Чтение 9–й страницы книги ~Погибший Мир~

Брюнетка сжалась, ссутулила плечи, став похожей на изготовившуюся к
прыжку пантеру. Свой нож она, тем не менее, оставила в покое, видно, поняла,
что сила не на ее стороне.

-- Никогда не слышала о такой стране!

-- Мир велик, женщина, гораздо больше твоих познаний о нем, -- Блейд
усмехнулся. -- Я полагаю, что они и так невелики. Что можно сказать о вожде,
который не умеет охранить свой лагерь... -- в голосе его прозвучала плохо
скрытая издевка.

Черноволосая метнула злобный взгляд на бесчувственного стража, и
странник понял, что наутро юную амазонку не ждет ничего хорошего. Впрочем,
он не собирался расставаться с этим ценным призом, девушка была его законной
добычей, такой же, как лук, меч или туника. Слегка обождав, чтобы дать
возможность брюнетке мысленно насладиться зрелищем утренней расправы, Блейд
произнес:

-- Пожалуй, я двинусь в путь. А ее, -- он показал концом меча на
скорчившуюся в траве светловолосую, -- возьму с собой. Весьма приятная
девушка! К чему отказываться от такой спутницы в скитаниях по дикому лесу?
-- он многозначительно ухмыльнулся, отметив, что этот намек понят правильно
-- предводительница злобно прикусила губу.

У нее, однако, хватило здравого смысла, чтобы не вступать в пререкания.
Кто силен, тот и прав -- этот непреложный закон был столь же справедлив в
неведомой и непознанной пока Брегге, как и в остальных мирах, включая Землю.

Под взглядами шести пар глаз Блейд скрутил тунику жгутом, завязал
вокруг пояса и приторочил сбоку меч и мешок. Потом он шагнул к
светловолосой, наклонился и легко, словно ребенка, перекинул добычу через
плечо. Девушка слабо застонала, но не пришла в себя. Придерживая ее за ноги,
Блейд отступил от костра и сказал:

-- А теперь, женщина, покажи мне, где Брегга, чтобы я мог направиться в
другую сторону и никогда больше не слышать о Великой Матери и ее неразумных
дочерях.

Белые зубы предводительницы сверкнули -- не то в улыбке, не то в хищном
оскале.

-- Там, -- она приподнялась, вытягивая руку, -- там лежит Брегга, город
среди плодородных равнин. А в той стороне, -- она повернулась спиной к огню,
-- Триречье, где живут глупые вонючие сенары

Блейд кивнул и направился к опушке. Перед тем, как исчезнуть в
непроницаемой лесной тьме, он повернул голову и бросил на женщину
пронзительный взгляд

-- Надеюсь, ты не отправишься за мной в погоню, -- его голос был тих и
негромок. -- Это было бы очень рискованно. Я -- не глупый вонючий сенар.

* * *

Пожалуй, у женщин не было выбора; без оружия они не отважились бы
преследовать похитителя в ночном лесу. Понимая это, Блейд не спешил. Кронам
огромных деревьев требовалось много места, и меж гигантских стволов
простирались широкие, погруженные во мрак прогалины. Он двигался без помех,
босые ноги ощущали то мягкость мха, то робкую ласку короткой травы, то чуть
покалывающее прикосновение сухих листьев. Лес стоял темный, молчаливый, и
страннику казалось, что он блуждает по городу, беспорядочно застроенному
высокими башнями, с которых свисали шероховатые канаты лиан.

Когда отсветы костра исчезли, он остановился, выбрав прогалину пошире,
над ней в разрывах крон просвечивали звезды и серебристый диск луны. Тусклый
свет позволил одеться и рассмотреть оружие, реквизированное им в лагере. Как
он и предполагал, туника была мала, однако несколько разрезов по бокам
превратили ее в нечто, способное прикрыть нагое тело странника. Он стянул на
талии широкий кожаный пояс, подвесил к нему кинжал и меч -- слишком легкий
для его руки, -- затем привязал к мешку лук и колчан. Лук был хорош; больше
ярда длиной, из какого-то светлого дерева, очень прочного и похожего на
кость. Клинки и наконечники стрел производили впечатление стальных и, как
Блейд определил наощупь, заточили их на совесть. Теперь он больше не был
безоружным и беззащитным; он мог сражаться, мог охотиться, мог добывать пищу
для себя и своей пленницы.

Ее скорчившаяся фигурка темнела у ног странника. Наклонившись, Блейд
пощупал пульс и успокоенно кивнул: кажется, обморок перешел в крепкий сон.
Что же с ней делать? И куда идти?

Присев рядом с пленницей, он задумался, у него были довольно смутные
представления о том, как действовать дальше. Что же ему все-таки известно?
По одну сторону этого невообразимого леса находилась Брегга, город среди
плодородных равнин, как сказала похожая на пантеру брюнетка. Там властвовала
Великая Мать, и там жили красивые женщины, иногда совершавшие вылазки в лес
-- за рабами и ради маленьких удовольствий. Женщины -- это хорошо, подумал
Блейд, но тут же перед ним мелькнули распростертые в траве тела дикарей и
мерно раскачивающиеся над ними девичьи фигурки. Он покачал головой,
молчаливо согласившись, что такие сексуальные утехи не для него. Нет, сейчас
Брегга его определенно не прельщала!

Было еще Триречье, обитель сенаров, волосатых обезьянолюдей, куда он
предположительно направлялся. Эти парни казались страннику попроще; во
всяком случае, он с большей охотой согласился бы помериться силами с дюжиной
дикарей, чем разделить ложе с неистовыми красотками из очередного
охотничьего отряда. У него имелся богатый опыт общения с нецивилизованными
меньшими братьями, начиная от джеддских троглодитов и апи и кончая
волосатыми из Уркхи, которую он посетил во время тринадцатого странствия.
Несмотря на излишнюю кровожадность всех этих почтенных предков рода
человеческого, Блейду с ними было спокойнее; они уважали силу и совершенно
не умели интриговать.

Итак, в Триречье! Он вздохнул, наклонился, поднял по-прежнему
бесчувственное тело девушки и двинулся вглубь ночного леса.

Он шел, пока не наступило утро. Небо, мелькавшее в редких разрывах
древесных крон, сначала из угольночерного превратилось в серовато-жемчужное,
затем -- в бледно-голубое и, наконец, стало наливаться яркофиолетовым цветом
полированного аметиста. Ветер стих; где-то высоко, среди исполинской листвы
запели, засвистали птицы. Блейд устал, в горле у него пересохло, но он
продолжал упорно шагать вперед еще около часа, пока солнце не поднялось над
безбрежным океаном зелени. Снизу, сквозь многослойное покрывало листвы, оно
выглядело расплывчатым зеленоватым диском, дарившим тепло и свет, и его
мягкое изумрудное сияние указывало страннику дорогу: теперь он знал, что
двигается почти точно на юг.

Вскоре ему попался ручеек с заросшими мхом берегами, петлявший среди
башнеподобных стволов; тут и там к воде подступали невысокие кусты с почти
нормальными листьями -- величиной в две ладони. Решив, что это место вполне
подходит для отдыха, Блейд остановился и аккуратно опустил девушку на землю,
с облегчением потирая занемевшее плечо. Пленница его была невысокой и
легкой, но он тащил ее не меньше пятнадцати миль по темному лесу и изрядно
устал.

Дыхание юной амазонки стало глубже, веки затрепетали, потом
приоткрылись. Впрочем, она не сделала попытки встать или пошевелиться; глаза
ее следили за похитителем с выражением безмерного ужаса. Блейд отодрал клок
от подола, смочил его в ручье и осторожно обтер испарину на лице девушки.
Затем порылся в мешке, отыскал там небольшую бронзовую чашку и, зачерпнув
воды, протянул пленнице. Та встрепенулась, почти вырвала чашку из его рук,
расплескав половину воды, и начала жадно пить, не сводя с Блейда
затравленного взгляда. Казалось, она способна сейчас на любое безрассудство
-- бегство, нападение, что угодно. Блейд же собирался немного передохнуть у
ручья, а затем потолковать со своей светловолосой красавицей, надеясь, что
после этого она перестанет его бояться.

Он снова порылся в мешке, изучая его содержимое, и вытащил плотно
свернутую сеть, которой охотницы пользовались для ловли волосатых. Разрезав
ее напополам, странник одним куском связал запястья девушки, другой,
подлиннее, обмотал вокруг ее талии. Затем он подхватил мешок на плечо и
заставил девушку подняться.

-- Нам надо идти, -- голос его был негромким и внятным, словно он
говорил с испуганным ребенком. Пока у него не было оснований доверять
пленнице, и эта настороженность оставалось взаимной. Блейду, однако,
хотелось, чтобы девушка поняла, что он не собирается жестоко обращаться с
ней. Без сомнения, именно так вели себя с похищенными сенары, и ужас,
отражавшийся в голубых глазах, подсказывал страннику, что его догадка верна.

-- Нам надо идти, -- повторил он тем же ровным и спокойным голосом. --
И я думаю, тебе будет лучше со мной, чем с шайкой волосатых. Если ты
убежишь, дикари могут поймать тебя, малышка. Так что соображай сама. Со мной
ты в безопасности, я умею неплохо обращаться и с мечом, и с луком. Тебе
нечего бояться.

Внезапно девушка разразилась слезами и упала на колени, пытаясь что-то
пробормотать. Когда рыдания стихли, Блейд разобрал, что она шепчет:

-- Слава тебе. Великая Мать! Спасибо, Заступница! Он не сенар! Не
сенар!

-- Это нетрудно заметить, -- странник усмехнулся, похлопав себя по
обнаженной груди. -- Не бойся, девочка, им до тебя не добраться. А теперь
вставай и пойдем отсюда, пока нас не выследила очередная банда дикарей.

Его слова заставили девушку подняться на ноги с такой резвостью, словно
сенары уже готовились выскочить из-под каждого куста. Блейд намотал на руку
конец веревки, свисавший с ее пояса, кивнул пленнице, и они углубились в
лес.

Если амазонки Брегги и не отличались осмотрительностью в выборе ночных
стражей, они, несомненно, пребывали в отличной спортивной форме. Весь день
светловолосая девушка, не отставая, шагала за Блейдом, ничем не выдав своей
усталости -- если не считать капелек пота, выступивших на ее загорелой коже.
Они шли от рассвета и до заката, останавливаясь ненадолго каждые два часа,
чтобы напиться и передохнуть. Во время одного из таких коротких привалов
Блейду удалось подстрелить двух довольно крупных зверьков, с любопытством
взиравших на них с ветки ближайшего дерева.

Эти грызуны, похожие на больших белок, были первыми животными, которых