звездам", опус 61, си мажор. Это была более чем спорная версия Лондонского
Симфонического, в которой панические нотки 14-го цикла были заглушены
звуками тимпани. В том состоянии, в каком я пребывал тогда, измученный,
растерянный и получивший дозу лекарств - мне казалось, что эта музыка не
оказывает на меня никакого внимания - нельзя ведь намочить реку.
естественно, не было, но похожа она почему-то была на русалку. Когда мое
зрение пришло в норму, я рассмотрел, что это девушка, весьма
привлекательная на вид, с прекрасно развитой грудью, и одетая в футболку и
шорты. То, как она головой вперед вплыла в дверь, неопровержимо
свидетельствовало, что невесомость не была в новинку ей. Она без улыбки
взглянула на меня, устроилась в соседнем прессе и положила руки в
подлокотники, даже не удосужившись пристегнуться ремнями. Музыка как раз
подошла к раскатистому финалу, и тут я почувствовал тяжесть.
тело плавает в жидкости. Я просто ощущал тяжесть и небольшую
затрудненность дыхания. Вы, конечно, слышали эти истории про пилотов,
которые при десятикратном ускорении еще ухитрялись управляться с кораблем.
Я ничуть не сомневаюсь, что это сущая правда, но даже двойное ускорение в
"прессе для яблок" делает человека вялым и неспособным двигаться.
обращается ко мне:
хватать ртом воздух. Собравшись с силами, я спросил:
тридцать семь недель, причем все это время мы пробыли в невесомости на
эллиптической орбите. По мне у нас сейчас просто увеселительная прогулка -
всего пара дней при двойном ускорении, да еще некоторое время при одном во
время торможения. Да с вас просто бы деньги надо брать за это!
юмора, да во-время вспомнил, что рядом со мной находится девушка. Папаша
говаривал бывало, что женщина может простить многое, вплоть до оскорбления
действием, но ее очень легко смертельно ранить обидным словом. Прекрасная
половина рода человеческого в этом отношении очень чувствительна - это
довольно странно, если принять во внимание их крайнюю практичность в
остальных вопросах. Во всяком случае, с тех пор как тыльная сторона ладони
моего отца разбила мне в кровь губы, с них никогда не срывалось грубое
слово, если оно могло достигнуть ушей женщины. Отец мог бы наверное
соперничать с самим профессором Павловым в выработке условных рефлексов.
присоединяюсь к вам, как только закончу все дела в рубке.
хрипловатым контральто: - Доктор Кейпек хотел, чтобы вы просто
расслабились в течение нескольких часов и посмотрели пленки. А я буду
отвечать на вопросы.
вопросы!
тронула какой-то переключатель. Свет в помещении погас, и перед моими
глазами возникло озвученное стереоизображение. Я сразу узнал того, кто был
в центре - как узнал бы его, впрочем и любой из миллиардов поданных
Империи - и только тут я наконец понял, как грубо и жестоко Дэк Бродбент
провел меня.
Бонфорт, бывший Верховный Министр, глава лояльной оппозиции и глава
коалиции Экспансионистов - наиболее любимый (и наиболее ненавидимый)
человек во всей Солнечной Системе.
пришло к единственному, как мне казалось, логическому выводу. Бонфорт
пережил три попытки покушения - по крайней мере, два раза из трех он
спасся чудом. А если предположить, что никакого чуда не было? Может быть
все они были успешными - просто милый старый дядюшка Джо Бонфорт каждый
раз оказывался совсем в другом месте?
от этого подальше, Ларри", - печально говорил он. - "Известность, которая
приобретается таким путем - нехорошая известность. Простой народ ее не
любит". Я никогда не участвовал в голосовании - даже после того, как была
принята поправка 98-го года, дававшая возможность голосовать людям кочевых
профессий (к которой, естественно, относится и моя).
то уж никак не к Бонфорту. Я считал его опасным человеком и вполне
возможным предателем человеческой расы. Поэтому мысль о том, что меня
должны убить вместо него - как бы это выразиться - была мне неприятна.
я играл Цезаря в пьесах, заслуживающих этого названия. Но сыграть такую
роль в жизни - что же, теперь я могу понять, как один человек ложится
вместо другого под гильотину - только ради того, чтобы на несколько
мгновений получить возможность сыграть совершенно исключительную роль,
ради того, чтобы создать высочайшее, выдающееся произведение искусства.
трех предыдущих случаях. Одно было ясно, они были настоящими артистами,
хотя именно их полная безвестность более всего способствовала успеху
перевоплощения. Я попытался припомнить, когда состоялись покушения на
жизнь Бонфорта и кто из моих коллег, способных сыграть такую роль, умер
или пропал из поля зрения в это же время. Но это было бесполезно. И не
только потому, что я не был уверен в том, что точно помню все перипетии
современной политической жизни, но и потому, что актеры и просто так
довольно часто выпадают из поля зрения: в нашей профессии даже лучших из
нас подстерегает множество случайностей.
даже если бы одна нога у меня была бы в ведре, а за спиной горела сцена.
Начнем с того, что никаких проблем с телосложением не было: мы с Бонфортом
могли бы спокойно обменяться одеждой, при этом на ней не образовалось бы
ни одной морщинки. Эти наивные конспираторы, которые завлекли меня сюда
обманом, сильно преувеличивали важность физического сходства, потому что
оно ничего не значит, если не подкреплено искусством - и ни к чему, если
актер достаточно компетентен. Я, конечно, готов допустить, что в некотором
роде такое сходство даже полезно, и им просто повезло, что их глупая игра
с Машиной кончилась (совершенно случайно), выбором действительно
настоящего артиста, да еще такого, который размером и телосложением
является близнецом политика. Его профиль был очень похож на мой; даже руки
его были также длинны, узки и аристократичны, как мои - а руки гораздо
выразительнее лица.
покушений - да это сущая ерунда! Понаблюдав за ним несколько минут, я уже
знал, что могу встать со своего ложа (при нормальном тяготении,
естественно) и пройтись точно так же, даже не замечая этого. А то, как
потирает кадык и поглаживает подбородок - едва заметная привычка - начиная
говорить, вообще не представляло трудности; такие вещи впитывались в мое
подсознание, как вода в песок.
роль человека, более пожилого, чем ты, действительно легче, чем более
молодого. В любом случае, возраст для актера является вопросом просто
внутреннего отношения: он не имеет ничего общего с естественным процессом
старения.
минут через двадцать. Но, как я понял из намеком Дэка, этого явно было
недостаточно. Возможно мне придется иметь дело с людьми, которые хорошо
его знали, да еще в интимной обстановке. Это уже значительно сложнее.
Кладет ли он сахар в кофе. А если кладет, то сколько? В какой руке он
держит сигарету и каким образом? На последний вопрос я почти сразу получил
ответ и поместил его глубоко в подсознание: мой прообраз курил сигарету
так, что стало ясно - он привык пользоваться спичками и старомодными
дешевыми сигаретами задолго до того, как стал одним из движителей так
называемого прогресса.
качеств, черт и привычек; для каждого, кто знаком с ним, все они
представляются в разном свете, а это означает, что для полного успеха
имперсонация должна быть разной - для разных людей - для каждого из
знакомых человека, роль которого мне придется играть. Это не просто очень
трудно, это статистически невозможно. Именно мелочи и могут подвести.