происходил бар Занкор -- в равной степени пользовались привилегией носить
имена, начинавшиеся с долгого протяжного "а". Хотя ни простонародье, ни
благородное сословие и власти империи не относились к хайритам с
враждебностью, большой любви к северянам никто не питал. Они были
превосходными воинами, которых изредка нанимали для особо трудных военных
кампаний -- что в какой-то мере унижало имперскую гордость. Однако
породниться с ними да еще назвать старшего сына и наследника хайритским
именем было поступком из ряда вон выходящим.
во время драки обозвал его хайритским отродьем. Но имя, хайритское имя --
совсем другое дело! Видимо, его знали только немногие люди, достойные
особого доверия. Интересно, откуда оно стало известным бар Занкору? Из бесед
с целителем Блейд вынес убеждение, что тот неплохо знал старого Асруда, но
не входил в число его приближенных.
помощниками важно маршировал к берегу в окружении дежурной окты. Офицеры
блистали серебром, солдаты щеголяли начищенными панцирями и шлемами, октарх
-- крепкий детина с бронзовыми кудрями -- вздымал имперский стяг. Процессию
замыкали два десятка рабов, тащивших дары.
на берег со всей свитой меж шеренг расступившихся северян. Хайритов, похоже,
не слишком впечатлил этот помпезный выход; снисходительно пропустив
заморское начальство, они принялись помогать матросам, крепя причальные
снасти на столбах и обмениваясь с гостями шуточками. Очевидно, многие на
садре знали язык северных соседей. Блейд понимал их речь без всяких
затруднений; казалось, этот напевный говор знаком ему с детских лет. Доброе
наследство от Рахи, подумал он.
Торжественных шествий с барабанным боем больше не было заметно, и Блейд
заключил, что дипломатическими полномочиями наделен только капитан-сардар
головного плота флотилии. Постепенно группы хозяев и гостей потянулись с
мостков на берег, к складам и горевшим рядом с ними кострам. Пахнуло
жареным. Блейд принюхался и, кликнув Чоса, перепрыгнул на мостки.
бревенчатого строения, откуда хайриты дружной гурьбой выкатывали бочонки с
пивом. Один из таких бочонков, в котором плескалось еще галлонов пять
янтарной жидкости, стоял рядом с приятелями; в крышке его торчали два
кинжала с насаженными кусками жаркого. Вдоль дороги, наслаждаясь таким же
нехитрым угощением, стоя, сидя и лежа расположились тысячи две человек -- и
айденских моряков, и северян.
выдернул свой клинок из бочонка и вгрызся в мясо. Прожевав, приложился к
кружке и заметил:
головой: утренние размышления и обильная трапеза настроили его на
философский лад. -- Кров, золото, женщины, хорошая потасовка... Власть!
выгнул бровь, но промолчал. -- Вот им тоже, -- Чос кивнул в сторону стола на
деревянных козлах, вокруг которого расселись айденские капитаны в компании
хайритских вождей. -- Дом, женщина... Это было у меня, и от этого я сбежал.
А вот воли никогда не нюхал!
изумрудной степи.
глаза Чоса округлились. -- Странный ты стал после той драки с Ратом... --
худощавое лицо ратника погрустнело, плечи ссутулились; он невесело покачал
головой и тихо произнес: -- Просторны земли Хайры, но для меня не найдется и
клочка, чтобы поставить ногу... Не моя то воля -- хайритская, их степи, их
горы и леса... А народ они гордый и к себе чужих не принимают.
Он пил долго; пиво было крепким, приятным на вкус и чуть туманило голову.
Потом он лег в траву, потянулся, расслабил мышцы. Полуденное небо,
голубовато-фиолетовое, безоблачное, яркое, взметнулось над ним; где-то в
вышине, за гранью времен и пространств плыла Земля со стынущим в саркофаге
телом... Мысли лениво кружились в голове Блейда. Где-то над ухом бубнил Чос
-- по-прежнему о свободе, которой он так жаждал и так страшился. Ричарда
Блейда свобода не пугала. Он не ждал, когда ему выделят клочок земли, чтобы
поставить ногу. Он приходил и брал -- брал власть; ибо, в отличие от
наивного ратника Чоса, знал, что власть дает все -- богатство, кров, пищу,
женщин. И, конечно, свободу.
достопочтеннейший Амрит бар Савалт -- смутная фигура в роскошной мантии --
подползавший на коленях к высокому трону. А на троне сидел он, Ричард Блейд,
милостью Айдена владыка необъятной империи.
сторонам. Небо было безоблачным; ни легкий освежающий бриз с моря, ни
чистый, напоенный запахом трав воздух, ни ясный горизонт -- ничто не
предвещало грозы. Странник прислушался. Отдаленные раскаты не утихали --
скорее, наоборот; но теперь он различил аккомпанирующее им бульканье и
сопенье. Опустив глаза, он увидел Чоса. Ратник десятой алы пятой орды
Береговой Охраны лежал на спине, выводя носом затейливые рулады. Но для
грома они звучали жидковато.
ноги и тела спящих, вышел к дороге. Спали, оказывается, не все. За столом
еще угощались с полдюжины капитанов да три потчевавших их хайрита -- пара
постарше, с бородками, и один бритый, голубоглазый, с широченными плечами --
на вид ему было лет тридцать пять. Солдаты дежурной окты сидели неподалеку,
трезвые, как стеклышко: еды у них было вдоволь, но пива -- только один
бочонок. Кое-где у костров еще жарили мясо и разливали остатки хмельного.
Шагах в десяти от Блейда компания подвыпивших хайритов развлекалась метанием
ножей; целью служил грубый круг, намалеванный на бревенчатой стене склада.
можно было разобрать, что этот непрерывный рокот порождают удары тысяч
копыт. К берегу, оглашая степь гулким барабанным боем, приближалось стадо.
Или табун? Лошади? Он уже видел темную полосу, стремительно надвигавшуюся с
северо-запада прямо на костры, спящих людей и палаточный лагерь хайритов.
Северяне, однако, сохраняли спокойствие, и Блейд решил, что с пастбища гонят
коней. Он ждал, прикидывая, сколько голов может быть в таком табуне. Судя по
грохоту, тысяч пять, не меньше...
вытянувшись в неровную линию. Теперь животные приближались медленней, однако
с каждой минутой их можно было разглядеть все лучше и лучше. До них
оставалось триста ярдов, двести, сто...
чудовищных, невероятных зверей проносился мимо. Широкие морды с рогом на
конце, с глазами, сверкавшими то ли от возбуждения, то ли от ярости...
Змееподобные вытянутые тела, на добрый ярд длиннее лошадиных, бесхвостые, в
косматой шерсти... Гибкие шеи, мощные холки, необъятные крупы... И три пары
ног, молотивших землю с ритмичностью и силой парового молота.
грацией арабского жеребца. Насколько странник мог оценить с расстояния в
полсотни ярдов, они были гораздо массивнее лошадей -- раза в два-три. Однако
их движения не выглядели неуклюжими, и чем внимательнее он присматривался к
этим странным созданиям, тем больше чаровала его стремительная
непринужденность их бега. Мастью они напоминали лошадей -- вороные, гнедые,
темно-пегие, светлых -- белых и серых -- не наблюдалось.
огромных скакунах, которые, в отличие от остальных животных, несли сложного
вида сбрую с двумя подпругами. Передний правил; задний щелкал длинным
кнутом, направляя бег табуна к хайритскому лагерю. Видимо, эти шестиноги
были превосходно обучены -- ни один не сбивался с ровного мощного галопа, и
кнуты пастухов лишь задавали направление и темп бега.
чьи-то сильные пальцы не стиснули его плечо. Он резко обернулся. Позади
стояли хайриты, компания метателей ножей; один из них -- рослый,
светловолосый -- крепко вцепился в наплечье его туники.
рослого не было и намека на добродушную насмешку. Презрительно скривив губы,
он приблизил свою физиономию к лицу Блейда, всматриваясь в глаза и обдавая
густым пивным духом. -- Не хочет, -- заключил северянин, обернувшись к
приятелям. -- Может, дадим ему полакать пивка для храбрости?
освободив плечо от цепкого захвата.
Убирайся!
кинжалу. Драчун, определил для себя странник. Высокомерный забияка -- из
тех, кто, хлебнув лишнего, готов сцепиться хоть с самим дьяволом.
попадал в ловушку, расставленную несоответствием его истинного возраста и
внешности. Этому забияке было за тридцать -- скорее, года тридцать три или
тридцать четыре. Зрелый муж и, несомненно, опытный воин; такой не снесет
оскорбления от юнца, младше его на добрый десяток лет. Однако с точки зрения
Ричарда Блейда -- настоящего Ричарда Блейда, обитавшего сейчас в теле Рахи,
-- молокососом, сопляком и щенком был как раз этот драчливый северянин.
мужчина. -- Парень, конечно, груб и непочтителен со старшими, но все южане
таковы. Не резать же каждому глотку...
Каргалов Вадим
Шилова Юлия
Посняков Андрей
Шилова Юлия
Русанов Владислав
Сертаков Виталий