Чтение 9–й страницы книги ~Дорога славы~

пляже.

В этой комнате окон не было, стены были темные и неизвестно откуда
падал матовый свет. Рядком стояли две низкие кушетки, они были черного
цвета и походили на посмертные ложа, другой же мебели не было. Как только
дверь позади нас закрылась, я внезапно осознал, что комната была
мучительно, неестественно заглушена; голые стены не отражали ни звука.

Кушетки стояли в центре круга, который был частью большого чертежа,
выполненного мелом или белой краской на голом полу. Мы вступили в этот
узор; она повернулась, присела на корточки и закончила одну линию, закрыв
узор. И в самом деле, она не могла быть неуклюжей, даже сидя на корточках,
даже с грудями, отвисавшими, когда она наклонялась.

- Что это? - спросил я.

- Программа, чтобы отправить нас, куда мы собираемся.

- Больше похоже на пентаграмму. Она пожала плечами.

- Ладно, это пятиугольник могущества. План-схема поездки было бы
ярлыком получше. Но, герой мой, я не могу задерживаться для объяснений.
Ложитесь, пожалуйста, скорее.

Я опустился на правую кушетку, как указала мне она, но угомониться я
не мог.

- Стар, вы - ведьма?

- Если вам угодно. Не разговаривайте больше, пожалуйста. - Она легла,
вытянула свою руку. - И возьмите меня за руку, милорд; это необходимо.

Ее рука была мягкой, теплой и очень сильной. Вскоре свет растаял до
красного, потом угас. Я уснул.

ГЛАВА V

Я ПРОСНУЛСЯ среди птичьего щебета. Ее рука все еще была в моей. Я
повернул голову и увидел ее улыбку.

- Доброе утро, милорд.

- Доброе утро, Принцесса.

Я огляделся. Мы лежали на тех же самых черных кушетках, но они стояли
на свежем воздухе, в покрытой травой долине, на опушке среди деревьев,
рядом с нежно смеющимся ручьем - в таком естественно-прекрасном месте, что
казалось - его листик за листиком собирали и составили самые неспешные
японские садовники.

Теплый солнечный свет плескался в листьях и играл зайчиками на ее
золоченом теле. Я глянул вверх, на солнце, и снова на нее.

- Разве сейчас утро?

Когда мы засыпали, было около полудня или чуть позже и солнце должно
было - казалось - садиться, а не вставать...

- Здесь снова утро.

Внезапно моя шишка направления закружилась, как волчок, и я
почувствовал смятение. Потеря ориентации - чувство для меня новое и очень
неприятное. Я не мог найти севера.

Питом все успокоилось. Север был в той стороне, вверх по течению - а
солнце поднималось. Было, должно быть, около девяти утра, солнце пройдет
через северную часть неба. Южное полушарие Волноваться нечего.

Это не фокус - сделать лопуху укол наркотика при обследовании,
закинуть его на борт 707-го [Боинг-707 - реактивный пассажирский самолет]
и сплавить в Новую Зеландию, когда нужно добавляя дурману. Разбудить,
когда он понадобится

Только я этого не сказал и никогда этого не думал. И это было
неверно.

Она села.

- Вы голодны?

Я внезапно ощутил, что омлета, съеденного несколько - сколько? -
часов назад, для растущего мальчика маловато. Я сел и сбросил ноги на
траву.

- Я мог бы съесть лошадь. Она широко улыбнулась.

- Боюсь, что магазин Анонимного Общества Гиппофолов закрыт. Не
довольствуетесь ли вы форелью? Мы должны немного подождать, так что можем
заодно и поесть. И вы не волнуйтесь, это место защищено.

- Защищено?

- Безопасно.

- Понятно. Э-э, а как насчет удилища и крючков?

- Я вам покажу.

Показала она мне не рыбацкое снаряжение, а как ловить форель руками.
Но я знал, как. Мы забрели в чудесный ручеек, как раз приятно прохладный,
двигаясь как можно тише, и выбрали место под нависшей скалой, место, где
форель любит собираться и думать - рыбий эквивалент клуба джентльменов.

Ловля рыбы руками заключается в завоевании ее доверия и последующем
злоупотреблении им. Примерно через две минуты я ухватил одну, фунта на
два-три, и выбросил ее на берег, и Стар поймала почти такую же.

- Сколько вы сможете съесть? - спросила она.

- Выбирайтесь на берег и обсохните, - сказал я. - а я поймаю еще
одну.

- Лучше две или три, - поправила она. - С нами будет Руфо. Она
бесшумно вышла на берег.

- Кто?

- Ваш придворный.

Я не стал спорить. Я был готов поверить в семь чудес до завтрака, так
что продолжал ловить завтрак. После еще двух я остановился, поскольку
последняя форель оказалась самой большой из всех, мною виденных. Эти
голодранцы прямо в очередь выстраивались, чтобы их схватили.

К тому времени Стар уже развела костер и чистила рыбу острым камнем.
Мелочи, любая девчонка-скаут умеет создать костер без спичек. Я и сам мог
бы, проведя несколько часов в этаком счастье, просто потерев одно о другое
два сухих клише. Однако я заметил, что тех двух коротких гробиков не
стало. Ну да я их и не заказывал. Я присел рядом и принял эстафету чистки
форели.

Стар вскоре возвратилась с фруктами, похожими на яблоки, но
темно-лиловыми по цвету, и с изрядным количеством молодых грибов. Она
несла добычу на широком листе, типа канны или ти, только побольше. Больше
похоже на банановый лист.

У меня потекла слюна.

- Эх, если бы у нас была соль!

- Я достану. Боюсь только, в ней будет порядочно песку.

Стар поджарила рыбу двумя способами: над огнем на раздвоенной сырой
палочке и на горячей плоской глыбе известняка, где был костер, - она все
время передвигала огонь, поддерживая его и подкладывая рыбу и грибы туда,
где он был. Этот способ мне показался лучше всего. Тонкие травинки
оказались местным луком и чесноком, а крохотный клевер на вкус и на вид
был похож на конский щавель, От этого, да еще с солью (которая была
крупная и с песком и которую, возможно, лизали животные, прежде чем ее
достали мы, на что мне было наплевать), форель была вкуснее всего, что я
пробовал когда-либо. Ну, естественно, погода, обстановка и компания на это
здорово повлияли, особенно компания.

Я пытался вспомнить какой-нибудь высокопоэтический способ, чтобы
сказать: "Как насчет того, чтобы нам с вами обосноваться прямо тут на
следующие десять тысяч лет? Законным или неофициальным образом - вы не
замужем?" И тут нас прервали. Это было тем более досадно, что я изобрел
несколько прелестных выражений, абсолютно новых для самого старого и
самого практичного предложения в мире.

Старый плешивец гном с шестизарядкой завышенных габаритов стоял
позади меня и ругался.

Я был уверен, что это ругань, хотя язык был мне незнаком. Стар
повернула голову, что-то сказала негромко и укоризненно на том же языке,
уступила ему место и предложила форель. Он взял форель и съел изрядную ее
часть, прежде чем сказал по-нашему:

- В следующий раз ничего ему не заплачу. Посмотрите.

- Не надо было пытаться его обмануть, Руфо. Попробуй грибы. Где
багаж? Я хочу одеться.

- Вон там.

Он снова принялся уплетать рыбу. Руфо был доказательством того, что
некоторым людям надо носить одежду. Он был весь розовый и пузат во всех
местах. Однако у него были удивительно хорошие мускулы, чего я никак не
подозревал, иначе я проявил бы больше осторожности, отнимая у него ту
пушку. Я решил, что если он захочет побороться со мной по-индейски, мне
придется выкручиваться. Он глянул на меня из-за полутора фунтов форели.

- Желаете ли вы быть экипированным тот же час, милорд?

- Че? Можешь сначала позавтракать. А что это за тягомотина с
"милордом"? В прошлый раз, когда мы виделись, ты крутил револьвером у меня
под носом.

- Извините, милорд. Но это велела сделать Она... а что велит Она,
должно быть сделано. Поймите меня.

- Мне это как раз подходит. Кто-то же должен править. Но лучше зови
меня Оскар.

Руфо глянул на Стар, та кивнула. Он оскалился.

- О'кей, Оскар. Никаких обид?

- Ни капли.

Он отложил рыбу, вытер руку о бедро и выставил ее вперед.

- Здорово! Значит, вы бьете, что нужно, а я доканчиваю. Мы пожали
друг другу руки, и каждый попытался тут же раздавить костяшки пальцев
другому. Кажется, мне это удалось чуть получше, но я решил, что он
когда-то был кузнецом.

Лицо Стар выразило явное удовольствие, и на нем снова показались