Чтение 9–й страницы книги ~Пустоцветы Меотиды~

-- Почтенный Лартак, -- принц благосклонно кивнул старику, -- ты можешь
расспросить этого человека.

-- Благодарю, сын Сата, -- Блейд уже второй раз слышал это выражение и
догадался, что так положено титуловать наследника. Старец меж тем шагнул
вперед и, протянув руку, положил ее на плечо разведчика. Долгую минуту он
всматривался в его лицо и глаза, затем удивленно покачал головой: -- Никогда
не видел таких людей... Откуда ты, юноша?

-- Я давно уже не юноша, досточтимый отец мой, -- ответил Блейд, -- но
спасибо, что ты назвал меня так. Ведь всем хочется подольше сохранить
молодость, хотя не каждому это удается.

Старик, пораженный, отпрянул; глаза принца весело сверкнули, а девушки
из его охраны подошли поближе. Теперь Гралия стояла в трех шагах от Блейда,
рядом со своей рослой подругой. Она тоже была высокой, но все-таки дюйма на
три пониже Кавассы.

-- Никогда не слышал таких речей от варвара с севера! -- воскликнул
Лартак. -- А уж я-то повидал их немало!

-- Удивительное дело, -- заметил Блейд с улыбкой, -- в моей стране
считают варварами тех, кто живет на юге и востоке. Может быть, почтенный
мудрец, -- он снова склонил голову, -- пришла пора вспомнить, что мы оба --
люди? Просто люди, не так ли?

-- Конечно, ты прав, чужеземец, -- старик медленно кивнул. -- Мы оба --
люди, а не дикари, не способные связать двух слов ни на меотском, ни на
своем родном языке. Я вижу, ты -- умудренный опытом и жизнью муж, и я читаю
в твоих глазах спокойствие и честность. Скажи, как же ты попал в нашу землю?

Улыбнувшись, Блейд поздравил себя с успехом. Этот старец явно относился
к клану местных яйцеголовых, любителей поболтать об устройстве мира и
вселенной, о нравственных проблемах, о философском камне и четырех вечных
стихиях -- словом, о королях и капусте. Таких людей было нетрудно подцепить
на крючок, и Блейд, послав еще одну ласковую улыбку прелестной Гралии,
забросил удочку.

-- Я попал в плен на галеру осролатов, и когда мне там надоело, решил
высадиться на берег.

Осролат был одной из Древних Стран, что лежали на юге, за морем;
государство купцов и торговцев, чьи суда и караваны колесили по всему свету.
Об этом Блейду рассказывала Фарра.

Лартак нахмурился.

-- Не припомню, чтобы за последний месяц корабли осролатов приближались
к нашему побережью, -- произнес он.

-- Это судно шло в Райну, на восток, -- заметил Блейд. -- Мы миновали
Меот в ночную пору в двадцати фарсатах от суши.

-- Двадцать фарсатов! -- это было около десяти миль. Ты хочешь сказать,
что проплыл ночью двадцать фарсатов?

-- Конечно! -- разведчик пожал плечами. -- Что здесь такого? Море было
спокойным.

Он покосился на Гралию и опять улыбнулся ей, заметив, что Кавасса
грозно нахмурила брови. Ревнует? Или боится, что он соблазнит самого
прелестного стрелка из ее взвода?

-- Я полагаю, что это утверждение легко проверить, -- вдруг произнес
юный Тархион -- Меотский залив как раз шириной в двадцать фарсатов.

-- Чтобы доставить тебе удовольствие, сын Сата, я готов переплыть его
два раза, -- произнес Блейд, и он действительно мог это сделать.

Тархион окинул его задумчивым взглядом.

-- Возможно, ты доставишь мне удовольствие, чужеземец... но несколько
иным путем.

Старик поморщился.

-- Ладно, ладно, мой господин! Я уже готов согласиться, что сильный
человек способен одолеть за ночь такое расстояние! -- Он повернулся к
Блейду. -- Но какова цель твоих странствий? Или ты попал в плен во время
войны?

-- Нет. Я отправился в путь, чтобы обрести новое знание.

-- Знание? Это интересно Какое же?

Блейд широко развел руки, словно хотел охватить весь сияющий небосвод,
а потом соединил их перед грудью, уцепившись за воображаемое удилище.

-- Мудрецы моей страны много лет спорят о форме мира, в котором живем
мы все -- и люди Альбиона, и меоты, и айталы, эндасцы и райниты, и все
прочие народы и племена.

-- Да, это вопрос вопросов. -- Лартак кивнул. -- Большинство древних и
современных философов полагает, что мы обитаем на огромном диске, выпуклом и
круглом. Но вот насчет того, что находится под нами, существует множество
разных мнений.

Рыбка была готова заглотить крючок

-- Некоторые мудрецы Альбиона полагают, что наш мир подобен не диску, а
сфере, вращающейся вокруг солнца. -- Блейд надеялся, что его не сожгут за
эту крамольную мысль, как Джордано Бруно.

Лартак, пораженный, отпрянул.

-- Сфере? Но что может удержать ее от падения?

Так! Теперь можно было подсечь добычу!

-- Если мы возьмем сосуд, наполненный водой, и начнем вращать его на
веревке, вот так, -- Блейд сделал быстрое движение над головой, -- то на
землю не прольется ни капли, верно?

-- Да, -- старец кивнул, -- некая сила удерживает воду в сосуде. Я
понимаю, что ты хотел сказать, странник... Однако, где же веревка, которая
связывает наш мир с небесным огнем?

Блейд, совсем расхрабрившись, послал Гралии самую обольстительную из
своих улыбок. Щека Кавассы нервно дернулась.

-- Может быть, мы просто не видим ее, эту веревку? -- он пожал плечами.
-- Во всяком случае, проверить утверждение мудрецов совсем несложно.

-- Но как, сын мой?!

Рыбка, трепыхаясь, уже лежала на берегу.

-- Я вышел из Альбиона, оттуда, -- Блейд показал на северозапад. -- И
если я буду все время идти туда, -- теперь он вытянул руку на юго-восток,
где за морем лежала Райна, -- то рано или поздно вернусь на родину. Или
дойду до края диска и выясню, что поддерживает его снизу.

Сей проект явно поразил Лартака, он всплеснул руками, повернулся к
принцу и взволновано сказал:

-- Этого человека надо забрать в Голубой Дворец, мой господин! Я уже не
сомневаюсь в его знаниях и многое бы дал, чтобы поговорить с ним
пообстоятельней!

Столпившиеся вокруг амазонки внимали беседе двух мудрецов в
почтительном молчании, но тут внезапно раздался голос суровой Кавассы,
похоже, улыбки, которые Блейд расточал ее подруге, вывели воительницу из
себя.

-- Этот человек -- лжец! -- резко заявила она, шагнув вперед. -- Когда
мы нашли его на лугу, он сказал, что является воином! Что его дело --
убивать! А теперь, перед лицом сына Сата и досточтимого Лартака, он
представился искателем знания! Я думаю, что он не больше разбирается в этих
делах, чем в настоящем воинском искусстве. Лжец и мошенник! Шпион с хорошо
подвешенным языком, засланный к нам врагами!

Этой женщине не откажешь в проницательности, подумал Блейд; за
исключением мелких деталей, она совершенно правильно описала ситуацию. Он
нахально улыбнулся Гралии и состроил ей глазки.

-- Я воин и странник, -- подтвердил он, -- и в моих словах нет
противоречия. Ведь каждому ясно -- только сильный и опытный боец может
совершить странствие вокруг мира. Это совсем не такое безопасное
путешествие, как представляется почтенной Кавассе... -- Блейд помолчал,
пренебрежительным взглядом меряя фигуру рослой воительницы. -- Что касается
моего воинского искусства, то испытать его гораздо проще, чем переплыть
Меотскую бухту.

Кавасса оказалась деловой женщиной. Сунув свой шлем ближайшей амазонке,
она сбросила плащ на руки другой и спросила:

-- Сейчас и здесь?

-- Сейчас и здесь, -- подтвердил Блейд, подмигнув Гралии. Кареглазая
красавица состроила возмущенное лицо, но казалась явно заинтересованной.

-- Ты позволишь, господин мой? -- Кавасса склонилась перед принцем. --
Наша обычная игра... харайя... Он останется жив, разве что потеряет
каплю-другую крови.

Лартак недовольно сморщился, но его юный господин успокоительным жестом
коснулся плеча старика.

-- Ничего страшного, наставник. Всего лишь маленькое развлечение...
Давай договоримся так: если этот человек из Альбиона проиграет, я дарю его
тебе; если выиграет -- я освобожу его и заберу в свою свиту. Ты знаешь, на
что способна Кавасса: сто к одному за то, что чужестранец достанется тебе.

-- Иногда мы сами ведем себя как дикари, -- пробурчал старик и велел
Блейду: -- Сними тунику, странник. -- Когда тот остался в одной набедренной
повязке, мудрец пояснил: -- Харайя -- воинское состязание на мечах до
четвертой крови. Выигрывает тот, кто первым процарапает два креста на плечах
противника... тут и тут... -- он показал. -- Постарайся, чтобы Кавасса не
проколола тебя насквозь, Блейд из Альбиона, иначе вместо занимательных бесед
тебя ждут лекарства и постель.

Разведчик ухмыльнулся; он предпочел бы постель, если б там его ждала
очаровательная пышнокудрая Гралия. Старый Лартак, несмотря на всю свою
мудрость, не мог конкурировать с ней. Повернувшись, он посмотрел на Кавассу,
уже сбросившую панцирь и подкольчужную тунику.

Зрелище было внушительным. Женщина была пониже его на пару дюймов, но
почти с такими же длинными руками и великолепно развитой мускулатурой. Тело
ее, однако, сохраняло округлость женских форм; она походила на тех
великолепных девушек, шедевр культуристского искусства, которые ухитрялись
накачать могучие мышцы, не потеряв при этом женской соблазнительности. Блейд
иногда любовался их фотографиями в спортивных журналах, но в жизни ему такие
экземпляры до сих пор не попадались.