Чтение 9–й страницы книги ~Когда пришли триподы~

приветливые, чуть не заискивающие. Ничего похожего на то, как обычно
жильцы Ардакера обращались со своими бедными родственниками.

- Лучше подождать папу, - сказал я. - Объясните все ему.

Он не обратил на это внимания.

- Новый мир рассветает, ты знаешь. Мир спокойствия и счастья.

Все неправильно. Единственное спокойствие и счастье, которые его
когда-либо интересовали, это спокойствие и счастье от приобретения еще
одного состояния. Я бросил взгляд на дверь и с замирающим сердцем увидел,
что между мною и ею стоит Натанаэль.

Дядя Ян продолжал:

- Это нужно испытать, чтобы понять, но когда испытаешь, все остальное
покажется дурным сном. Тысячи лет люди сражались друг с другом, убивали,
мучили, порабощали. Все это кончилось. Триподы принесли нам мир и свободу.

- Да здравствует трипод! - сказал Натанаэль.

- Очень интересно, - сказал я.

В чем же угроза. Ясно, что не только не был разгипнотизирован
Натанаэль, наоборот, его отец тоже стал триппи. Но если это означает
только лекцию о доброте триподов, я это выдержу. Но у меня было
предчувствие, что этим они не ограничатся. Они ищут новообращенных; вопрос
в том, как происходит обращение. Я сомневался, что только в разговорах.
Усадить меня перед телевизором и заставить смотреть Триппи-шоу? Но я уже
видел его и не стал триппи. Или как-то загипнотизировать меня? Доктор
Монмут говорил, что нельзя загипнотизировать человека помимо его воли.
Если я намерен сопротивляться, они не смогут. Или смогут?

- Легко вступить в мир спокойствия, - говорил дядя Ян.

Чемоданчик стоял на ковре рядом с ним. Он открыл его и достал что-то
- болтающуюся штуку, похожую на шлем, черную, но с серебряными нитями.

- Счастливы те, - продолжал он, - кто добровольно раскрывает сердца
навстречу посланию триподов. Но триподы хотят, чтобы все испытали радость
принадлежности к новому братству человечества. Поэтому они дали нам эти
шапки, которые уничтожают сомнения и неуверенность.

Одной рукой он протянул ее мне, а другой снял свою шляпу. Под шляпой
у него был такой же шлем.

Он серьезно сказал:

- Надень его, Лаури. И тогда ты узнаешь секрет счастья, как узнали
мы.

Я посмотрел на одного, на другого. Ни капли враждебности. Тонкие
черты лица Натанаэля утратили обычное насмешливое выражение и излучали
доброту. Ужасное зрелище. Шлем выглядел безвредно - просто кусок резины с
металлическими нитями. Но я чувствовал, как колотится сердце.

- Звучит прекрасно, - сказал я. - Только... подождите минутку. Я
зажег газ перед вашим приходом - хотел вскипятить кофе. Пойду выключу, а
то на кухне загорится.

Несколько мгновений все молчали. Я, как мог естественнее, пошел к
двери.

- Мозг человека полон хитрости и обмана, пока не познал гармонию
триподов. - Дядя Ян сказал это спокойным голосом. - Держи его, Натанаэль.

Я попытался пробежать, а когда он схватил меня, рванулся назад. И
побежал к открытому окну. При этом я услышал шум мотора и увидел
подъехавший "Ягуар". Я попытался вылезть в окно, но Натанаэль держал меня
за ногу. Я лягался и звал на помощь.

Ударом ноги я отбросил Натанаэля и перевернул софу. Это преграда
между мною и ими, но преграда жалкая и временная. Я слышал голос Марты,
звавшей Анжелу, а эти двое приближались ко мне, и шлем свисал с руки дяди
Яна. Лезть в окно? Это значит повернуться к ним спиной. Я не знал, что
делать, и не делал ничего.

- Глупо, Лаури, - спокойно сказал дядя Ян. - Никто не причинит тебе
вреда. Мы тебе дадим кое-что, и ты узнаешь самое удивительное в мире. Тебе
нужно только расслабиться и принять.

- Расскажите мне еще... о триподах, - сказал я, пытаясь выиграть
время.

Он покачал головой.

- Опять хитрость и обман. Но скоро все это кончится.

Теперь бежать к окну слишком поздно - пока я доберусь, они оденут мне
на голову шлем. На подоконнике стояла бронзовая статуэтка римского
божества, один из антиков Марты. Я схватил ее и поднял как дубину.

- Натанаэль... - сказал дядя Ян.

Натанаэль прыгнул с быстротой, которой я от него не ожидал, и
перехватил мою руку. Скорость нападения и его неожиданность заставили меня
выпустить бронзу; он крепко держал меня за руку. Приближался его отец.
Глядя между ними, я увидел, как открылась дверь и вошла Марта.

- Ян, не знаю, что тут происходит, но отпусти его, - произнесла она.
- Немедленно.

- Мы принесем мир и тебе, Марта, - мягко ответил он. - После Лаури.

Моя бабушка крепкая старушка, но, конечно, не ровня им. В ее руке
была большая красная сумка крокодиловой кожи, в ней она держала деньги. Я
подумал, не собирается ли она ударить дядю Яна этой сумкой.

- Уходи отсюда - позови на помощь... - закричал я.

Она со стуком уронила сумку. В руке ее было что-то черное и плоское -
небольшой пистолет.

- Повторяю: отпусти его, - сказала она.

Голос дяди Яна не дрогнул.

- Не делай глупости, Марта. Мы пришли с миром и принесли мир. Никто
не пострадает.

- Ты ошибаешься, - она говорила самым решительным голосом. - Если не
отпустишь, кое-кто пострадает. И сильно - может, будет убит.

Дядя Ян смотрел на нее. Мы уже знали, что триппи почти равнодушны к
боли и опасности. Поверит ли он ей?

- Как ты ошибаешься, Марта, - он медленно покачал головой. - Если бы
только позволила мне...

Выстрел, оглушительно громкий, прервал его.

Он вздохнул, пожал плечами и направился к двери. Натанаэль - за ним.
Мы с Мартой смотрели друг на друга, слушая, как заработал мотор "Роллса".
Она нащупала ближайший стул и тяжело села.

- Налей мне коньяку, Лаури. И покрепче.

Анжела пряталась в кустах. Она была больше заинтересована, чем
испугана, и хотела посмотреть пистолет, но Марта сунула его обратно в
сумку.

- Я не знал, что он у тебя есть, - сказал я.

- Купила в прошлом году, когда одного торговца ограбили на пути с
антикварной ярмарки. Глупо, но я ни разу не стреляла. - Она взяла стакан и
отпила коньяку. - Ужасно боялась попасть во что-нибудь.

Она имела в виду свой фарфор; в поисках поддержки она обвела взглядом
свое собрание. Единственным ущербом была круглая дыра в штукатурке стены.
Но тут она заметила статуэтку на полу и принялась ее рассматривать.
Чемоданчик стоял там, где его оставил дядя Ян. Я заглянул внутрь и увидел
несколько шлемов.

- Интересно, почему он это оставил, - сказал я.

Марта провела пальцами по статуэтке и равнодушно ответила:

- Не знаю.

- Может, подумал, что мы из любопытства наденем шлем, и готово.

- Как же! - вздрогнула с отвращением она.

- Кто знает, как работает мозг триппи? Он на самом деле считает, что
это пропуск в рай, и поэтому мы можем поддаться искушению. Тот, что он
хотел надеть на меня, он унес с собой. Куда они направились, как ты
думаешь? Домой?

Она со стуком поставила статуэтку.

- Каролина...

- Что?

Она пошла к телефону и набрала номер. Я слышал, как она рассказывает
тете Каролине, что произошло. Потом сказала:

- Каролина, слушай... ты должна выслушать... Уходи из дома, пока они
не вернулись. Приезжай сюда. Это уже не те люди, говорю тебе, они
опасны...

Она опустила трубку и смотрела на нее некоторое время, прежде чем
положить на место.

- Что она сказала? - спросил я.

Никогда раньше я не видел Марту такой беспомощной.

- Она мне не поверила. Обрадовалась, что они живы и здоровы. Повесила
трубку, не дослушав.

В школе отсутствовало все больше ребят. Неизвестно, то ли они стали
триппи, то ли отсиживались дома, ожидая, пока все успокоится. И уроков
почти не задавали.

На собрании директор предупредил, чтобы мы опасались людей, которые
захотят одеть на нас шапку; дядя Ян не единственный расхаживал в
окрестностях с резиновыми шлемами. Обо всем подозрительном мы должны были
немедленно сообщать.

Я стоял рядом с Хильдой Гузенс, она фыркнула и сказала:

- Старый придурок!

- Почему?

- Как будто нас надо предупреждать.

- Говорят, сегодня в школе видели Дикого Билла. Если он поймает тебя,
может, захочет одеть шапку на свою любимую ученицу.