Чтение 9–й страницы книги ~Военный талант~

Использовав газовый резак, они прорезали дыру в двери черного хода. Мы
были в ярости.

- Не сомневаюсь.

- И полиция тоже. Они ведут расследование.

- Что именно похищено? - спросил я.

- Трудно сказать. Если ваш дядя вел учет, то список пропал, когда
стерли центральную память. Нам известно, что взяли голографический
проектор и что-то из серебра. Возможно, какие-то редкие книги. Мы
пригласили его друзей, чтобы они попытались определить, что пропало. И
еще, возможно, драгоценности.

- Сомневаюсь, чтобы их было много, - заметил я. - Но в доме есть
несколько чрезвычайно ценных артефактов.

- Да, нам это известно. Мы проверили их по списку страховой компании.
Все на месте.

Капра снова перевела разговор на финансовые дела, и в конце концов я
согласился почти со всеми ее предложениями. На вопрос о секретном коде она
вынула коробочку, у которой разрушается запор после того, как ее откроют.

- Она откроется на звук вашего голоса. Но вам нужно назвать дату
вашего рождения.

Сделав все необходимое, я вынул конверт. Подпись Гейба шла поперек
клапана. Внутри я нашел код, состоящий из тридцати одной цифры.

Да, Гейб оказался предусмотрительным.

"Оставляю все на твое усмотрение, я тебе доверяю".

Дьявольски громкие слова для никчемного племянника.

Когда-то Гейб разочаровался во мне. Хотя он ничего мне не говорил, но
его прежнее одобрение моего интереса к древностям сменилось сдержанной
снисходительностью, поскольку мне не удалась карьера полевого археолога.
Он должным образом поощрял меня и выказывал энтузиазм по поводу моих
академических "достижений", однако в глубине души, наверняка думал, что
ребенок, который ездил с ним в лагеря на раскопки разрушенных городов
полусотни цивилизаций, чувствует себя более свободно на товарной бирже. И
что еще хуже, товаром были реликвии прошлого, которые, как утверждал Гейб,
становились все более уязвимыми перед нашими тепловыми датчиками и
лазерными бурами.

Он проклял меня, как филистимлянина. Я читал это в его глазах, слышал
в том, чего он не говорил, чувствовал в его постепенном отчуждении. И
все-таки, несмотря на существование небольшой группы профессионалов, с
которыми Гейб раскопал бесчисленное множество цивилизаций, именно ко мне
он обратился в связи с открытием "Тенандрома". Эта мысль грела меня. Я
даже испытывал смутное удовлетворение от того, что Гейб просчитался с
мерами предосторожности и позволил похитить файл Таннер. Гейб ошибался,
как и все мы.

Следующий визит я нанес в полицейский участок. Там мне сообщили, что
они усиленно расследуют происшествие, но пока не могут похвастаться
особыми достижениями, и свяжутся со мной, когда что-нибудь прояснится. Я
поблагодарил, не очень надеясь на успех, и уже поднес руку к обручу, чтобы
прервать связь, как появился маленький пухлый человек в форме и помахал
мне рукой.

- Мистер Бенедикт? - Он кивнул головой, словно понимая, что я в
крайнем затруднении. - Меня зовут Фенн Рэдфилд. Я - старый друг вашего
дяди.

Он взял меня за руку и с энтузиазмом потряс ее.

- Счастлив познакомиться. Вы похожи на Гейба, знаете ли.

- Мне уже говорили.

- Ужасная потеря, ужасная. Пожалуйста, зайдите ко мне. В мой кабинет.

Он повернулся и вышел, а я подождал, пока сменятся координаты места
действия. Источник ответа опять переместился, стал ярче. В закопченные
стекла окон потоком лился солнечный свет, я сидел в маленьком кабинете,
где витал запах спиртного.

Рэдфилд плюхнулся на жесткую, неудобную на вид кушетку. Его рабочий
стол окружала целая батарея терминалов, мониторов и пультов управления.
Стены были увешаны свидетельствами, наградами, официальными документами и
многочисленными фотографиями: Рэдфилд возле стремительного полицейского
скиммера; Рэдфилд, обменивающийся рукопожатием с женщиной весьма важного
вида; Рэдфилд на месте катастрофы, покрытый нефтяными пятнами, с ребенком
на руках. Последняя фотография висела на самом видном месте. Я решил, что
Фенн Рэдфилд мне нравится.

- Сожалею, мы пока не смогли сделать большего, - сказал он. - Правда,
почти не за что зацепиться.

- Понимаю, - ответил я.

Рэдфилд пригласил меня сесть на стул, а сам уселся перед столом.

- Стол похож на крепость, - хихикнул он. - Отпугивает людей. Я все
собираюсь избавиться от него, но он у меня уже так давно. А мы, между
прочим, нашли серебро. Или, по крайней мере, часть его. Трудно сказать
наверняка, но у меня такое ощущение, что все полностью. Сегодня утром. Мы
еще не ввели данные в компьютер, поэтому полицейский, с которым вы
говорили, не мог об этом знать.

- И где оно было?

- В ручье, примерно в километре от дома. Лежало в пластиковом мешке
под настилом дорожки, пересекающей поток. Детишки нашли.

- Странно, - сказал я.

- Согласен. Оно не представляет особой ценности, но все же достаточно
дорогое. Значит, у вора не было возможности продать или надежно спрятать
его.

- Серебро взяли для отвода глаз, - предположил я.

- Да? - В глазах Рэдфилда вспыхнул интерес. - Что заставляет вас так
думать?

- Вы же называли Гейба своим другом.

- Да. Когда позволяло время, мы ходили вместе на прогулки. И еще мы
много играли в шахматы.

- Он когда-нибудь рассказывал вам о своей работе?

Рэдфилд хитро посмотрел на меня.

- Иногда. Могу ли я узнать, к чему вы клоните, мистер Бенедикт?

- Воры унесли файл с данными. Взяли именно проект, над которым Гейб
работал перед смертью.

- И как я понимаю, вам о нем мало известно.

- Правильно. Надеюсь, у вас может оказаться какая-то информация.

- Понимаю. - Рэдфилд откинулся на спинку стула, положил руку на
крышку стола и нервно забарабанил по ней пальцами.

- Вы хотите сказать, что серебро и все остальное взяли для отвода
глаз.

- Да.

Полицейский встал, обогнул стол и подошел к окну.

- В последние три месяца или около того ваш дядя был чем-то озабочен.
Кстати, он и играл чертовски плохо.

- Вы не знаете, почему?

- Нет, не знаю. Последнее время я редко с ним виделся. Гейб
действительно говорил мне, что занят каким-то проектом, но так и не
сказал, в чем он заключается. Обычно мы регулярно встречались с ним раз в
неделю, а несколько месяцев назад наши встречи прекратились, и с тех пор
Гейб появлялся редко.

- Когда вы видели его в последний раз?

Рэдфилд подумал.

- Возможно, за шесть недель до известия о его гибели. В тот вечер мы
играли в шахматы, но я видел, что его что-то беспокоит.

- Он выглядел озабоченным?

- Он отвратительно играл, и я разбил его наголову. Выиграл пять или
шесть раз, что просто невероятно. Его голова была занята не игрой. Гейб
сказал, чтобы я радовался, пока могу. В следующий раз он меня разделает
под орех. - Рэдфилд уставился в пол. - Вот так.

Он достал из-под стола стакан пунша лимонного цвета.

- Часть моей диеты, - сказал он. - Желаете?

- Конечно.

- Хотел бы помочь вам, Алекс, но я просто не знаю, чем занимался
Гейб. Могу только сказать, о чем он все время говорил.

- О чем же?

- О Сопротивлении. О Кристофере Симе. Он помешался на этой теме:
хронология военных действий, кто там был, как развивались события. Я тоже
интересуюсь этим, как и все остальные, только он говорил об этом все
время. В самый разгар игры это раздражает. Вы меня понимаете?

- Да, - ответил я.

- Он не всегда был таким. - Рэдфилд наполнил второй стакан и протянул
мне. - Вы играете в шахматы, Алекс?

- Нет. Когда-то я выучил ходы, очень давно. Эта игра мне никогда не
давалась.

Лицо Рэдфилда смягчились, словно он осознал, что разговаривает с
ущербным человеком.

Вернувшись домой, я просмотрел сводку новостей. Сообщалось об
очередной стычке с "немыми". Корабль получил повреждения, имелись жертвы.
С минуту на минуту ожидали заявления правительства.

На Земле собирались проводить референдум о выходе из Конфедерации.
Голосование должно состояться через несколько дней, но, очевидно,
некоторые крупные политики поддержали движение за отделение, и аналитики
пришли к выводу, что весьма вероятно положительное решение.

Я просмотрел другие сообщения, а Джейкоб комментировал события,
утверждая, что настоящая проблема заключается в будущих действиях