основательная и кого-то смутно напоминавшая. Ее обладатель храпел под самым
валуном, уткнувшись лицом в землю; рядом валялись копье и топорик на длинной
рукояти. Блейд понял, что видит нерадивого стража, и дал себе слово, что
наведет в племени должный порядок по этой части. Безопасность -- прежде
всего! Часовому не полагается спать на посту, даже если он -- всего лишь
примитивный волосатый дикарь!
сравниться с медведем или обезьяной, но густая бурая поросль шла по всей
спине, по ягодицам и коротким ногам с толстыми ляжками; с головы спускались
длинные нечесанные лохмы рыжеватого оттенка. Однако это существо являлось
человеком! Даже не заглядывая в лицо туземца, Блейд мог убедиться в сем
факте с полной определенностью. Стопы и кисти дикаря практически не
отличались от его собственных; форма черепа, короткая шея и приземистая
плотная фигура ничем не напоминали обезьяньи; объемистую талию охватывал
пояс из оленьей шкуры, и в волосах, на самом темени, торчало какое-то
украшение из перьев -- довольно грязное и помятое.
утесов, за небольшим озерцом, почти точной копией того водоема, в котором
расстался с жизнью местный Шер-Хан. До трех десятков плетеных шалашей,
прикрытых сверху шкурами, было ярдов сто, и Блейд видел суетившихся у
большого костра женщин, дюжину мужчин, восседавших на плоских валунах, и
ребятишек самых разных возрастов и калибров, плескавшихся у озерного берега.
Все взрослые, и женщины и мужчины, отличались изрядной волосатостью; одни
носили пояса с передником из оленьей или козьей шкуры, прикрывавшим чресла,
у других имелись еще накидки -- либо из шкур, либо плетеные из травы. Дети
бегали голышом.
Женщин было десятка два, детей -- раза в полтора больше; судя по числу
хижин, племя недавно понесло изрядный урон. Или, быть может, часть волосатых
спала в своих шалашах? В любом случае, этот клан насчитывал не больше
семидесяти человек, причем мужчин, по мнению Блейда, было маловато.
подчиняются некой субординации. Два валуна казались повыше, и двое мужчин,
занимавших эти почетные места, носили плащи и по пучку перьев за каждым
ухом. Остальные группировались вокруг предводителей, склонившись к ним и
словно прислушиваясь к какому-то спору; иногда то один, то другой
поднимался, желая, видимо, вставить слово.
Здесь не было уютного зала, стола и кресел, но суть от этого не менялась --
люди все так же спорили, говорили, обсуждали свои проблемы, упорствовали в
собственных заблуждениях и не желали прислушаться к доводам соседа. Пожалуй,
сие доказывало человеческую сущность волосатых в гораздо большей степени,
чем огонь, шалаши, передники из шкур и перья в волосах.
угадал: надо было отправляться на охоту в степь, а в степи бродил
саблезубый.
с валуна и не обращая внимания на храпевшего стража, Блейд направился к
шалашам. У берега озерца, которое ему предстояло обогнуть, как и на всей
площадке, не было камней -- вероятно, они пошли на строительство баррикад,
перекрывавших широкие проходы. Деревьев не было тоже; лишь голая земля с
желтевшими кое-где участками вытоптанной травы. Тем не менее чужака заметили
не сразу. Мужчины совещались, женщины пекли мясо над костром, дети играли;
Блейд успел пройти ярдов тридцать, когда ребятишки подняли наконец крик.
бились тигриные лапы с огромными когтями. Поверх них лежало ожерелье, и
клыки, подвешенные на травяных жгутиках, мерно побрякивали в такт шагам,
словно кастаньеты. Складки тяжелого плаща делали плечи Блейда еще шире; его
нагие руки и торс бугрились мощными мышцами, ноги уверенно попирали землю, а
на топоре, который он тащил под мышкой, еще темнели пятна засохшей тигриной
крови. Вероятно, грозный облик пришельца, героя -- или даже божества! --
вселил в волосатых ужас. На миг они застыли, кто где стоял или сидел:
мужчины -- на своих каменных табуретах, женщины -- у костра, дети -- по
колени в воде; затем с громкими воплями начали разбегаться.
прислонив к соседнему топор и копье. Его появление произвело несомненный
эффект! Женщины с ребятней попрятались в шалашах, охотники, более
здравомыслящая часть племени, ринулись к скалам и теперь с завидной
скоростью лезли вверх. Интересно, за кого они принимают нежданного гостя? За
зверя, превратившегося в человека? За злого демона или великана, который
пожрет всех, кто не успел познакомиться с тигриными клыками? В таком случае,
стоило их успокоить.
пропеченного мяса и впился в него зубами. Он и в самом деле чувствовал
голод, отшагав с утра больше десяти миль, так что ланч пришелся очень
кстати. Покончив с первым ломтем, он принялся за второй, потом подошел к
озерцу, напился из горсти и обтер руки о свой плащ. Десятки глаз следили за
ним со скал и в щели, зиявшие в стенках хижин.
стойбище. Пожалуй, этот волосатый народец был не столь уж примитивным! Они
умели добывать огонь и строить жилища, плести веревки и сумки из травы,
шлифовать кремневые наконечники, выделывать шкуры и жарить мясо. Теперь
предстояло познакомиться с их языком. Блейд предвидел, что звуки неведомой
пока речи уже живут в его подсознании, и несколько фраз, которые он услышит,
пробудят их, наполнив значением и смыслом. Так было всегда; появляясь в
новом мире, он мог говорить на языке обитающих в нем существ.
нему. Длинный и короткий, предводители племени. Длинный был мужчиной зрелых
лет, но еще весьма крепким; его костистое сухощавое лицо украшали пышные
бакенбарды. Борода отсутствовала; как вскоре узнал Блейд, у туземцев волосы
росли где угодно, кроме подбородка, верхней губы да еще, пожалуй, лба. На
физиономии длинного застыло выражение некой отрешенности и почти
олимпийского спокойствия, хотя Блейд заметил, что это дается вождю нелегко:
пальцы у него подрагивали, а левая нога вдруг сама собой цеплялась за
правую. Мужественный парень, решил разведчик; боится, но идет!
стар и мало дорожил жизнью. По накидке, украшенной козьими хвостами и
грубыми костяными фигурками, Блейд опознал в нем шамана. Бакенбарды у
коротышки были выщипаны, зато на голове торчала шапка спутанных седоватых
волос; шерсть на груди и плечах, на тонких искривленных ляжках тоже была
седой. Этот старый гном выглядел тощим, но жилистым, и двигался странной
походкой -- вприпрыжку, словно подбитый камнем краб. Приглядевшись, Блейд
заметил, что он горбат -- то ли от рождения, то ли в результате травмы,
полученной в схватке с каким-то зверем. Его левое плечо покрывали страшные
шрамы.
глаза. У длинного зрачки были серыми и тускловатыми, глаза старого гнома
напоминали расплавленный янтарь. Точь-в-точь как у лорда Лейтона, подумал
странник и ухмыльнулся: этот тощий коротышка был вдобавок горбат и двигался
почти так же неуклюже, как его светлость.
обозначало духа, демона, доброго или злого бога -- словом, создание
потустороннего мира; "ахх-лават" -- разумного, но смертного индивидуума, не
владевшего сверхъестественной мощью. "Хул" было отрицанием. Но не просто
отрицанием; этот термин нее некий иронический подтекст, словно намекая на
презрительное отношение говорившего к мнению собеседника. "Бо" являлось
предлогом противопоставления, "ор" -- усилением качества; слово же "пата"
соответствовало понятиям "сильный", "крепкий", "могучий".
отстаивал более рациональную гипотезу. "Чушь! -- произнес горбатый гном. --
Это человек. Но очень сильный!"
каждой секундой старый колдун все больше напоминал ему Лейтона -- даже
манера говорить была такой же, слегка брезгливой, суховатой и
безапелляционной. Кем же тогда являлся его напарник? Местным вариантом Дж.?
большого Ку!
племя, -- саблезубый тигр, гигантский медведь, мамонт.
ловушки, жгли огнем... Убивали!
висевшие на шее Блейда, -- самый страшный!
местном варианте мамонта. -- Толстоногого уркхи убивали. Если толстоногий
упадет в яму, на дне которой кол...
вождь; его манера вести дискуссию, спокойная и веская, в самом деле
напомнила Блейду шефа МИ6А. -- На моей памяти уркхи взяли жизнь у троих, и я
помню, как это было. Но Ку с длинными зубами может съесть всех! И большого
толстоногого, и тебя, и меня.
начале этой луны и трех -- в середине. Он съел женщину, которая копала
корни. Он съел...
забились среди скал, зашпаклевав все щели, кроме самой узкой. Вероятно,
махайрод рассматривал стойбище волосатых как своеобразный кроличий садок,