. - Ладно, не буду тебя винить за такие
мысли, сынок, уж больно ты глуп, да к тому же деревенщина, и воспитание
твое пострадало от общения с солдатней... Пошевели-ка мозгами, малыш!
Обучение воинской премудрости - слишком важное дело, чтобы поручать его
любителям. Прочел бы ты кой-какие учебники для военных колледжей, у тебя
бы кровь застыла в жилах, ей-богу! Понимаешь, в доисторические времена
сержанты в учебках, или как они там назывались, были настоящими садистами.
Этим людям, лишенным всяких специальных знаний, командование позволяло
прямо-таки уродовать новобранцев. Солдаты начинали ненавидеть службу, еще
не научившись ее бояться, дисциплина летела ко всем чертям. А людские
потери? То они строевой подготовкой загонят кого-то до смерти, то утопят
целый взвод, то еще чего натворят. От одной мысли о таких нелепых потерях
можно завыть!
колледже? - робко спросил Билл.
Тяжелый курс - целых четыре года, но диплом я получил, что совсем неплохо
для парня из рабочей семьи. Я кадровый специалист, и просто не понимаю, за
что эти неблагодарные ублюдки списали меня сюда, на эту ржавую консервную
банку! - Он приподнял очки в золотой оправе, чтобы смахнуть набежавшую
слезу.
мне мозги, Билл, из тебя еще выйдет настоящий солдат. Все, чего от них
можно ожидать, - это преступное пренебрежение служебными обязанностями,
которое я смогу использовать в своих интересах через общество ветеранов; в
ход можно пустить взятки, поддельные приказы, махинации и прочие штучки.
Просто я и впрямь немало сил положил на вас, болванов, в лагере и
надеялся, что за это меня хотя бы оставят в покое и позволят заниматься
своим делом - так нет же, дудки! Придется подсуетиться теперь, чтобы
добиться перевода.
золотой оправе.
усердно тер ладонью лоб, время от времени постукивая по нему кулаком.
вас такие выдающиеся зубы...
из клыков. - Да знаешь ли ты, сколько стоит пара двухдюймовых, генетически
мутированных, искусственно выращенных и хирургически пересаженных клыков?
Черта с два ты знаешь! Мне пришлось отказаться от трех очередных отпусков,
чтобы оплатить операцию! Но, скажу тебе, она того стоила: имидж - это все!
Я просматривал снимки с изображениями доисторических громил: в своем роде
они были парни что надо. Конечно, их подбирали по физическим данным и
низкому уровню интеллекта, но дело свое они знали туго. Непрошибаемые
головы, чисто выбритые скулы со шрамами, железные челюсти, отвратные
плотоядные рожи - все было при них. Я подумал: небольшое капвложение
вначале принесет мне в дальнейшем недурной доходец. Это была настоящая
жертва, можешь мне поверить - не так-то много вокруг людей с
имплантированными клыками, и не случайно. Жевать ими жесткое мясо,
конечно, удобно, но в остальном... Поди попробуй, поцелуй свою первую
девчонку... А теперь - исчезни, Билл. Дела у меня. Увидимся еще...
самосохранения унес его вдаль по коридору. Когда прошел внезапный приступ
ужаса, Билл вразвалку двинулся дальше, словно утка с подбитой лапой:
именно так, считал он, ходят бывалые космонавты. Он уже воображал себя
закаленным старым воякой и полагал, что о военной службе знает все. За
свое жалкое самомнение он был немедленно наказан. Громкоговорители на
потолке сначала икнули, а затем гнусаво возвестили на весь корабль:
Зекиаля! Вы этого приказа давно уже ждете не дождетесь! Мы идем в бой!
Немедленно навести полный порядок на корме и на носу, чтобы ничего не
болталось, как дерьмо в проруби!
исполинского корабля.
ГЛАВА 6
слухи, но все это было вранье. Слухи распускались тайными агентами военной
полиции и потому гроша ломаного не стоили. Верно было только одно: корабль
куда-то отправлялся, поскольку они явно готовились к отправке. Даже Тембо
не мог не признать этого, выгружая снаряды в цейхгаузе.
обмана шпионов: они считают, что мы куда-то идем, а на самом деле туда
придут совсем другие корабли.
указательного пальца, развязывая веревочный узел.