унынием размышлял о предстоящем бесцельном путешествии через простирав-
шийся перед ним Восточный Лес. Он утратил даже малейшую надежду на то,
что хоть где-то на пути ему встретится гостеприимный дом, разнообразив
суровую монотонность окружающей действительности. Надо не искать дороги,
а всячески избегать их, сторонясь людей и строений, подобно дикому зве-
рю. Лишь одна мысль слегка утешала Фалька, если не считать ручейка, из
которого он напился, и пищевого рациона из мешка, - мысль о том, что его
не сломили испытания, которые он сам навлек на себя. Он вступил в схват-
ку с кабаном-моралистом и жестокими людьми на их собственной территории
и сумел оставить противника ни с чем. Воспоминание об этом грело душу
Фалька. Он настолько плохо знал самого себя, что все его поступки явля-
лись одновременно актами самопознания, как у маленького мальчика. Созна-
вая, сколь многого ему недостает, Фальк был рад обнаружить, что сме-
лостью, во всяком случае, он не обделен.
рого вполне хватало для его глаз, и вскоре между ним и Домом Страха, как
про себя Фальк прозвал ту долину, пролегла добрая миля пересеченной
местности. Наконец, совершенно измотанный, он прилег на краю небольшой
прогалины, чтобы немного поспать.
глядя в омытое лунным светом зимнее небо. Ничто не нарушало тишины, кро-
ме редкого тихого уханья охотившейся совы. Эти безмятежность и заброшен-
ность казались ему успокоительными и благословенными после полной шоро-
хов и призрачных голосов кромешной тьмы подвала-темницы Дома Страха.
одним, ни другим. Он шел, и время шло вместе с ним.
ряную фляжку Метока и небольшую коробочку, тоже из серебра, с дезинфици-
рующей мазью. Они оставили у себя книгу, поскольку крайне нуждались в
ней, или же потому, что приняли ее за какой-то шифр или код. Какое-то
время потеря книги необъяснимо угнетала Фалька, так как ему казалось,
что она была единственным звеном, по-настоящему связывавшим его с
людьми, которых он любил и которым верил. Однажды он даже пообещал себе,
сидя у костра, что на следующий день повернет назад, снова разыщет Дом
Страха и заберет свою книгу. Но на следующий день он продолжил свой
путь. Ориентируясь по компасу и солнцу, Фальк мог идти точно на запад,
но он никогда не сумел бы вновь отыскать какое-либо определенное место
среди бескрайних просторов леса с его бесчисленными холмами и долинами.
Ни потаенную долину Аргерда, ни Поляну, где Парт, наверное, что-то ткала
при свете зимнего солнца. Все это осталось позади и было навеки утраче-
но.
здесь, посреди леса, эта книга, с ее тонким и последовательным мистициз-
мом очень древней цивилизации, этот тихий голос, доносившийся из времен
давно забытых войн и бедствий? Человечество пережило катастрофу, а Фальк
опередил человечество. Он зашел слишком далеко и был очень одинок.
день меньшее расстояние. Даже если дичи было много и она не пугалась
выстрелов, охота была из тех занятий, что не терпели суеты. Потом еще
требовалось освежевать добычу, приготовить ее, обсосать косточки, сидя у
огня, и, набив желудок до отказа, подремать на морозце. Кроме того, нуж-
но было соорудить из веток шалаш для защиты от дождя и снега и спать до
следующего утра. Книге не было здесь места, даже Старому Канону Без-
действия. Фальк не смог бы читать ее. По сути, он практически перестал
думать. Он молча охотился, ел, шел, спал в тишине леса, похожий на серую
тень, скользившую на запад через промерзшую чащу.
маленькие твари с пятнистым или полосатым мехом и зелеными глазами, час-
тенько выжидали неподалеку от костра в надежде полакомиться остатками
человеческой трапезы и набрасывались с осторожной и хищной свирепостью
на кости, которые швырял им со скуки Фальк. Грызуны, их обычная добыча,
из-за морозов впали в зимнюю спячку и стали попадаться крайне редко.
После Дома Страха перестали встречаться звери, способные разговаривать
мысленно или вслух. Животные в этих прелестных заснеженных равнинных ле-
сах, которые нынче пересекал Фальк, вероятно, никогда не видели человека
и не знали его запаха, на них никто никогда не охотился.
Страха, он все отчетливее осознавал его чуждость. Подвалы там кишмя ки-
шели мышами, которые попискивали по-человечьи, а обитатели Дома обладали
великим знанием - сывороткой правды, и вместе с тем были по-варварски
невежественны. Там побывал Враг.
никто не бывал. И едва ли кто-нибудь когда-нибудь побывает. Среди серых
ветвей кричали сойки, прихваченный морозцем бурый ковер сотен осенних
листопадов хрустел под ногами. Величественный олень уставился на путни-
ка, замерев на противоположном краю маленькой лужайки, как бы прося его
предъявить разрешение на пребывание здесь.
- крикнул Фальк.
прочь. Здесь никто не боялся человека, никто не заговаривал с ним.
Фальку пришла в голову мысль, что в конце концов он может забыть челове-
ческую речь и вновь стать таким, каким уже был когда-то - немым, диким,
утратившим все человеческое. Он слишком далеко ушел от людей и забрел
туда, где правили бессловесные твари.
чел вырезанные на полупогребенной глыбе выветрившиеся буквы: "С К? О".
Сюда когда-то пришли люди, они жили здесь. Под его ногами, под обледене-
лой упругой подушкой из полусгнивших стволов и листьев, под корнями де-
ревьев лежал город. Только Фальк пришел в этот город на одно-два тысяче-
летия позднее, чем следовало.
он понял, что Конец Года, день зимнего солнцестояния, скорее всего уже
миновал. Хотя зима, вследствие глобального потепления климата, была не
столь суровой, как в те годы, когда город стоял на поверхности, она тем
не менее оставалась промозглой и унылой. Часто шел снег; Фальк сообра-
зил: если бы у него не было одежды из особой зимней ткани и спального
мешка, захваченных из Дома Зоува, холод причинял бы ему куда большие не-
удобства. Северный ветер дул настолько свирепо, что Фалька все время
сбивало немного к югу, и, чтобы не идти против ветра, он при первой же
возможности брал курс на юго-запад.
дом продирался сквозь густой подлесок, покрывавший каменистую, раскисшую
под дождем и снегом почву. Внезапно кустарник сошел на нет, и Фальк рез-
ко остановился. Перед ним простиралась широкая река, испещренная оспина-
ми дождя, поверхность которой тускло блестела. Низкий противоположный
берег был наполовину скрыт густым туманом.
черного потока, величественно несущего свои воды под затянутым облаками
небом на запад. Сперва он решил, что это, должно быть, Внутренняя река,
один из немногих верных ориентиров, известных по слухам жителям Восточ-
ного Леса. Однако утверждалось, что Внутренняя река течет на юг, являясь
западной границей царства деревьев. По всей видимости, Фальк вышел на
один из ее притоков. Теперь не будет нужды карабкаться по высоким хол-
мам, к тому же не возникнет проблем ни с питьевой водой, ни с дичью. Бо-
лее того, приятно чувствовать под ногами песчаный берег, а над головой -
чистое небо вместо угнетающего полумрака голых ветвей.
чущие, низко летающие стаи встречались здесь повсеместно, регулярно
снабжая путника мясом. Фальк лишь перебил птице крыло, и, когда он под-
бирал ее, она была еще жива. Курица забила крыльями и закричала пронзи-
тельным птичьим голосом:
ное заговорило с ним, когда он приближался к Дому Страха. Выходит,
где-то среди этих унылых холмов жили люди: некая группа добровольных из-
гоев, вроде той, к которой принадлежал Аргерд, или жестокие Странники,
которые непременно убьют Фалька, как только увидят его необычные глаза,
или батраки, которые доставят его к своим повелителям в качестве раба?
Хотя, в конце концов, Фальку, возможно, и предстояло предстать перед
этими самыми Повелителями, он все же предпочел бы добраться до них са-
мостоятельно и в свое время. "Никому не верь, избегай людей!" Фальк хо-
рошо выучил данный урок. В тот день он продвигался вперед с большой ос-
торожностью и настолько тихо, что зачастую водоплавающие птицы, снующие
по берегам реки, испуганно взлетали практически у него из-под ног.
что у реки живут люди. Только на закате одного из коротких зимних дней
взмыла в воздух стая бронзово-зеленых диких уток и полетела над водой,
перекликаясь бессвязными и искаженными словами человеческой речи.
ет запах горящей древесины.
удвоенной осторожностью. Когда начали сгущаться сумерки, погружая во
тьму лес и речные просторы, далеко впереди на заросшем кустарником и ив-
няком берегу мигнул и исчез огонек, затем вспыхнул снова.
Шилова Юлия
Флинт Эрик
Пехов Алексей
Прозоров Александр
Контровский Владимир